Хогвартс. Альтернативная история.

— В тот раз ты неправильно меня понял. Я имел в виду совсем другое.

— Мне уже все равно, — ответил я, но прозвучало это не слишком вежливо, и я быстро добавил:

— Просто меня больше не напрягает, доверяют мне или нет. Это пройденный этап.

Люпин проговорил:

— Если тебе все равно, доверяют тебе или нет, значит, ты сам никому не доверяешь.

«Надо же, — подумал я с удивлением. — А ведь он, наверное, прав». Посвятив какое-то время более глубокой оценке этого утверждения, я ответил:

— Видимо, да. Но ведь это проще: никому не доверяешь — ничего не теряешь.

Люпин покосился на меня и ответил:

— Тебе еще не рано так думать? Создается впечатление, будто ты всю жизнь только и знал, что терял. Не пойми меня превратно, я имею в виду не физический возраст, а личный опыт. Обычно подобные убеждения вырабатываются годами утрат. Но если это говорит человек в семнадцать лет… — Люпин замолчал, пытаясь, вероятно, сформулировать свою мысль так, чтобы между нами снова не возникло недопонимания, и я воспользовался минутной паузой для объяснений:

— На самом деле это опыт, только он касается жизни до Хогвартса. Опыт, конечно, не только мой собственный, но вполне наглядный и доказывающий обоснованность такой позиции.

Люпин снова взглянул на меня, уже с большим вниманием.

— Я знаю, ты жил в интернате… — осторожно начал он, но я быстро перебил:

— Нет, дело не в отсутствии родителей, не в интернате и тем более не в усыновлении. Наверное, Дамблдор вам просто не рассказывал.

Люпин выглядел слегка потрясенным.

— Никакой магии, только логика, — объяснил я, давая понять, что даже не собирался читать его мысли. — Интернат, потери, неудачный опыт общения с взрослыми… Выводы предсказуемые и неправильные. Все проще: несколько лет на улице, криминальные круги, полиция — что называется, школа жизни.

Люпин собрался что-то ответить, но не успел сказать и слова, как в одном из боковых коридоров, мимо которых мы только что проходили, послышался громкий топот, словно по нему неслось с десяток человек. Выхватив палочки, мы осторожно приблизились к повороту и едва не столкнулись с Невиллом, Джинни и Роном.

— Малфой!.. — выпалил Рон, тыча пальцем туда, откуда они только что прибежали.

— Он привел Пожирателей! — крикнула Джинни. — Из-за этого проклятого порошка мы даже не поняли, сколько их было!

Не успела она договорить, как Люпин молча взмахнул палочкой, и секунду спустя перед нами возник его патронус, серебристый пес, который мигом исчез, посланный к Тонкс или Биллу Уизли. После этого Люпин повернулся к гриффиндорцам.

— Как они оказались на седьмом? — в тревоге спросил он. — Ведь прилететь они не могли…

— Через Выручай-комнату, — ответила Джинни, — хотя мы не знаем, как именно. Малфой рассыпал порошок мгновенной тьмы, но у него была эта рука…

— Которая дает свет тому, кто ее держит, — вставил Рон.

— …и мы их потеряли, — с досадой констатировала его сестра. — По крайней мере, они не пошли вниз, иначе бы вы с ними встретились.

Люпин то и дело посматривал в сторону ведущего к лестнице коридора, ожидая, когда поднимутся Билл и Тонкс, и можно будет отправиться на поиски Пожирателей. Я был готов идти хоть сейчас. Джинни взглянула на меня и сказала:

— Видел бы ты свое лицо.

— Лицо? — удивился я. — А что с ним такое?

— На нем написано сча-астье, — язвительно протянула она.

— Что это ты имеешь в виду? — возмутился я, уже готовый разозлиться по-настоящему. — Думаешь, я знал? Думаешь, я…

— Да нет, нет, успокойся, — усмехаясь, перебила меня Джинни. — Просто ты уже там, на поле боя, машешь своей плетью…

— Никакой плети, — тут же сказал Люпин, поворачиваясь ко мне. — Ты понял, Линг? Никакой плети. Здесь для нее слишком тесно, слишком много людей. И еще…

В эту секунду в коридоре раздались звуки шагов, и через несколько секунд к нам подбежали Тонкс и старший Уизли.

— А вы тут как оказались? — изумленно воскликнул Билл, увидев брата и сестру, однако те не успели ему ответить, поскольку слово решительно взял Люпин.

