Хогвартс. Альтернативная история.

Я в недоумении остановился. Хагрид подошел ко мне, глядя как-то по особенному.

— В Запретный лес ходить нельзя, — сказал он. — Не слышал что ли, Дамблдор говорил?

— Нет, — ответил я. Хагрид покачал головой.

— И зачем тебе фестралы понадобились?

— Они красивые, я их хотел нарисовать.

Кажется, мне все же удалось заинтересовать Хагрида настолько, чтобы он позабыл о цвете моего шарфа.

— Нарисовать? — удивился он. Я снял с плеча рюкзак и достал папку с бумагой и несколькими рисунками фестралов, которые сделал по памяти. Хагрид в изумлении пролистал их и вернул мне со словами:

— Надо ж, первый раз такое вижу… похоже как вышло! Ну-ка зайди ко мне, погрейся, а то вон нос уже красный стал.

Он направился к своему дому, на пороге которого стоял огромный волкодав, глядя то на меня, то на своего хозяина. Ладно, подумал я, если не фестралы, так хоть собака.

До обеда я просидел у Хагрида, болтая о всякой всячине и делая наброски его берлоги, Клыка и его самого. Он попросил оставить ему два рисунка Клыка.

— Забирай хоть все, — сказал я, пододвигая ему с десяток изрисованных листов. — Я еще сделаю.

Хагрид просиял.

— Еще ж никто, никто нас с Клыком не рисовал! — потрепал он волкодава по голове. Я спросил:

— Можно я приду еще, твой огород нарисую и дом, и вот… — я поискал глазами, — какой-нибудь натюрморт.

Хагрид насторожился.

— Что ты последнее сказал?

— Натюрморт, — повторил я. — Это когда посуду рисуют и еду.

На его лице отразилось облегчение. Уже потом я сообразил, что, вероятно, окончание «морт» напомнило ему имя неназываемого.

Большую часть времени после уроков я сидел в библиотеке, возвращаясь в подземелье только на ночь. Работать в слизеринской гостиной было физически невозможно — слишком шумно, слишком людно, слишком много отвлекающих моментов. В библиотеке никто не шумел, и к тому же, здесь я мог читать книги, которые не давали выносить с собой, и делать записи нужных заклинаний. Когда мне надоедало работать, я рисовал. Я рисовал тех, кто приходит сюда заниматься — сделал даже несколько набросков Малфоя, который по какому-то недоразумению забрел в читальный зал, — рисовал привидений, иногда проплывавших между стеллажами (некоторые, заметив, что я их рисую, замирали, давая мне возможность получше разглядеть и запечатлеть их позу), рисовал мадам Пинс, строго поглядывавшую на сидевших учеников или работающую со старыми книгами, нуждавшимися в ремонте. Не всем нравились мои занятия — некоторые косились на меня с подозрением, — но никто ничего не говорил, тем более я делал наброски быстро, так что большинство даже не знало, что их рисуют.

В Хэллоуин я прогулял историю магии и вместо нее отправился в библиотеку писать очередные работы для Флитвика и Снейпа — «Регулирование интенсивности заклинаний: различные точки зрения на проблему в XVIII–XX веках» и «Виды мухоморов и их применение в зельеварении». По теме, которую мне задал Снейп, я нашел три академических монографии и несколько диссертаций. Это была огромная тема, учитывая количество разновидностей мухоморов и ареал их распространения на планете. Мне предстояло уместить все это на шести свитках и сдать через две недели. Помимо этого, я собирался полистать этику трансфигурации для шестого курса, потому что предложенные Макгонагалл трактаты оказались слишком расплывчатыми и только обозначали проблемы, но не решали их. Дарвин писал чуть более внятно, однако больше внимания уделял технике превращений и подходящим материалам. Дописав работу для Флитвика, с которым мы довольно активно проходили учебник, добравшись уже почти до середины, я приступил к мухоморам, но через полчаса махнул на них рукой, сунул книжки в рюкзак и отправился вниз, намереваясь немного побездельничать и заштриховать пару эскизов, сделанных днем ранее.

Хогвартс будто вымер. Представляя, какая пирушка идет сейчас в Большом зале, я устремился по коридору, надеясь, что гостиная Слизерина пуста, и можно будет спокойно посидеть у огня. Откуда-то раздавался непонятный шум. Завернув за угол, я едва не врезался в Макгонагалл и Снейпа, спешивших мне навстречу. Где-то позади мелькал Квирелл в своей вонючей чалме.

