Агент 000

– Всё это только на поверхности. Вот вы, к примеру, имея большие деньги, большое влияние, большие амбиции, могли бы допустить во власть кого-либо, кто при возможности может оставить вас без всего этого, или просто как-либо угрожать вам?

– Нет, естественно, при таком раскладе, если бы я сам не мог бы по каким-либо причинам иметь официальную власть, то продвигал в неё только тех людей, которые зависят исключительно от меня и кого при любой необходимости я мог бы легко уничтожить. Это если этим людям невозможно доверять по другим причинам. А тем, кто идя на выборы, обещает всем и всё, не задумываясь о том, что всем всё дать нельзя в принципе, невозможно доверять по определению.

– Теперь вы понимаете, как устроена вся эта 'демократическая система', которую сейчас так активно строят у нас? Официальная выборная власть — это всего лишь декорация, скрывающая реальное положение дел. В официальной власти сейчас нет практически ни одного человека, не имеющего своего скелета в шкафу, причём, не простого скелета, а такого, о котором имеют доказательства 'грамотные люди'. Для многих реальная карьера начиналась не с хорошей работы, а с серьёзного преступления. И потом, когда их поймали, или когда они сами заранее захотели уйти от ответственности, им сделали предложение, от которого они не смогли бы отказаться. Так что 'чистеньких' и в мировой власти нет, да и в крупном бизнесе тоже, иерархия подчинения строится исключительно на владении компроматом. Кто на кого компромат имеет, тот тем и управляет. Даже чтобы ввести во власть или в бизнес нужного по каким-либо качествам человека, ему сначала строят специальную 'подставу'. Потом, при необходимости, мажут его ещё больше, и он дальше уже вынужден работать на своих хозяев, кто его 'замазал', а потом 'отмазал'. А если тот мир тождественен нашему, то и нам в нём будет проще работать, и для многих здешних гадов можно будет укорот организовать. Главное понять, где и что нужно искать. Сейчас здесь мы не имеем реальных сил, чтобы справиться со всей этой мерзостью, всё повязано, шансов нет. Стоит нам один раз серьёзно рыпнуться, прищемив кого-либо из 'неприкасаемых', от которых тут всё зависит, и нас всех просто задавят. Вроде бы мы много знаем, но приходится стискивать зубы и проходить мимо, улыбаться в лицо тем, кого хочется просто пристрелить. А особенно тяжело становится от того, что мы прекрасно знаем, куда нас ведут. Если максимум через четыре года нам не удастся перехватить направление движения страны, то она распадётся на множество мелких осколков, которые, впоследствии, превратятся во что-либо подобное тому, что творится в некоторых странах Африки. Вы это хотите?

Слушая Степана Васильевича, я внутренне содрогался, представляя себе реальное положение дел в нашем мире. Представление о том, что 'политика грязное дело', оказывалось слишком уж чистым и светлым, по сравнению с реальностью. И если я буду вмешиваться в исторический процесс, что-либо изменять в нём, то для меня будет важно оставаться при этом честным человеком, иначе просто нет смысла, чтобы убив дракона самому стать таким же. Мир от этого не станет лучше, а вот я в своих глазах стану хуже.

– Надеюсь, мне лично не потребуется совершать какое-либо гнусное деяние, чтобы у вас на меня был компромат?

– Нет, не потребуется. Вы его уже сделали, создав портал, так что если вас не охранять, то долго вы не протянете. Слишком много желающих, оставить в мире всё так, как сейчас есть, и хватает тех, кто хочет всё поменять в свою пользу. И для всех их вы абсолютно лишний элемент.

– А для вас я разве не лишний? Кто вам мешает воспользоваться имеющимися уже возможностями, а меня вынести за скобки уравнения? Я элемент для вас абсолютно ненадёжный.

– Почему же ненадёжный? У вас, в отличие от многих, совесть есть. Такая особая, 'Русская Совесть' называется. И патриотизм ваш отнюдь не фальшивый. А по совокупности многих ваших качеств, лучшего человека для осуществления наших планов нам просто не найти. Считайте, Алексей Сергеевич, что это судьба, которая выбрала вас, и ваш крест, который вам теперь нести далеко и долго. Ну а мы чуточку поможем и направим, если вы заблудитесь в пути.

– Ладно, я понял, тогда расскажите, что мне нужно делать?

