Поддельный шотландец 3 (СИ)

Я спал мало и беспокойно, томимый предчувствием опасности. Рассвет ещё не наступил, как я уже выскользнул из постели, в которой ещё сладко спала жена. Я немного посидел у огня камина, подкидывая туда поленья. Потом походил взад и вперед перед запертой на надёжный засов дверью. Затем сел напротив начавшего сереть окна, всматриваясь в полутьму за ним и пытаясь понять, почему на душе так тревожно. Наступивший вскоре рассвет был пасмурным, но немного позже с запада подул ветер, прогнавший тучи, так что выглянуло солнце и крылья мельницы пришли в движение. Чувствовалось что-то весеннее в солнечном свете, а может быть, и в моём сердце. Большие крылья, появлявшиеся одно за другим из-за холма, очень забавляли меня; по временам я слышал даже скрип мельницы. Около половины девятого утра в комнате раздалось тихое пение Катрионы. Я пришёл в неописуемый восторг, унылые пустынные окрестности показались мне раем.

Время шло, никто не приближался к гостинице, но я продолжал испытывать какое-то беспокойство, которое не сумел бы объяснить. Казалось, вокруг было что-то тревожное: вращавшиеся над холмом крылья ветряной мельницы словно высматривали что-то; и, даже отбросив в сторону воображение, надо было сознаться, что этот дом и его окрестности -- довольно странное место для встречи с бывшим соратником.

Во время общего позднего завтрака было заметно, что Джаспер Клефан в каком-то затруднении или чего-то боится, а также, что Алан настороже и внимательно наблюдает за ним.

Притворство одного и бдительность другого держали меня точно на горячих угольях. Не успел кончиться завтрак, как Джаспер, очевидно приняв какое-то решение, начал извиняться. У него якобы было назначено конфиденциальное свидание в городе с французским дворянином, сказал он, и он просил разрешить ему удалиться часов до двенадцати. Затем он, воспользовавшись тем что Катриона ненадолго вышла, отошёл к хозяину гостиницы и принялся с ним о чём-то тихо разговаривать.

--  Мне все менее нравится этот Джаспер,  -- промолвил тихо Алан. -- Что-то в нём неладное, и мне думается, что Алану Брэку следует немного понаблюдать за ним сегодня. Мне бы очень хотелось посмотреть на этого французского дворянина, Дэви. А ты, я думаю, мог бы сам себе найти занятие, а именно: выведать у девушки что-либо относительно нашего дела. Говори с ней совсем откровенно, скажи ей, что мы планируем начать новую реставрацию династии истинных королей. Я же вижу, что она целиком на стороне правого дела.

--  Я не умею лгать, Алан, я не могу делать это "естественно", -- отвечал я, передразнивая его. -- Поэтому она уже давно всё знает.

--  И очень глупо было так торопиться, -- заметил он. -- Тогда можешь сказать ей, что я тебе это посоветовал, -- это рассмешит её и, может быть, окажется столь же полезным. Но взгляните только на наших хозяев! Если бы я даже был совсем уж глуп, то и так подумал бы, что они готовят ловушку.

--  Мне кажется очевидным, Алан,  что ты далеко не прост, -- сказал я. -- А уж Катриона в тебе нисколько не сомневается.

--  Она обо мне чрезвычайно высокого мнения, -- сказал он кивнув. -- Я не похож на тебя, я умею разбираться в этом. О, она действительно очень высокого мнения об Алане. И, честное слово, я сам разделяю это мнение. С твоего позволения, Шос, я пойду немного на холмы, чтобы видеть, куда отправится этот Джаспер.

Все ушли, и я ненадолго остался один за столом. Джаспер отправился в Дюнкерк; Алан пошёл выслеживать его, а Катриона поднялась в нашу комнату. Я подумал, что мне лучше всего поступить так же, как Алан. Если я скроюсь из виду среди песчаных холмов, то смогу проследить, если кто-то посторонний будет проявлять излишнее внимание к гостинице.

