Дайте стройбату оружие
Дайте стройбату оружие читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В любое время. при любой возможности, деды продавали гражданскому населению отечественный сантехнический фаянс, финскую эмаль и немецкий линолиум. Приобретали вино и водку, спирт и самогон. Пили спиртные напитки, уважительно деля их с ветеранами военного строительства.
Ветераны (они же дембеля) руководили ходом выполнения заданий. Если же им 'было в лом' отвлекаться от мыслей о скором дембеле, о встрече со своими родными, о доступном вине, о гражданской модной одежде и о женщинах, то ветераны перепоручали руководство дедам.
После этого деды садились в кружок, поговорить о жизни, помечтать о 'неизбежном, как крах капитализма' дембеле. Поделиться планами на ближайший 'самоход'. Несмотря на значительный срок службы, деды не умели (точнее уже разучились) одновременно работать и вести неторопливые беседы. Поэтому, свою часть работы деды взваливали на плечи черпаков.
Черпаки становились руководителями, а салабоны и молодые 'пахали по чёрному', 'рыли рогом', 'летали мухой', 'шуршали крылышками', выполняя всю неквалифицированную и высококвалифицированную работу.
Так в стройбате решалось сразу несколько задач: В считанные дни, молодое пополнение стройбата понимало, что 'служба - не мёд', становилось высококвалифицированными мастерами и училось 'уважать старших'.
Черпаки, 'отпахавшие' половину своего срока службы, приобретали философский склад ума, осознавая, что худшее уже позади, а близкое будущее, сулящее 'крутость и бурость' дедовского бытия - всё ближе и краше. Но и оно чудесно закончится в чудесный день прекрасного, долгожданного дембеля.
Деды и ветераны 'шлифовали' свои навыки руководящей работы, приобретенные в конце службы и необходимые для успешной гражданской жизни.
Офицеры стройбата умело пользовались устоявшейся 'дедовщиной' для облегчения своего служебного бытия и передавали дедам свои обязанности по организации порядка (видимости порядка) в казармах и по контролю за выполнением производственных заданий на Объекте.
Поскольку, до приказа министра обороны 'О увольнении в запас...', оставалось еще много дней, ветеранов СС (советского стройбата), в прибывшей роте пака не было.
Поэтому, капитан Филипов подозвал к себе группу дедов-сержантов-бригадиров, сказал им всего одну, удивительно доходчивую фразу: 'Через восемь часов здесь всё должно блестеть, как у кота яйца' и удалился в фойе посмотреть телевизор.
Деды подозвали к себе черпаков и объяснили, что через шесть часов помещение Объекта должно блестеть, как у кота яйца и ушли в курилку.
Черпаки объяснили молодым и салабонам, что если они не хотят получить люлей по соплям и мордасам, то в течение пяти часов стены и потолки должны быть очищены от плесени. Сыреющие и плесневеющие места необходимо протравить медным купоросом, прогрунтовать гидроизоляционным раствором, затем отшпаклевать и все помещение побелить ВДэшкой в два слоя.
После этого, молодые и салабоны рванулись в подсобное помещение за инструментами и материалами. И закипела работа. Одни скребли шпателями и металлическими щетками стены. Вторые, хватив малярные валики и кисти, пропитывали антисептиком стены, чтобы навеки сгинули споры и мицелии любых плесеней. Третьи грунтовали бетонные стены перекрытия раствором жидкого стела. Четвёртые, забравшись на лесенки-стремянки, шпаклевали обработанные поверхности. Пятые безостановочно оттирали половую плитку от, падающих сверху, шпаклёвки и краски.
Увидев, что работа идёт полным ходом, деды включили стоящий на тумбочке электрический чайник и начали накрывать стол из продуктов, принесенных хозяйственным взводом для дедов, для себя и для, всеми уважаемого, хозвзвода.
Филипов рассеянно смотрел телевизионную передачу 'Ленинский университет миллионов', ибо других программ телевизор не показывал.
Дремал в кабинете видеоконтроля лейтенант КГБэшник, понадеявшийся на бдительность и ответственность офицера строительных войск капитана Филипова.
Не спеша пережевывали бутерброды аристократы от стройбата, хлебнувшие по паре глотков водки из грелки, принесённой почтальоном Камарзиным.
Всё шло в строгом соответствии с заведенным порядком. Ох, не зря говорят, что нет в армии ничего страшнее однажды заведённого порядка.
