Восточная война

  Получив отпор при попытке взять город штурмом, сипаи больше не стали предпринимать новых атак на Лакхнау. Раскинув свои походные шатры вокруг города, они сели в осаду, терпеливо ожидая, когда костлявая рука голода откроит перед ними крепостные ворота.

  Верные генералу Уиллеру индусы смогли под покровом ночи покинуть крепость и благополучно пройти через лагерь повстанцев. Благодаря ним о трагической судьбе осажденного гарнизона узнал полковник Хэйвлок, узнал командующий Бомбейской армии генерал Хинч, узнал Лондон. Но, как это постоянно бывает на войне, узнав о бедственном положении гарнизона Лакхнау, высокое командование не могло оказать ему действенную помощь.

  Выведенные из Крыма британские войска были еще в пути, а бомбейская армия генерала Хинча вела безуспешную борьбу с армией повстанцев на подступах к Дели. Восставшие сипаи прочно  преградили англичанам дорогу на столицу, удачно отбивая все попытки противника приблизиться к ней. Ею руководил Бахт хан, один из лучших полководцев Индии. Зная, что принцы крови не блещут талантами на поприще военного искусства, Бахадур шах сознательно отошел от былых имперских традиций. Он отдал управление армией не одному из своих сыновей, как это было принято ранее, а опытному военачальнику и впоследствии нисколько не пожалел о своем выборе.

  Связав англичан затяжными боями на подступах к Дели, Бахт хан тем временем совершил стремительный обходной маневр и вышел в тыл английских войск. Оказавшись между двумя огнями, генерал Хинч был вынужден отступить от индийской столицы.

  Дели был спасен, но весь гнев от полученного конфуза британцы выместили на мирном населении. Весь их путь отступления, был выстлан телами казненных и замученных индийских крестьян, в которых генерал Хинч видел потенциальных союзников восставших. Так, полностью сжигая целые села по одному только подозрению в симпатиях к повстанцам, англичане вышли к побережью, где собирались дожидаться прибытия подкрепления.

  Таково было безрадостное положение дел вокруг осажденного Лакхнау, за стенами которого три тысячи британцев нашли спасение от гнева восставших сипаев. Большую часть осажденных составлял гарнизон крепости под командованием генерала Уиллера. Его численность равнялась  двум тысячам солдат, в число которых входило четыреста индийцев сохранивших верность британской короне. Остальные являлись гражданские лица, в основном женщины и дети.

  Отрезанные от остального мира многотысячной армией повстанцев, британцы уже не надеялись на счастливый исход своей участи, когда судьба явила им свою милость, в виде прихода к окрестностям города отряда Хэйвлока.

  Конечно, полутора тысячный отряд полковника не мог разгромить многотысячное войско сипаев, но даже одно его присутствие у стен Лакхнау породило бурю радости в сердцах и душах осажденных. В одно мгновение все колебания и страхи улетучились прочь при виде красных мундиров королевских солдат. Теперь все как один в крепости твердо знали, их обязательно спасут.

  Появление британцев породили бурные дебаты в стане повстанцев. Одни требовали от Ранджи-Сахиба немедленно напасть на врага и, пользуясь своей численностью разбить англичан. Другие советовали вождю не торопить события и позволить противнику первым напасть на хорошо укрепленный лагерь сипаев.

  Ранджи-Сахиб внимательно слушал своих советников и в душе склонялся к речам сторонников активных действий, но перед тем как отдать приказ о нападении, он решил отправить разведку. То, что поведали радже вернувшиеся из стана врага лазутчики, разом остудило его горячее желание напасть на британцев. Полковник Хэйвлок расположил свой лагерь на одном из холмов округи и успел основательно укрепить его. На плоской вершине холма разведчики заметили установленные англичанами пушки, а подступы к лагерю со всех сторон преграждали земляные насыпи и засеки. Теперь любое нападение индийцев на вражеский лагерь встретило бы яростный отпор вместе с большими потерями в живой силе.

