Робеспьер детектив (СИ)

Ненавижу королеву! Неблагодарная дурочка, глупая гордячка! Как она изводит человека, преданного ей всем сердцем, всей душой!

Хотя... если бы Ферзен действительно любил ее, он бы не поддался моим соблазнам... Но, может, он просто решил расслабиться от напряжения... Хм... однако он доверяет мне, я стала ему самым близким человеком... Да, он меня любит... но не как королеву!

Как ужасно это неведение! Все это время меня мучит дилемма. Как хочется все открыть черни...

Я, Филипп Орлеанский, вновь беседую с Николь. Наши прогулки верхом стали меня забавлять.

- Я говорил с Елизаветой, от этой дурочки ничего не добьешься, - жалуюсь я.

- Вы несправедливы к ней, - вздыхает Николь. - Ох, как несправедливы. Елизавета умна, просто у таких девушек нет смелости показать свой ум. Кротость и застенчивость мешают. Бедняжке принцессе, наверно, всегда было очень одиноко. Особенно в те недалекие времена, когда королева вела себя фривольно. Да и сейчас, думаю, ей не легче.

- Почему вы так считаете? - удивленно спрашиваю я.

- Я когда-то была такой, как Елизавета, - печально улыбается девушка. - Мне пора... желаю удачи...

Она быстро уезжает. Хороша, бестия!

Я начинаю размышлять... Елизавете одиноко... Хм... Ее ум никто не оценил... все считают ее дурой. Она тайно завидует королеве... А что, если я буду первым, кто поймет чувства одинокой принцессы, оценит ее таланты и ум. О! Думаю, она без колебания раскроет мне все тайны. А если Ферзен и Австриячка от нее все скрывают? Ничего, я научу умненькую принцессу, как все разузнать!

Да, с Елизаветой надо обязательно подружиться!

Я, маркиз Лафайет, принимаю у себя моих новых союзников: Барнава, Дюпора, Александра Ламета. Вот он триумвират!

Они интриганы, это очевидно, но этот союз необходим для меня и для Франции.

- Мы должны достичь единства действий, - говорю я. - Было бы наилучшим для нас разработать общую стратегию.

- Не так-то просто разработать стратегию, - произносит Барнав, - учитывая враждебность двора к вашей персоне.

Довольно неприятная манера.

- Совершенно с вами согласен, - киваю я, - но бездействие губительно для нас.

- Мы разделяем ваше мнение, - говорит Дюпор, - нам необходим четкий план действий.

- Следует учесть, на разработку стратегии может уйти время. Обдумывая планы, нужно принимать текущие решения, - замечает Барнав.

- Господа, - говорит Ламет. - Для начала нужно оценить ситуацию.

- Ситуацию? - усмехается Барнав. - Ничего особенного. Чернь распустилась, а двор никому не доверяет. Ходят слухи, что они плетут заговор.

- Как мне сообщили, - говорю я, - вам удалось сблизиться с двором.

- Двор делает вид, что доверяет нам, это очевидно, поясняет Ламет.

- Факт, факт, - кивает Дюпор. - Не стоит доверять этой компании. Надо бы усилить наблюдения за королевской шайкой.

- Это невозможно, - говорю я. - Усиления контроля только ухудшит ситуацию. Как вы понимаете, ссора с монархами нам невыгодна.

- У меня есть некоторые мысли, - говорит Барнав. - Нам нужна прочная власть. Но почему именно монархия? Может, сместить их, а самим...

- Это слишком рискованно! - восклицаю я. - Это может привести к хаосу! Не следует ставить свои интересы выше благ государства!

Я замечаю хитрую улыбку на лице Барнава. Для него важнее всего честолюбие. Остальная компания из таких же. Увы, союзников выбирать не приходится.

- Наши встречи стали довольно частыми, - говорит Барнав, но мы не разработали не то чтобы плана, даже шага, как остановить революцию, ограничить свободу и равенство. Так называемая демократия зашла слишком далеко.

- Не горячитесь, друг, думаю, время укажет нам верный шаг, - спокойно говорит Дюпор. - Мы должны пристально следить за событиями, быть начеку, чтобы вовремя отреагировать, нанести удар.

- Особенно надо следить за Робеспьером, - добавляет Барнав. - Надо предугадать его шаги!

- Увы, это невозможно, - возражает Ламет. - Он непредсказуем. Впрочем, как многие политики, и двор в том числе.

