Загадки погибших цивилизаций

Стремительное расселение человечества по планете можно уподобить взрыву. Считается, что оно заняло не более 15 тысяч лет и разбросало людей по самым разным экологическим нишам. Авторы предлагают считать, что это вызвано ничем иным, как желанием отселиться, сбежать от себе подобных, которые поедали сородичей, опираясь на неодолимый нейрофизиологический аппарат суггестии. Но палеоантропы смещались вслед за своими «кормильцами». Так земной шар покрылся антропосферой: системой взаимообособленных ячеек людей, пользующихся своим собственным языком, как средством защиты — с помощью непонимания — от чужих повелений и агрессии.

Здесь следует заметить, что, несмотря на тривиальность и даже революционность такого мнения, авторы совершенно игнорируют возможность банального демографического взрыва. А он мог быть вызван и значительным отличием в большую сторону срока жизни наших предков! К этому упущенному обстоятельству мы также вернемся в последующих главах.

В соответствии с теорией каннибализма у истоков истории, первобытные социальные образования были эндогамными, то есть закрытыми для брачно-половых отношений с чужаками. Механизмом размежевания с палеоантропами и послужило относительное отсутствие скрещивания. Но потомки этих первоубийц все же вошли в состав рода человеческого в результате первобытного промискуитета еще на самой ранней стадии развития человечества. Видимо, существовало три градации в переходном периоде становления раннего человечества: полунеандерталоидный тип, использующий примитивное, но смертельное для «собеседников» внушение, промежуточный тип, который способен был имитировать действия первого, но сам не способен ему противостоять, и наиболее продвинутые в сторону современного человеческого типа, но неспособные противостоять первым двум, «внушаемые». В составе Homo sapiens оказались все три типа. Четвертый вид, неоантропы, сформировался позже и отличался относительной немногочисленностью.

Таким образом, человечество представляет собой не единый вид, а семейство из четырех видов, первые два из которых необходимо признать хищными, причем, по отношению именно к другим людям, а вторые два — лишенными средств психологической защиты от хищников. Это и есть человек разумный.

Приведенная классификация типов людей кардинально отличается от всех других попыток систематизации. Прочие очерчивают внешние признаки или обращают внимание только на отдельные стороны. Для того, чтобы понять, насколько данная теория близка к истине, достаточно вспомнить, как ведут себя люди во время всякого рода катаклизмов, разрушающих государство: человеческие сообщества распадаются на малые группы, банды, «феоды», построенные по тюремно-камерному принципу. Лидер-«пахан», свита прихлебателей-«шестерок» и послушная исполнительная группа. Такая стихийная самоорганизация при падении уз государственной культурной социальности предельно точно вскрывает кардинальное видовое различие человечества. Собственно говоря, государственные и общественные структуры в той или иной мере напоминают описанную выше «схему».

Таким образом, авторы настаивают не на расовой, не на национальной, умственной или религиозной неоднородности человечества, а на его этической несовместимости, носящей биологически обусловленный характер. Волка от овчарки отличить трудно, но различие между ними состоит в том, что он вполне может поедать собак. Описываемые человеческие различия относятся, прежде всего, к строению головного мозга, поэтому и проявления их в сегодняшнем мире относятся к сфере нравственности, совести, то есть к понятиям, до сих пор находившимся в ведении религии и философии. Кстати, определенную часть психопатологий и суицидов можно отнести к вырождению и нежизнеспособности «межвидовых гибридов» среди людей. Их психика раздирается на части между двумя несовместимыми поведенческими ориентациями.

Могут ли с гуманистической позиции существа без нравственности, совести, сострадания называться людьми? Скорее, хищными гоминидами. К несчастью, несмотря на то что в целом человечество стало менее кровожадным (бесконечные войны привели к значительному сокращению популяции хищных гоминид), но сильные мира сего по-прежнему представляют собой в основном хищников по строению своего внутреннего мира, пользующихся психологической беззащитностью «толпы» — обычных людей.

Тем не менее, от рассмотрения этой занимательной, но вряд ли полностью объективной гипотезы, мы вернемся к полемике со сторонниками дарвинизма.

Ноам Хомски, ведущий специалист в области лингвистики, в своем исследовании показал, что структура речи — способность ребенка овладевать речью в ходе общения в семье — заложена в мозге новорожденных детей. Хомски перенес вопрос о языке из области теории обучения в область теории эволюции, поставив вопрос, — как формируется универсальная грамматика в качестве встроенной биологической функции мозга? Другой исследователь Деннетт показывает, что, в принципе, способность к владению речью может появляться и в результате естественного отбора, но Хомски с таким выводом не согласен.

По мнению Роджера Пенроуза, мозг вообще представляет собой загадку эволюции. Ортодоксальный дарвинизм приписывает все функции мозга набору различных алгоритмов — механической поэтапной процедуре, подобной той, которую выполняет искусственный компьютерный разум. Но Пенроуз полагает, что мозг функционирует гораздо более сложным образом. По его мнению, непонятно, каким образом в результате естественного отбора сами по себе могут вырабатываться алгоритмы, которые, в свою очередь, могут выносить сознательные суждения о значимости других имеющихся у нас алгоритмов. Кстати, в конце концов Роджер Пенроуз отказался от идеи естественного отбора и стал искать радикально новый подход к этой загадке.

Генетики признают, что механизмом, вызывающим радикальные изменения признаков вида, может быть мутация. Но они также считают, что преобладающее большинство мутаций работает в сторону ухудшения. Они считают, что механизмы мутации требуют длительного времени, так как мутации, ведущие к значительным изменениям, особенно опасны для существования вида, и в результате его сохранение маловероятно. Генетики говорят, что для того, чтобы положительная мутация закрепилась в данном виде, необходимы определенные условия, в частности, малая популяция должна находиться в изоляции. Помните допущение авторов теории каннибализма, как ключа к происхождению человеческих видов? В данном контексте оно может быть интересным в качестве объяснения того, каким образом человечество разделено на столь разные группы и народы. Можно сделать вывод, что если бы изоляция продолжалась, на земле было бы несколько сотен или тысяч разных подвидов человека. В следующих главах мы еще вернемся к условию длительной локальной изоляции, необходимому для накопления различий, и к каннибализму на заре человеческой истории. Дело в том, что часть шумерских мифов удивительных образом перекликается с изложенной теорией. Но весьма неожиданным образом.

Мы должны как-то объяснить, каким образом 2 % разницы в генах порождают в человеке так много новых характеристик — мозг, речь, сексуальность и многое другое. Странно, что в клетке Homo sapiens содержится всего 46 хромосом, тогда как у шимпанзе и гориллы — 48. Теория естественного отбора оказалась не в состоянии объяснить, каким образом могло произойти такое крупное структурное изменение — слияние двух хромосом.

За исключением вирусов, эволюция — очень медленный процесс. Дэниел Деннетт недавно сказал, что возникновение нового вида животных на временном отрезке в 100 тысяч лет можно рассматривать как «внезапное» явление. А с другой стороны, обычный краб оставался практически неизменным в течение 200 миллионов лет. Таким образом, можно согласиться, что нормальный период эволюции лежит где-то посередине. Так, например, известный биолог Томас Хаксли утверждает, что заметные изменения (вида) происходят на протяжении более десяти миллионов лет, а для действительно крупных изменений (макросдвигов) требуется сотня миллионов лет.