ВОТ ТАКОЙ ОН СОВЕТСКИЙ СТРОЙБАТ
Часы бездушно тикали на стене зала, отсчитывая последние, оставшиеся до взрыва, минуты.
Деды сидели на стульях, в одном из кубриков научно-исследовательского зала, отделенного матовой стеклянной перегородкой, на стульях, принесенных из соседних боксов и расставленных вокруг простого канцелярского стола.
Изредка, Геник доставал из под стола свою трехлитровую грелку, наливал из неё водку в гранёный 'хрущевский' стакан и пускал стакан по кругу. Деды 'гуляли'.
Витька Александров отхлёбывал из стакана большой глоток водки, пахнущей резиной, и торопливо проглатывал её.
Татарин Ренат Габидуллин, подолгу глядел на водку, думал о том, что пить водку запрещается кораном, а затем, решив, что его на такой глубине даже Аллах не увидит, решительно подносил стакан ко рту и обреченно, медленно, словно дозу яда, выпивал свою долю и, осознавая свой грех, замирал глядя в одну точку.
Кореец Толик Ли, кандидат в мастера спорта по боксу, заботясь о здоровье, едва пригублял стакан.
Заведующий складом Ваня Земан, по немецки, сначала съедал бутербродик и только потом аккуратно отпивал из стакана.
Серёга Поспелов остограмливался в лучших русских традициях. Не мелочась на малом. Резко выдохнув воздух и вместо закуся, занюхивая выпитое рукавом.
Литовец Данатос отхлёбывал пару малюсеньких глоточков и наслаждался послевкусием.
Узбек Рамиль Ганеев, пил степенно, как его далёкие предки пили кумыс на стародавних пирах.
Хохол Серёга Скрыник выпивал с аппетитом, закусывал ломтиком сала и изрекал: 'Гарна горилка'.
Смоленский поляк - библиотекарь Санька Островский выпивал, морщился и выговаривал свою стандартную фразу: 'И как только эту гадость пьют коммунисты?'.
Как повелось, в это время, Геник Камарзин, на правах хозяина водки и тамады, заливал в пот добрую половину стакана и говорил : 'Смотри. Вот так пьют. Вот так морщатся. Вот так закусывают'. Пододвигал к себе банку тушенки и начинал аппетитно есть.
Калужанин Толик Трофимов, памятуя, что пьянка может закончиться плохо, пил молча, как-то стыдливо, но никогда не пропускал своей очереди. Пить он мог много и долго. Он не мог останавливаться. В ожидании послепьяночных проблем, на лице Толика было такое грустное выражение, что, глядя на него, у многих появлялось желание пропустить свою очередь и передать стакан соседу.
Не мог Толик забыть свою первую армейскую пьянку в будке электрика, начавшуюся по хорошему поводу, с хорошим человеком, но закончившуюся плохо. Вот и сейчас, приняв водочки на грудь, Толик вспомнил как оно было...
За клубом, на краю части, у самого леса стояла водонапорная башня. Возле башни - кирпичная будка.. В будке был электрощит и вентили управления водоснабжением части, шкаф с инструментами, наждак, столик и топчан для отдыха. Там проходила служба электрика части. Только изредка, соскучившись по людям, приходит электрик в роту переночевать. Электриком служил Валера "Носик". В начале службы, сломал "дед" Валерке переносицу. Переносица срослась, но Валерка стал обладателем огромной "кавказской" горбинки на носу и прозвища "Носик".
Перед своим дембелем, передал Валерка должность Толику Трофимову. Передачу оформили испитием спиртного напитка. Пришел, после этого, пьяный Толик в роту, выкурил пару папирос "Беломор-канал", стряхивая пепел, бросая окурки рядом с кроватью и заснул.
А перед подъемом роты, зашел в казарму комбат Авсиенко, увидел окурки, возмутился и скомандовал: "Воин, подъем". Вскочил Толик, натягивает штаны и китель, и разоблачает себя, и оправдывается, кричит на всю казарму: "Товарищ подполковник, я не пил, честное слово не пил!". Тут и комбат на крик перешел "Бегом в штаб!". Запутался Толик в портянках, а Авсеенко орёт " Бегом в штаб!". Выскочил Толик босиком на первый ноябрьский снег и почесал к светящимся в ночи, штабным окнам.