Сказано -- сделано. Я для начала пошёл по тропинке, которая вела прямо к морю, противоположной той, куда пошёл Алан. Тропинка поднималась в гору и привела наконец на вершину холма. Отсюда я в первый раз настолько ясно увидел, в каком пустынном, диком месте пряталась гостиница: поблизости не было видно ни одной живой души и ни одного строения, кроме дома Базена и ветряной мельницы. Немного далее виднелось только море и на нём -- два или три парусных корабля, красивые, как на картине. Один из них стоял очень близко, и я невольно вздрогнул, узнав оснастку "Морского коня". Зачем было английскому судну находиться так близко к французскому берегу? Зачем завлекли Алана в такое соседство, в уединённое место, где нельзя было надеяться на помощь французских властей?

Я вышел из-за песчаных холмов и вступил на берег. В этом месте он был узкий и пустынный; неподалеку стояла лодка, спущенная с военного корабля, которую сторожил офицер, шагавший взад и вперед по песку, точно ожидая чего-то. Я сейчас же опустился в прибрежную траву, которая почти скрыла меня, и ждал, что будет дальше. В то же время, точно ей ничего больше не оставалось делать на суше, лодка отплыла, направляясь к "Морскому коню". Я заметил, однако, что офицер остался на берегу и исчез среди холмов.

Мне всё это очень не понравилось. Чем больше я думал, тем больше у меня являлось подозрений. Незаметно последовав за офицером я заметил как он у чёрного хода передал Базену какое-то письмо и тут-же скрылся в холмах, на стороне противоположной от моря.

Вернувшись в гостиницу я приготовил наши револьверы и начал с тревогой ожидать Алана. К счастью, мне удалось уговорить Катриону пока запереться в нашей комнате не открывая дверь не перед кем кроме меня с Аланом. А сам направился ему навстречу. Мне повезло -- едва поднявшись на дюну я увидел друга медленно поднимающегося навстречу. В своём новом, с иголочки, офицерском мундире он смотрелся очень представительно. Но я не сомневался, что это ему нисколько не поможет если его поволокут на английский военный корабль как дезертира и подозреваемого в громком убийстве.

--  Что тут новенького, Дэвид? -- спросил он.

--  Всему своё время, Алан, -- отвечал я, -- а теперь время серьёзное. Что тебе удалось разузнать?

--  Я прогулялся понапрасну,  -- сказал он с досадой.

--  Мне кажется, что мне удалось гораздо больше, -- заметил я, -- по крайней мере, есть многое, что нам следует обсудить. Видишь ли ты это? -- продолжал я, указывая на корабль, который с холма был хорошо виден. -- Это корабль английского королевского флота "Морской конь", его капитана зовут Пэллисер.

--  Я тоже знаю его, -- сказал Алан. -- Он как-то доставил мне немало затруднений, когда стоял в Форте. Но зачем ему понадобилось сегодня подходить так близко?

--  Я скажу тебе, зачем он пришёл сюда, -- сказал я. -- Он привёз какое-то письмо хозяину гостиницы. А почему он продолжает стоять, когда письмо уже доставлено, почему между холмами прячется офицер, и один ли он там, или нет -- это ты уже сообразишь и сам.

--  Ну, могу сказать тебе ещё больше, -- сказал Алан. -- Прошлою ночью, под утро, когда вы крепко спали, я слышал, как человек этот разговаривал с кем-то по-французски и как затем дверь гостиницы отворилась.

--  Алан, -- воскликнул я, -- ты что, не спал всю ночь?

--  Ну, нельзя никогда поручиться, спит ли Алан или нет! -- сказал он. -- Однако это дело выглядит довольно скверно.

Ещё раз глянув на корабль, друг помрачнел.

-- Скорей соберем наши вещи -- это место для меня сущая смерть. -- И он энергично пошёл по направлению к гостинице.