Смерть князьям и ханам

— Бояре, а что означает слово «майор»? — неожиданно спросил Остей. — Сие титул, звание, али что-то иное?

— «Майор» — это должность при войске для средних сыновей князей и герцогов в России, — на ходу придумал Стрельцов.

К столу подали зажаренного целиком на вертеле кабанчика, и мы приступили к неторопливой трапезе. За неимением вилок пришлось воспользоваться ножом Сергея, который оказался временно моим вместе с чужой разгрузкой. Впрочем, у спецназовца имелся ещё один клинок в ножнах на голени, поэтому не возникло никаких курьёзов. Князь также пользовался руками и солидного размера кинжалом, при этом нисколько не испытывая никаких неудобств. Единственное, что нас смущало, так это наличие всего в полусотне метров потенциально желающих присоединиться к трапезе — наших же парней в бронетранспортёрах. Думаю, что они тоже с удовольствием оказали бы помощь в поедании жареного кабанчика. Но, приказ Стрельцова гласил чётко: оставаться в машинах. Вот бойцы и томились в железных коробках, наблюдая, как их командиры трапезничают с мужиком, облачённым в средневековые кольчугу и доспехи.

ГЛАВА 5

— А ведь вы не те люди, за которых себя выдаёте, — внезапно произнёс князь Остей, когда мы слегка утолили разыгравшийся аппетит, и лениво потягивали терпкое вино из кубков. — Вы — не подданные императора России и Канады, и не граждане упомянутой Российской Федерации.

Вот это да! Возникла неловкая пауза. Краем глаза я увидел, как напрягся Стрельцов, как замер нож в правой руке майора, а его левая рука легла на цевьё винтовки. Вот, чёрт, только бойни нам здесь для полного счастья сейчас и не хватало! Князь, впрочем, тоже отметил практически незаметное изменение в позе спецназовца, но даже ухом не повёл. Остей продолжал цедить сквозь зубы вино, внимательно глядя на нас. Силён мужик.

— А почему ты так решил, князь? — внезапно улыбнулся Стрельцов. Хищной такой улыбкой, нехорошей, от которой бегут мурашки по коже.

— Всё весьма просто, бояре. Перед походом к Дмитрию Ивановичу Московскому ко мне пришёл старый волхв, и сказал, что я встречу настоящих воинов Солнца, когда буду стоять рядом с кабаном, — спокойно и буднично ответил Остей. — Когда вы упомянули про солнечный свет, то я сразу понял: старый волхв не ошибся.

— Хм, а кабан-то маленький, да ещё и жареный, — хмыкнул майор, одним глотком осушая свой кубок.

— Подожди, князь, а откуда взялся этот волхв? Ты же христианин, вон, у тебя и крест на груди висит, — я просто опешил от такой неожиданности.

— Конечно, я добрый христианин, — лёгкая улыбка тронула губы нашего собеседника. — И волхв также добрый христианин, он даже настоящий священник. Внешняя личина не мешает внутренней сути.

— Хм, где-то я подобное уже слышал, — после секундной паузы припомнил я. — Давай-ка сейчас не будем спорить на тему религии, а перейдём к нашим баранам.

— К нашим баранам? — в свою очередь удивился Остей. — Но у нас нет баранов, а сейчас…

— Это такая поговорка, означающая переход к самым важным на данный момент вопросам, — я не очень вежливо перебил князя. — Предположим, что мы и есть те самые воины Солнца. Что дальше?

— Ничего. Волхв сказал, чтобы я помог воинам Солнца, и взял бы их с собой в Москву, — делая очередной глоток вина, ответил собеседник. — И тогда воины Солнца помогут мне.

— Так ты едешь в Москву? — прищурился Стрельцов. — Если не секрет, то зачем?

— От вас у меня нет тайны. Я везу князю Дмитрию Ивановичу огнебойные тюфяки, которые он просил прикупить у тевтонов, — ответил Остей. — Обоз с тюфяками и зельем уже час, как ушёл, а я остался ожидать вас.

— Ты не встретишь в Москве князя Дмитрия Ивановича, — припомнив кое-что, и сложив в уме факты, выдал я. — Московский князь уехал на север.

— Волхв предупреждал, что вам ведомо знание доли будущего, — лёгкая улыбка тронула губы нашего собеседника. — Ежели Дмитрия Ивановича нет в Москве, то я подожду в городе его приезда.

Вот так номер! Этот русоволосый парень сказанул такое, что настоящему христианину знать просто не положено. Кто же он на самом деле? Да, и он ещё не знает, что в Москве дождётся не князя, а воинов Тохтамыша, идущих мстить за Куликово поле. Или, он знает?

