Одиссея "Варяга"

       Кстати, Всеволод Федорович, а как Вы его уговорили опять на "старшого", после "Нахимова"?

       - На "Варяга" он согласился сразу. Сам. А тут, среди орденоносцев да Георгиевских кавалеров, характерец-то свой особо не повыпячиваешь. Кают-компания у нас, слава Богу, тоже славная подобралась. Один за всех, и все на одного, - Руднев негромко рассмеялся, - я, признаюсь, с офицерами особо поговорил. С каждым. Как и с Вами. И с ним самим пару раз задушевные беседы вести пришлось.

       - Экий Вы предусмотрительный, право!

       - Приходится. Кстати, те береговые его художества на фоне коньяка с шампанским, проистекали во многом от несчастной любви. Беднягу угораздило влюбиться в разведенку. Но это - на мой взгляд, конечно, частное дело семьи Романовых. А вот то, что она - английская принцесса, а ВК КВ под влиянием сего амурного влечения начал было воздыхать по всему британскому, это как ни крути, дело уже наше общее, государственное. Вы со мной согласны?

       - Вполне. Не хотелось бы...

       - Вот и взял я на себя смелость прописать князю активную терапию. Морем, порохом и осколками. И в Петербурге ОН это решение вполне одобрил...

       Как считаете, результаты есть?

       - Сами видите: вполне компетентный молодой офицер. Труса под огнем не празднует, дисциплину в экипаже поддерживает без лишнего держиморства но и без панибратства. Ну, а что на берегу погулять любит...

       - Так-так, а с этого места поподробнее, неужто моего прошлого "фитиля" опять мало оказалось? - встрепенулся Руднев.

       - Всеволод Федорович, может сначала японца добьем, - ехидненько, как в старые добрые времена, поинтересовался бывший старший офицер "Варяга".

       Оторвавшись на мгновение от бинокля, Руднев стряхнул с козырька фуражки брызги, долетевшие до мостика после падения ухнувшего недалеко от борта японского восьмидюймового "привета".

       - Ладно, первым делом мы утопим "Такасаго"... Но на будущее запомните - Вы в ответе не только за то, как ваши люди воюют в море, но и чем они занимаются на берегу! А в случае с Кириллом Владимировичем вдвойне. Поговорку "рыба гниет с головы" помните? А он часть головы рыбы всероссийской. И вправить мозги этой конкретной голове можем только мы, раз судьба так распорядилась. И дурь эту пробританскую из нее повышибить. А больше, увы, не кому.

       - Ну, беготня под осколками английских снарядов, выпущенных из английских пушек английскими союзничками, это тоже способствует, Всеволод Федорович.

       - О том и речь, любезный Вениамин Васильевич. Кстати, давайте-ка пойдем за броню. Начинается кардебалет, и эти самые осколки до нас уже долетают. "Собачка" обречена по-любому, поэтому глупо рисковать - никакого смысла не вижу.

       Кирилл Владимирович! Поднимайтесь к нам, в боевую!

       Пока на мостике господа старшие офицеры обсуждали судьбы России, артиллеристы под командованием Зарубаева уточнили дистанцию пристрелкой. Дружно рявкнула пара восьмидюймовок, и часто, подобно пулемету-заике залаяли бортовые шестидюймовые орудия. На "Такасаго" попытались, резко изменив курс, выйти из-под накрытий. Но тщетно - раненый крейсер не мог уйти от более крупного, лучше вооруженного и быстрого противника. А если принять во внимание разницу в классе артиллеристов и дальномерщиков (если на "Варяге" тренировались в стволиковой стрельбе каждую неделю, и ежемесячно проводили стрельбы штатными практическими снарядами, то "Такасаго" обычно выполнял разведывательные и дозорные функции, и серьезных столкновений с противником не имел), то становилось очевидно - шансов у японцев нет.