- А самая непредсказуемая королева! - хохочет Барнав. Одному богу известно, что придумает Австриячка.

Тут он прав. Послал же дьявол Луи Тупому такую супругу. Мы опять решили ждать, наблюдать, быть начеку. Как тяжело это ожидание! Надеюсь, Бог пошлет нам случай, который всколыхнет нас.

Я, Филипп Орлеанский, вижу Елизавету. Она сидит на парковой скамье и читает какую-то книгу. Мне нужно поговорить с ней. Я подхожу.

Принцесса недоверчиво смотрит на меня.

- Рад встрече с вами, моя принцесса, - произношу я с поклоном.

Елизавета монотонно отвечает на мое приветствие. Да, замкнутая особа.

- Я могу поинтересоваться, что вы читаете? - спрашиваю я.

Принцесса удивленно смотрит на меня. Похоже, мой вопрос ее поразил. Она взволнованно называет имя автора, какого-то средневекового монаха-богослова. Для меня все эти святоши на одно лицо.

- Поразительно! - восклицаю я. - Вы достойны восхищения, моя принцесса. Вы изучаете столь сложные труды. А я, к своему стыду, ничего не знал об этом авторе до сего момента.

На губах Елизаветы мелькает улыбка. Впервые вижу! Кажется, мне удается вызвать у нее симпатию к моей персоне.

- Этот автор пользовался большим уважением в свое время, говорит принцесса. - А в наши дни его незаслуженно забыли. Не ваша вина, что вы о нем ничего не знаете.

Она пытается сохранить спокойствие, однако в голосе чувствуется волнение.

- Ваш ум просто поразителен! - восклицаю я. - Знать то, чего не знают другие! Похоже, вы единственная особа королевской крови, которую можно назвать действительно образованной!

Елизавета опускает глаза. Да, отныне она мой друг! Как глуп Ферзен, как глупа королева, они упустили такую умную принцессу! Хотя... я сам болван... это спасибо Николь, она надоумила!

- Благодарю вас за добрые речи, - отвечает Елизавета. - К моему огорчению, в наши дни знанию богословия не придают большого значения.

- Моя принцесса! Осмелюсь разрушить ваши сомнения. Подробное изучение трудов богословов прошлых веков до сих пор вызывает уважение у мыслящих людей. Ведь это попытка понять прошлое, понять наш грешный род людской, попытка понять волю Бога! - как я красиво выразился.

Принцесса вновь дарит мне милую улыбку.

- Вы очаровательный собеседник, герцог, - говорит она. Мне еще не доводилось встретить понимание. Обычно духовные искания вызывают только снисходительную улыбку.

В этих словах я чувствую горечь и отчаяние. Бедняжка, ей очень тяжело.

- Моя принцесса, я буду рад и впредь быть вашим собеседником, - говорю я. - Как я жалею, что обстоятельства не позволили мне ранее узнать о вашей мудрости.

- Благодарю, мой герцог, - в ее голосе появляется уверенность. - Не соблаговолите ли вы посетить Тюильри завтра?

- Вы делаете меня счастливым! - я галантно целую руку принцессе.

Я, принцесса Елизавета, просто поражена! Герцог Орлеанский, оказывается, не так уж и плох, как я была склонна считать. Он пока единственный, кто заметил мой ум. Господи, прости меня за то, что я столь несправедливо судила об этом человеке! Но что заставило меня считать его подлецом? Мария-Антуанетта! Ох, она считает, что если ей человек не по нраву, то все обязаны его ненавидеть! Герцог хотя бы лучше ее Ферзена! Какая королева все же подлая!

Нет! В моем сердце не должно быть места для ненависти. Прости меня, Господи, за вспышку гнева. Но, увы, последнее время, я уже не восхищаюсь королевой, не испытываю к ней прежней привязанности. О! Как нас меняют время и события!

Мои мысли прерывает девушка, Светлана Лемус. Она что-то делает для побега. Мы приветливо здороваемся. Мне эта девчонка не очень нравится. Какая-то сумбурная. А ее романы вряд ли можно назвать богоугодными. Ох, опять я сужу людей. Не судите и не будите судимы. Мне еще так далеко до совершенства.

- Как проходит чтение? - спрашиваю я, дабы начать краткую беседу.

- Хорошо, уже почти закончили, - отвечает она. - Но ведь не это главное. Вы слышали новость? Дату побега, оказывается, переносят.