Пират.Дилогия

Без всяких приключений пираты обогнули западную оконечность Кубы и, встав на рейде за островком, принялись терпеливо ждать – очень и очень недолго. Уже утром следующего дня вахтенные заметили белевшие на югозападе паруса – как раз оттуда, и как раз в это время и должен был появиться «серебряный» караван.

– Может, это они? – шкипер Антуан взглянул в подзорную трубу и хмыкнул. – Хотя нет… Здоровенные трехмачтовые корабли – смотреть страшно! Один, два… восемь…

К обеду показались все – «серебряные» галеоны шли в кильватер друг другу, четырнадцать покатых судов с высоченными бортами, на пятнадцатом же отчетливо выделялись пушечные порты.

– Шесть, семь, восемь… – прячась на островке за кустами, шепотом считал Бенингхэм.

– Там сорок пушек, – Бешеный Дирк отвел мешавшую обзору ветку. – Я знаю этот корабль – «СанГабриэль», весьма мощное и быстрое судно.

– Что ж, – азартно потер руки Жозеф Китаец. – Будем действовать по плану капитана Грома.

Пиратские суда догнали караван довольно быстро, прихваченный по совету Громова старый кораблик сразу же пошел наперерез «СанГабриэлю», уже успевшего дать пушечный залп кормовыми орудиями и грозно поворачивавшегося к разбойникам бортом. Один сокрушительный залп и…

Однако нагло зашедшая с кормы галеона «Черная Роза» уже успела отнять у врага ветер всеми своими парусами, «Святой Габриэль» на глазах терял скорость и управляемость, собственно, быстро маневрировать парусные суда могли только скоростью, чтобы совершить поворот, нужно было время. А если уж отняли ветер… Снова громыхнули орудия, бесполезно вспенив ядрами море. При таких волнах одиночные выстрелы не стоили ровным счетом ничего, а с борта к «СанГабриэлю» никто не подходил – лишь старый корабль, разогнавшись, все так и шел наперерез, уже убрав часть парусов, дабы не разминуться с галеоном, где, заметив опасность, матросы рванулись на ванты. Парусато они взяли на рифы, успели, да вот только инерция попрежнему толкала судно вперед, угрожая столкновением, самым страшным результатом которого мог оказаться сломанный бушприт, что прекрасно понимал капитан галеона.

«Святой Габриэль» всетаки поймал ветер блиндом – прямым парусом на бушприте, – отвернул в самый последний момент, удар пришелся лишь по касательной… но со старого судна уже летели абордажные крючья… а вот прогрохотал взрыв, и в небо сверкающим оранжевым столбом взметнулось пламя!

– Сработал наш брандер! – оглянувшись, усмехнулся Андрей.

Шкипер тоже оглянулся назад, правда – с тревогой:

– Чтото он не оченьто хорошо горит. Боюсь, как бы не потушили.

– Да бог с ним, пускай себе тушат. Пока потушат, мы свое дело сделаем.

Громов был полностью прав – пока Жозеф Китаец с помощью брандера сковывал самый опасный корабль, все остальные пиратские суда, не тратя времени даром, бросились на добычу, отрезав от каравана последний галеон – ему подставила борт «Саванна»! Удар… хруст бушприта… чтото разбилось на камбузе, упало в каютах…

Залп! По такелажу!

Суда заволокло дымом, чем воспользовались «Жозефина» и шхуны, подойдя ближе и в свою очередь окатив мачты галеона скованными цепями ядрами и картечью. Выстрелили – и тотчас убрали паруса, сразу же потеряв скорость. Ответный – наугад! – залп пришелся впустую, в дым, добавив еще больше копоти и смрада.

– Их пушки пусты! – Громов взмахнул шпагой. – Ставить все паруса. На абордаж! Живо!

Все пиратские корабли – бригантина, шхуны, шлюпы – по сравнению с галеоном казались такими мелкими и смешными. Однако разбойники действовали быстро, напористо и умело!

И – бесстрашно, в отличие от команды вражеского корабля, громадного, словно айсберг! Высоченные борта галеона возвышались над мелкими суденышками пиратов неприступными крепостными стенами, которые нужно было взять, взять во что бы то ни стало, иначе зачем все?

Снова полыхнула пушка, ей тут же ответили забравшиеся на мачты мушкетеры – били с залпами с высоты.

– На абордааааж!!!