       Но сдаваться без боя моряки флота Микадо, естественно, не собирались. Когда на "Такасаго" поняли, что уйти от настигающего "Варяга" или хотя бы выброситься на берег не удастся, его командир Исибаси приказал изменить курс на три румба вправо, чтобы ввести в бой артиллерию левого борта и носовую восьмидюймовку. Если боги так распорядились, значит ему остается лишь попытаться подороже продать свою жизнь и жизни своих моряков.

       Вскоре кормовое орудие огрызнувшейся "собачки" всадило восьмидюймовый снаряд под полубак "Варяга", выбив вторую шестидюймову левого борта и больше половины ее расчета. Уцелели лишь прикрытые от форса осколков казенником и тумбой орудия. Несколькими минутами позже второй такой же снаряд ахнул в борту, под кормовым вельботом правого борта. Его осколками посекло еще трех человек из прислуги ближайшей шестидюймовки, а сам вельбот превратили в дуршлаг. Попадания шести пятидюймовых снарядов унесли жизни еще четырех матросов и одного кондуктора. Но, по мере сближения кораблей, все больше давал себя знать серьезный недостаток проекта японского крейсера. Каждое попадание снаряженного тротилом русского снаряда в верхнюю палубу японца приводило к молчанию одно, а то и два орудия. Они стояли слишком тесно прижавшись друг к другу.

       Примерно на десятой минуте с момента открытия огня, русский снаряд (или разрыв собственного в стволе) оторвал две трети дула у кормовой восьмидюймовки "собачки". А еще через пару минут восьмидюймовая бомба взорвалась между мостиком и погонной пушкой японца, разметав ее расчет, смяв щит и лишив горизонтальной наводки. С этого момента огневое преимущество русского крейсера стало подавляющим...

       Когда "Варяг" подошел на 15 кабельтов, и стал закладывать дугу для торпедного залпа, с залитой кровью и заваленной погибшими и умирающими палубы "Такасаго" огрызались только два пятидюймовых орудия. Впрочем, Исибаси показал себя настоящим мастером своего дела: первый залп двух торпедных аппаратов "Варяга" прошел мимо. Отработав машинами "Таксаго" отвернул и изящно пропустил оба смертоносных "угря" по носу. Русскому крейсеру пришлось, не прекращая всаживать снаряды в упрямо не желающий отправляться в гости к Нептуну корабль, разворачиваться левым бортом и разряжать вторую пару торпедных аппаратов. На этот раз одна из торпед в цель попала, но к этому моменту его противник уже не управлялся.

       Вполне удовлетворившись содеянным, Руднев приказал дать полный ход, и "Варяг" сохраняя достоинство "порысил" от подходящих к месту боя пяти японских бронепалубников под защиту орудий "Рюрика" и "Богатыря". Того-младшему оставалось только быстро снять экипаж с медленно погружающегося, обреченного "Такасого" и отправиться догонять Камимуру. От греха подальше. Пока к месту гибели "собачки" не дополз неспешно ковыляющий "Рюрик".

       Через пятнадцать минут японские бронепалубники окончательно вышли из зоны огня медлительного русского броненосного крейсера, а без его поддержки пара рудневских шеститысячников их доставать не решалась.

       Вскоре на правом крамболе, на уже начавшей сереть восточной стороне горизонта, показались дымы, а за ними и мачты четырех больших кораблей. На японских корейсерах надеялись на скорый реванш: сейчас они встретятся с основными силами Камимуры, развернутся, и отомстят русским за гибель "Такасаго". Может быть "Варяг" с "Богатырем" опять сбегут, но раненому "Рюрику" уже точно не уйти.

       Увы, по мере сближения Того-младший с горечью опознал в головных четырехтрубники русской броненосной эскадры. При этом никаких следов японских кораблей линии, за исключением отдаленного облака дыма на горизонте, не было...

       На продолжавшей упорно перестреливаться с японским флагманом "России" адмирал Небогатов медленно приходил в себя от последствий контузии. Спустя полчаса после того как мимо него на полном ходу пролетели "Варяг" с "Богатырем", ему пришлось наконец самому принимать серьезные решения.