'Деды' снова переглянулись, выглядели они вполне довольными, видимо наш разговор шел именно в том направлении, что им и было надо. Я не уверен, что мне сказали всю правду или вообще сказали правду, впрочем, и без неё всё очевидно, если присмотреться и подумать, а уж если грамотный вопрос задать, так и вообще. Плевать, что меня могут использовать 'втёмную', с этим разберусь потом, главное дают возможность проявить именно то, что мне и самому хотелось. А вообще такое впечатление, что меня просто хотят заранее подстраховать от многих ошибок, которые я бы непременно совершил, если бы бросился в тот мир 'вершить свою версию истории'. Нет, всё же они правы, требуется внимательность и осторожность, тщательное планирование, а главное, реальные цели. И если прошлое из того мира может изменить неизбежное будущее нашего, я готов прыгать выше головы и разбиваться в лепёшку. Эх, будь я чуть помоложе…

– Что делать, что делать…, продолжил Степан Васильевич, — много для вас теперь дел. На этой стороне вы будете учиться, учителями и учебными материалами по возможности мы вас обеспечим, а на той будете активно строить 'светлое будущее'. И начнёте именно с него, причём, чем раньше — тем лучше.

– А как отличить 'светлое будущее' от 'тёмного'? Вот столько раньше рассказывали про строительство этого самого 'светлого будущего', а оказалось, что построили 'серое настоящее'…

– Не придирайтесь так к словам, чтобы отделить одно будущее от другого, нужно просто использовать правильные слова. Что скажете, если вместо малопонятного 'света' будут, к примеру, 'позитивные перспективы'?

– Так уже лучше, впрочем, тоже звучит достаточно неопределённо.

– Полной определённости тут достигнуть нельзя. Будущее для нас всех — это всего лишь некоторый набор ожиданий. Если мы ждём для себя и своих детей чего-то позитивного, и это со временем становится возможным — то и само будущее для нас становится 'светлым'. Подумайте хорошенько на тему того, каким хотели видеть своё будущее люди по ту сторону портала, что они ждали от этого самого будущего, каким хотели видеть будущее своих детей, наше настоящее. Что же получилось в итоге, показывает история нашего мира. Думаю, для вас очевидно несоответствие всего этого, что в том мире пока ещё можно изменить. И когда будете готовы приступить к работе — дайте знать.

– Готов приступить хоть завтра, но пока так и не понимаю, что конкретно нужно делать.

– Для начала вам придётся легализоваться в том мире, создать свою постоянную базу, а так же несколько временных, привлечь людей и осуществлять целенаправленное влияние.

– Легко вам говорить, легализоваться. Там хоть и не 37 год, но органы-то не спят. Впрочем, кому я это говорю…

– Вот тут мы вам реально поможем. Через три дня для вас изготовят документы того времени и подберут соответствующую одежду. Деньгами для начала тоже обеспечим, хотя потом этот вопрос вам потребуется решать самостоятельно на месте. Но это всё не главное. Лично я напишу письмо одному хорошему человеку, которое вы передадите ему только там, где я укажу, и, возможно, вы сможете рассчитывать на его помощь с той стороны. Но сильно не обольщайтесь, всё будет зависеть исключительно от ваших действий.

17 декабря 1953 года, деревня в нескольких километрах от окна портала

Шла вторая неделя моего пребывания в мире прошлого. Ох и не просто это вживаться в другое время, постоянно себя контролировать, чтобы не сказать что не так, и вообще наблюдать, наблюдать и ещё раз наблюдать. Наша условная легализация прошла относительно легко. Как и следовало предполагать, Степан Васильевич написал письмо самому себе, вернее своему двойнику из мира прошлого. Вроде бы и немудрёная затея, однако, передавать это письмо требовалось очень осторожно. В этом прошлом Степан Васильевич уже был весьма значительной фигурой, и подойти к нему, чтобы передать письмо так просто было нельзя. Осложнялось всё ещё тем, что передать письмо требовалось в очень неформальной обстановке, чтобы никто ничего не мог видеть, а тем более что-либо заподозрить. Время-то было весьма специфическим, всё же недавно произошла смена верховной власти, и спецслужбы очень активно наблюдали друг за другом, особенно за руководителями. Нет бы им за партийным руководством последить, может нам бы и не пришлось вмешиваться в исторический процесс.