Со свистом полетели крючья, цепляясь за канаты, разбойники ринулись на штурм со всех сторон. Пахло пороховым дымом, и лица матросов казались черными, словно у негров. Упрямо, с саблями и кортиками в зубах, пираты лезли на борт испанского корабля, подобно тому, как альпинисты штурмуют неприступную высоту.

Ох, непросто все это было, очень непросто – борт галеона не просто высок, он еще и завален внутрь, так, что не перепрыгнешь, приходилось закидывать крючья, карабкаться, резать противоабордажные сетки, срываться, падать… некоторым – и тонуть.

Один галеон. А против него – бригантина, барк, две шхуны, пять шлюпов. Триста испанских солдат плюс команда… А пиратов – около тысячи, и они лезли, лезли, лезли, подбадривая себя дикими воплями и залихватским свистом.

Ктото, сорвавшись, полетел в море, изрыгая проклятия и подняв тучу брызг. Прямо над головой жахнули мушкеты – стрелки сидели на реях, снизу им подавали заряженные стволы.

– Пожалуй, пора уже и глянуть – как там?

Махнув рукой шкиперу, Громов сунул шпагу в ножны и, ухватившись за спущенный с вражеского борта штормтрап – дело уже дошло и до этого, – быстро поднялся на широкую палубу галеона.

Судя по развернувшейся атаке, оставалось захватить лишь корму, укрепившись на которой, испанцы во главе с капитаном и шкипером методично обстреливали пиратов из фузей и мушкетов.

– Ах, вы так… – Андрей бросился к укрепленному на поворотной тумбе шестифунтовому фальконету, быстро зарядил, благо припасы оказались под ногами, и, наведя орудие на корму, громовым голосом потребовал сдаться.

Ответом был пистолетный выстрел – с головы пиратского капитана пуля сшибла шляпу.

– Пижоны дешевые! – выругался молодой человек. – Для пистолета тут, пожалуй, далековато будет. А вот для фальконета – в самый раз.

Бабах!!!

Шестифунтовый фальконет – по сути полковая пушка! Да, небольшая, но ведь пушка всетаки! Каак жахнуло! У самогото стрелявшего тут же заложило уши, а выпущенное им ядро, проломив балюстраду, сшибло в море весь расчет кормовой пушки.

– Мушкетеры, на мачты! – оглядев своих орлов, скомандовал капитан «Жозефины». – Живо!

С кормы сразу же открыли плотный огонь по лезущим на ванты пиратам, однако о прицельной стрельбе из мушкета речи не шло и в ходе полевого боя, а уж тутто – при качке – и говорить нечего. Так что унеслись тяжелые пули в белый свет, как в копеечку!

А вот с высоты, с рей – то уже было совсем другое дело, здесьто имелась групповая цель – на корме народец толпился кучно.

Оставшиеся внизу пираты, не прекращая обстрел врагов с палуб, передали на мачты заряженные мушкеты. Сплюнув на скользкие от крови доски, Громов взмахнул шпагой:

– Огонь!

И, довольно проследив за разрушительным действием мушкетерского залпа, вновь взялся за фальконет, который, кстати, уже успел зарядить какойто худенький белобрысый парнишка – юнга с «Жозефины»… К стыду своему, Андрей даже не вспомнил сейчас, как того зовут, лишь крикнул:

– Молодец, юнга!

И, выстрелив, запоздало подумал – а что вообще этот малец делает здесь, в кровавой гуще битвы?

– Я заряжу, сэр! Я умею.

– Вижу, что умеешь. Ты вообще как здесь?!

– Меня с вант сбило, упал… – мальчишка погладил окровавленную щеку – видать, неплохо приложился к доскам.

– Отсюда никуда не уходи, – внимательно посмотрев на корму, строго приказал Громов. – Если махну шпагой – стреляй. Умеешь?

– О да, сэр!

Юнга гордо вытянулся и щелкнул бы каблуками, ежели б они у него имелись, а так пришлось – голыми пятками.

Выстрелами с вант пираты живо повыбили на корме почти всех офицеров, ориентируясь на золоченые позументы и парики, и последний рывок врукопашную быстро довершил дело, так, что даже не пришлось больше стрелять.

Матросы и солдаты весьма многочисленного экипажа галеона, именовавшегося цветисто и длинно: «Нуэстра сеньора дель Розарио и СанХосе», в большинстве своем давно уже сдались в плен и сейчас переминались с ноги на ногу у обоих бортов под зорким присмотром пиратов. С особенным страхом пленные посматривали на водившего длинным фальконетным стволом юнгу – не дай боже, выстрелит.