Ревизор Империи (СИ)

Когда они тронулись, Виктор заметил, что из‑за угла, от Брянской, вынырнул темно — серый открытый "РБВЗ" армейского типа и последовал за ними; в кузове сидели шестеро.

— А эти кто? — спросил он у Радынова.

— Не волнуйтесь, это охрана… Кстати, как вам наша карета прошлого?

— Карета — во! — ответил Виктор, показав большой палец. — Бензина, небось, много ест?

— "Паккард" — это сбережение денег в казне. Он удивительно надежен на любых дорогах, что важно для кремлевского гаража. Государь император и Председатель ездят на "Роллс — Ройсах", для дежурных поездок разных чинов используем "РБВЗ"… Да, хотел вас спросить — вы там, у себя, в Федерации, не помышляли о статской службе?

— Ну, я же человек техники. Инженер.

— Вы человек, увлекающийся техникой, — Радынов произнес последние слова с некоторым нажимом, — но в вас есть порядочность и преданность Отечеству, причем благополучие Отечества вы ставите выше интересов партии или великих идей преобразования мира; последним у нас частенько грешат люди увлекающиеся и способные.

— Жизнь, знаете, научила. Исторический опыт.

— Возможно. Но это не все. Важно, чтобы на службе был человек не жадный до денег, но знающий себе цену. Если первый в конце концов проявит слабость и проворуется, то бессеребряник бледный со взором горящим наломает дров — он же считает себя новым Христом, он за сирых и убогих радеет. Особенно если он обижен прежней властью. Наконец, не все понимают, что власть — это не произвол, вы отвечаете за людей, находящихся под вашим началом. Не может быть, чтобы ваше государство не интересовали люди, обладающие таким сочетанием качеств. А остальному, поверьте, с вашим умом выучитьсяся особого труда не стоит. Я начинаю понимать, почему высшие силы для путешествий во времени выбрали именно вас…

"Что‑то он слишком льстит" — полумал Виктор. "Хочет сунуть куда‑нибудь в аппарат? Опасно. Если инженерам тут делить нечего, в политике сожрут в два счета."

— Ну, у нас там вообще считается, что государство надо ограничивать и сокращать аппарат. А создавать условия для малого и среднего бизнеса.

— Какого бизнеса? — переспросил Радынов, чуть поморщившись.

— Малого. И среднего. Базовое звено рыночной экономики. Учитывая положительные черты, государство должно оказать содействие.

— Звено, простите, чего? У большевиков есть красивый лозунг, что пролетарию нечего терять, кроме цепей, но это уходит в прошлое. Вы это имели в виду?

"М — да, ему это все митинговые лозунги… Надо чего поконкретней."

— Ну, они, бизнес, создают рабочие места, достижения внедряют… — судя по выражению лица собеседника, эти слова ясности не прибавили, — а, вот еще: предпринимательская инициатива создает неудовлетворенный спрос… нет, не так, предпринимательская инициатива, ориентировыва… ориентируясь на потребителя, всегда устремляется туда, где есть неудовлетворенный спрос, и оставляет те сферы, которые перестают отвечать запросам рынка. Таким образом, поддерживаются оптимальные хозяйственные пропорции.

— Если я вас правильно понял, — Радынов с трудом сдерживал улыбку, — сапожник перестает шить ботинки и начинает строить линейные корабли? А крупным акционерным обществам у вас запрещено проявлять инициативу?

— Не запрещено, но… — Виктор почувствовал, что окончательно сбился, — короче, играет оно, малый и средний бизнес… он играет… сейчас, сейчас… наибольшую роль в развитии предпринимательства.

— Как играет? Или у вас вообще нет больших заводов и фабрик?

— Есть… пока… Личностную роль он играет. Прежде всего. Где‑то так.

— Вы как‑то книжно… Сами где служите?

— Небольшая фирма по компьютерам… ну, счетным устройствам.

— То — есть, вы работаете если не в малом, то среднем. И как вот у вас там эта личностная роль?

— Не знаю. Ну вот просто работаем, ищем, за что люди готовы деньги платить, или организации. Чем крупнее заказчик, тем лучше, если не кидает.

— То есть, для малого бизнеса, чем крупнее бизнес, тем лучше?

— Наверное…

— Тогда зачем поддерживать малый бизнес? Надо поддерживать акул крупного, и при них, как рыбки — лоцманы, прокормятся владельцы мастерских.

"Паккард" притормозил, пропуская на перекрестке Смоленской c тем, что Виктор всегда помнил, как Садовое кольцо, ярко разукрашенный трамвай с прицепным вагончиком. Сбоку остановился красный "мерс" с кожаным тентом и огромным капотом, из которого по — авиационному сияли хромом выхлопные патрубки; он был свежевымыт, прокачан и нагловат. Шофер в желтой куртке, на заднем сиденье — молодая дама; с любопытством заглянув в незашторенные окна машины, она увидела Виктора и улыбнулась. Виктор небрежно улыбнулся в ответ и сделал брежневский приветственный жест рукой. Для нее он человек в "паккарде". Бедная девушка, подумал Виктор, как мало в Москве мужчин в "паккарде".

— Наверное, все дело в том, — вернулся он к разговору, — что здесь малого бизнеса очень много, короче, тут все это неактуально.

— А у вас продавец управляет десятком торговых машин, как рабочий станками? Или официант в ресторане?

"Вот прицепился. Хотя хуже будет, если начнут расспрашивать про атомную бомбу. Впрочем, наверняка от предшественника по науке и технике все, что могли, просекли. И научные теории все равно проверять надо, а пока нечем."

"Паккард" катился как‑то по особенному ровно и плавно, за окном проезжали приятные домики в стиле модерн. Асфальт на Арбате? Неплохо… А перестроечных фонарей тогда все‑таки не было.

Они обогнали трамвай. Надо было что‑то ответить.

— Продавец у нас, как продавец. В чем проблема‑то?

— Я могу понять, если бы государство поддерживало именно ту часть делового мира, которая принимает на себя долю бремени забот о подданных, как это происходит у вас в Бежице, — с улыбкой произнес Радынов. — Просто поддерживать мелкого хозяина, не ставя условий, в надежде, что он сам, руководствуясь собственным корыстным интересом, даст империи желаемое процветание — это идея красивая, но наивная. Чего хочет мелкий собственник? Любым способом взять доступные блага жизни. Любым. В определенных обстоятельствах, порожденных долгим господством помещичьей и казенной собственности, сознание мелкого буржуа выливается у человека в непреодолимое стремление урвать себе все, что плохо охраняется или не имеет определенного хозяина. Именно это и было главной причиной поражения вашей России в великой войне. Не большевики, нет. Вашу империю погубило сознание воинствующего мещанина. Живи своей ничтожной жизнью, пей все, что горит, совращай все, что шевелится, тащи к себе все, что плохо лежит, обмани ближнего прежде, чем он себя, если не страшно — ограбь, убей и предай; это нормально, это твое право жить как можешь.