— Билл, Тонкс и Невилл с Роном идут вдоль восточной стены до Астрономической башни. Мы — по западному коридору вам навстречу. Кто увидит их первыми, высылает патронуса. Всё, разошлись.

Разделившись, мы направились в разные стороны. Люпин не спешил, идя тихо, с осторожностью заглядывая в каждое ответвление и не давая никому из нас себя обгонять. Я следовал за ним, испытывая приятное волнение в предвкушении грядущей стычки с Пожирателями.

Прошло не более минуты, и откуда-то издалека до нас донесся металлический грохот, словно на пол упали тяжелые доспехи, а еще через мгновение прямо перед нами возник сверкающий четвероногий зверь, сказавший голосом Тонкс:

— Мы у Астрономической башни. Их от шести до восьми. Трое бегут к вам.

— Вперед, — приказал Люпин и, уже не медля, бросился по западному коридору.

Мы добежали до самого его конца, так никого и не встретив, и повернули вправо. Отсюда уже были слышны звуки развернувшейся в соседней части замка битвы, а в свете факелов виднелись надвигающиеся клубы мелкой белой пыли. Люпин нырнул в ее плотное облако и почти сразу пропал из виду.

— Джинни! — я обернулся, ища глазами гриффиндорку.

— Я здесь, — она мигом оказалась рядом.

— Где Луна с Гермионой? — спросил я. При такой плохой видимости мы уже не могли бежать, рискуя в клубах пыли столкнуться с Пожирателями, а потому перешли на шаг.

— Внизу, — кратко ответила Джинни. — Эй, аккуратнее…

Я резко остановился, заметив мелькнувшую впереди тень, однако кем бы этот человек ни был, он свернул в один из узких коридоров и, когда мы подбежали к повороту, уже скрылся в темноте.

Снова раздался грохот, невдалеке послышались чьи-то крики, и не успели мы сделать и нескольких шагов, как нам навстречу выскочили трое незнакомых людей в мантиях с накинутыми на голову капюшонами. Увидев их на секунду раньше, мы, не сговариваясь, выстрелили замораживающими, хотя мне очень хотелось воспользоваться чем-нибудь посерьезнее. Шедший первым высокий Пожиратель стремительно вскинул руку, выставив щит и прикрыв им себя и своих спутников, после чего двое других принялись палить в нас золотисто-белыми молниями тяжелых парализующих проклятий.

Джинни мигом закрыла нас Протего. «К дьяволу Люпина и его предосторожности», ожесточенно думал я, концентрируясь и стараясь не обращать внимания на то, что под ударами молний Пожирателей щит Джинни постепенно утрачивает свою стойкость.

К счастью, Пожиратели сыпали проклятиями не по очереди, а синхронно друг с другом, и до скорости, с которой дрался со мной в больнице Крауч, им было далеко. Прикрывавшего их Пожирателя можно было не считать, хотя его Протего наверняка являлось мощным и значительно снижало вероятность успеха моего плана.

— Снимай! — крикнул я, когда очередные молнии врезались в щитовое заклинание Джинни. Она послушно махнула палочкой, а я тем временем прочертил высоко в воздухе длинную косую полосу, вспыхнувшую холодным голубым светом.

— Щиты! — проревел высокий Пожиратель, но уже в следующую секунду из полосы на него хлынул целый дождь длинных тонких игл, светящихся тем же голубоватым светом, что и она сама. Иглы вылетали столь стремительно, что впивались в каменную кладку и застревали в развешенных по стенам картинах, обитатели которых к тому времени уже разбежались. Иглы не могли проникнуть сквозь Протего, но, заполняя собой все пространство коридора, не позволяли нашим противникам высунуться из-за щита, чтобы напасть.

Пока я старался сделать напор своего заклинания сильнее и отогнать Пожирателей назад, Джинни, прижимаясь к стене, начала стрелять, целясь им по ногам, из-за чего троица была вынуждена ускорить свое отступление. Спустя недолгое время мы заметили, что коридор начинает поворачивать; один из Пожирателей вдруг отскочил куда-то вбок, прикрываясь Протего, и исчез из виду. Очевидно, мы приближались к башне, а потому начинали утрачивать позиционное преимущество: иглы необходимо было убирать, иначе мы могли ранить кого-то из своих. Поняли это и Пожиратели, все чаще оборачиваясь назад и пытаясь разглядеть в тумане летающей крошки, что происходит у них за спиной.