  Столь энергичные действия противника, за спиной которого была слава покорителя Канпура, сильно озадачили вождя сипаев, чем не преминули воспользоваться оппоненты штурма.

- Посмотри правде в глаза, о великий раджа. Противник наш опытен и опасен, и своими хитрыми действиями провоцирует нас на штурм. Скольких воинов мы лишимся, прежде чем сможем раздавить этого ядовитого ежа? Хватит ли тогда сил на освобождение Лакхнау от врагов? – говорили своему вождю набобы, не горевшие особым желанием проливать кровь своих солдат и тем самым лишиться своей собственной силы.

  Так в дебатах и раздумьях провел Ранджи-Сахиб несколько дней, пока сама судьба не свершила за него выбор. Поздней ночью к повстанцам прибыл гонец из Дели с приказом Бахадур шаха направить часть войск на защиту столицы от наступающей на неё армии генерала Хинча.

  Раджа без промедления выполнил волю императора и в тот же день, во главе двенадцатитысячного войска оставил Лакхнау, направившись на север страны. Продолжить осаду города он повелел военачальнику Магуру, главному стороннику выжидательной тактики.

  Получив в свои руки командование осадой города, он упорно придерживался ранее избранного плана удушения британцев голодом. Как не храбры и отважны были защитники цитадели Лакхнау, но без подвоза провианта рано или поздно они должны были бы распахнуть ворота крепости.

  Расчет Магура был абсолютно верен. Голод среди осажденных британцев уже начал давать о себе знать. Стремясь помочь женщинам и детям, генерал Уиллер приказал урезать армейские пайки, но это был лишь временный выход. На оставшихся запасах крепость могла продержаться только месяц, затем наступил бы повальный голод.

  Сумевшие пробраться через позиции сипаев посланцы из Лакхнау, рисовали Хэйвлоку горькую картину страданий запертых в крепости британцев. Полковник отлично понимал, что каждый день осады это тягостное испытание для осажденных людей, но ничего поделать не мог. Идти просто так на пролом на ждущего нападения врага было смерти подобно и просто так, рисковать жизнями своих подчиненных он не собирался.  

  Однако просто так сидеть без дела, Хэйвлок не был намерен. Каждое его утро начиналось с тщательного осмотра позиций врага, в поиске места возможного нанесения спасительного удара. С тем числом солдат находившихся под командованием полковника, ни о каком разгроме войск сипаев не могло быть и речи. Единственное, что он мог сделать, это обеспечить временный коридор для выхода осажденного гарнизона из крепости. И тут нужна была хитрость.

  Самый короткий и наиболее удобный путь к воротам цитадели был надежно перекрыт Магуром стянувшим к этому месту лучшие соединения своего войска. Наступай англичане в этом месте, их шансы на успех, даже при условии одномоментного удара по тылам сипаев со стороны крепости, были невелики. Ещё меньшими они были бы при отступлении англичан от стен Лакхнау к Аллахабаду. Связанные по рукам и ногам женщинами и детьми, они бы не смогли оторваться от преследования отрядов сипаев и пали бы под их клинками.

  Существовал и другой путь. Он вел к другим воротам крепости, но был длиннее и не менее опасным для англичан, поскольку пролегал мимо холма, на котором сипаи установили свои пушки. Крутые склоны его не позволяли англичанам атаковать в привычном для себя строю, а оставленные воеводой войска делали невозможным нанесения удара с фланга или тыла. Умелое сочетание ружейного и пушечного огня позволяло стоящим здесь сипаям на время сковать наступление врага и продержаться до подхода главных сил.

  Казалось, все было предусмотрено Магуром и положение англичан было безвыходным, но Хэйвлок был иного мнения. Вновь, как и при штурме Канпура полковник решил пойти на большой риск, видя в нем единственный способ, спасти осажденный гарнизон Лакхнау.

  Перед тем как наступать, Хэйвлок отправил Уиллеру верного человека с письмо, где подробно описывал свой план действий. Посланный им индиец благополучно проник в крепость и в условленный час, цитадель произвела три пушечных выстрела в знак своей готовности поддержать наступление полковника.