— Почему вы не внизу! — раздраженно проговорила Макгонагалл, проходя мимо и едва взглянув на меня. — Немедленно спускайтесь следом за всеми!

Видимо, на лице у меня возникло вполне отчетливое недоумение, поскольку Снейп вдруг остановился и спросил:

— Где вы были?

— В библиотеке, — я пожал плечами, предполагая, что сейчас мне влетит за прогул Биннса. Макгонагалл замерла как вкопаная. Я посмотрел на Снейпа и тут впервые в жизни почувствовал, как это, когда в твой мозг вторгается чужое сознание. Снейп поймал мой взгляд и секундой позже оказался внутри моей головы, вытягивая воспоминания, словно пылесос. Через мгновение я увидел себя в библиотеке в окружении книг и свитков: вот я читаю, пишу, собираюсь, иду по коридору… Еще миг, и Снейп покинул мою голову, утратив ко мне всякий интерес. Макгонагалл, кажется, ничего не заметила — дело заняло доли секунды. Они быстро свернули в другой коридор. Поотставший от них Квиррелл рассеянно посмотрел на меня и пустился их догонять.

Я стоял, потрясенный. Так вот, значит, что чувствовали люди, когда я забирался в их головы… хотя, возможно, магглы не способны понять, что внезапные воспоминания означают чужое вторжение. Но Снейп — зачем он это сделал? Словно во сне, я направился к лестнице в подземелье. На всем пути мне больше никто не встретился.

Гостиная Слизерина была полна народу. Видимо, вечеринка переместилась сюда, потому что столы были накрыты, старшеклассники занимали лучшие места, а первые два курса теснились у лестницы и по углам. Не собираясь здесь задерживаться, я направился в спальню, но тут меня заметил Нотт.

— Ди! — заорал он, протискиваясь сквозь толпу. В руке у него я заметил тарелку с пирогом.

— Где ты был! — Нотт схватил меня за мантию. — Куда ты пропал с истории?

— Прогулял, — нехотя ответил я.

— А почему не пришел на праздник?

— Писал работу для Флитвика.

— Псих! Работу в Хэллоуин! Ты такое пропустил! Представляешь — тролль сбежал!

— Тролль?!

— Ну да, тролль! — Нотт был в восторге. — Сидим мы, значит, в зале, все круто, тут вбегает Квиррелл — и прямо к Дамблдору! И говорит — тролль сбежал! А потом грохается в обморок! Всех тут же послали по своим гостиным.

— Здесь есть тролли? — я удивленно покачал головой.

— Здесь еще и не то есть, — сказал возникший рядом Флетчер. — Мне сестра рассказывала.

— А что еще? — спросил я.

— Ну… — Флетчер замялся. — Разное… Может, врала, конечно.

Сестра Тиша смотрела на него теперь, после распределения в Слизерин, как на неизлечимо больного, по выражению Ника — со смесью сострадания и недоумения. «Оказывается, один наш родственник тоже учился в Слизерине, но даже не закончил Хогвартс. Наверное, я в него», как-то раз с грустью заметил он.

— Вы видели этого тролля? — спросил я.

— Конечно нет, — Нотт пожал плечами. — Откуда бы?

— Ладно, я пойду, — я начал подниматься по лестнице в коридор.

— А пироги? — удивился Флетчер.

— Ну их, — пробормотал я и поплелся в спальню.

В спальне уже был Трент Пирс. Он по своему обыкновению валялся на кровати и лениво листал гербологию. При виде меня он отложил учебник и спросил:

— Ты его видел?

— Кого «его»?

— Тролля, конечно.

— Нет, — сказал я, запихивая рюкзак на полку. — Где я его увижу? В библиотеке что ли?

— Мало ли. Хотя, конечно, если это такая хэллоуинская шутка…

— Это не шутка. Я видел Макгонагалл, Снейпа и Квиррелла. Они наверняка искали тролля, — я сел на кровать.

— Может, его этот придурочный полтергейст выпустил? — предположил Пирс и вернулся к учебнику.

Меня как водой окатило. Выпустил? Значит, Снейп не поверил, что я сидел в библиотеке, решил убедиться, что я говорю правду, и поэтому залез мне в голову? Я не знал, возмущаться мне или смеяться. Реши я выпустить тролля, то не расхаживал бы по коридорам, где меня могли заметить преподаватели. Но сама мысль о том, что я мог сделать людям в праздник такую подлянку, казалась дикой. На кой черт мне бы это сдалось? Я не какой-нибудь мелкий пакостник.