— Скажи, князь, а ты не слышал о каких-либо чудесах примерно в этих местах? — поинтересовался майор. — Может, здесь появлялись какие-нибудь люди, или пропадали?

— Нет, окромя вас, да тех троих душегубов я никого не видал, — Остей отрицательно помотал головой. — И не слыхивал ни о каких здешних чудесах.

— Кстати, о наших преступниках. Можно ли нам хотя бы осмотреть все их вещи? — встрепенулся я. Прошлое прошлым, а мою работу оперативника ещё никто не отменял. Иногда вещи человека скажут о нём больше, чем он говорит сам о себе.

— Можно. Сейчас принесут взятое на душегубах, — кивнул князь. — Сотник Володимир, повели принести все добро убитых утром нечестивцев.

— А почему «нечестивцев»? — поинтересовался я.

— А как ещё прозывать людей, извергающих из уст своих поганый смрадный дым? — искренне удивился Остей. — Нечестивцы — они и есть нечестивцы, сатанинское отродье.

— Да, Америку ещё не открыли, — хмыкнул майор.

Дружинник, которого князь назвал Владимиром, принёс объёмистый свёрток, и расстелил его рядом с шатром. Следом за сотником другой ратник принёс три автомата с каким-то баулом. Ещё один воин принёс три пятнистых рюкзака, кинул их на траву.

Увидев это оружие, я сразу же занялся своими прямыми служебными обязанностями. Так, АК, калибра 7,62, вот они, голубчики. Три единицы, плюс по паре снаряжённых запасных магазинов к каждому. Идём дальше: пара ТТ, и по одной полной запасной обойме к ним. Потёртый наган с полным барабаном. Пять охотничьих ножей, и два карманных, хороший топор, наручные часы — три штуки. Четыре сотовых с зарядными устройствами, рация «Моторола», тоже с зарядкой, портсигар, три зажигалки, два коробка спичек, початый блок сигарет, три паспорта. Подняв паспорта, посмотрел данные. Все трое выданы в соседней области. Идём дальше. Еда: тушёнка, хлеб, рыбные консервы. Три котелка, три армейские фляги. Так, хорошо побыстрее бы пробить все номера с сотовых… Тьфу, ты, мы же неизвестно где, да ещё полностью без связи!

— У майора Барсова великая неприязнь к убитым нечестивцам? — с любопытством наблюдая за моими действиями, спросил князь.

— Можно сказать, и так, — усмехнувшись, кивнул Стрельцов. — Артур Иванович очень не любит курильщиков.

— Кого? — удивлённо вскинул брови Остей.

— Курильщики — это те, кто с помощью табачных палочек испускает изо рта смрадный дым, — пояснил спецназовец. — Вон та коробка — это и есть табачные палочки, создающие вонючий дым.

Раскрыв баул, я удовлетворённо потёр руки: вот, они, пачки украденных преступниками денег. По данным следствия, на заводе было похищено пятьсот тысяч евро, сотенными купюрами. Думаю, что они все здесь, у меня в руках.

Отставив баул с деньгами в сторону, я наугад открыл один из рюкзаков, глянул его содержимое. Хм, парашют, что ли. Растянул материал на земле, уж больно он странный на вид. Проверил два остальных рюкзака, вытряхнув их содержимое на траву. Тоже парашюты. Ничего не понимаю.

— Дай-ка глянуть, Артур Иванович, — поднялся с места майор, подошёл, перетряхнул один из парашютов. — А это, похоже, парапланы. Только не спрашивай меня, зачем твоим бандитам нужны были парапланы.

— А я и не собираюсь тебя спрашивать об этом, я уже сам догадался. До этого момента следствие не могло выяснить, каким образом бандиты вообще проникли на завод, — мне внезапно стала ясна вся картина преступления, все части мозаики встали на свои места. — Тамошняя охрана божится, да и мы тоже всё перепроверили, что перед ограблением никто не нарушал периметра предприятия.

— Интересно девки пляшут, — почесал подбородок спецназовец.

— Но, часть старого военного аэродрома арендует спортклуб, где народ занимается парашютным спортом, — продолжил я. — Спортклуб организует курсы подготовки парашютистов, зарабатывает на этом деньги. Кроме парашютов они используют парапланы. За определённую плату, думаю, можно договориться с пилотом самолёта, чтобы он произвёл сброс парапланеристов немного в стороне. Кроме того, ограбление произошло в понедельник, следовательно, преступники имели шанс проникнуть на завод ещё в воскресенье, когда на территории практически не было народа.