Одиссея "Варяга"

       - Простите, но у меня свои источники. И я дал слово их не раскрывать, но я обязан проверить эту идею, если сработает - нам лишний шанс на выживание, если нет, ничего не теряем.

       - Ну, так уж и ничего! А намотаем вашу гадость на винты? Представляете себе картинку, крейсер идет на прорыв с винтом, обмотанным его же противоминными сетями, которыми он собирался ловить шестидюймовые снаряды противника, как бабочек сачком!!! Вам самому не смешно?

       - Риск - дело благородное. Порежьте сети на мелкие секции, и привесьте к ним грузы, будут обеспечивать лучшее натяжении и топить сорванные с выстрелов секции до того, как те затянет к винтам. Койки всплывут, сеть утонет. Да и сами винты можно оградить, если подумать...

       - Можно. Был бы в этом толк, все можно... Ладно, покумекаем. Но за испорченные сети...

       - Слушайте, сколько можно в самом деле? Еще раз о безвременно утраченном имуществе напомнит мне кто-нибудь, самолично за борт выкину! Предварительно пристрелив, чтоб больше не перечил командиру.

       - Так, Всеволод Федорович, сами же нам говорили, что "сохранность вверенного нам казной имущества превыше всего"! И не раз! Не раз.

       - А в "мирное время" я не добавлял случайно?

       "Черт бы подрал моего предшественника с его меркантильно-чиновничьими интересами! С такой бы энергией команду гонял на предмет стрельбы и порядка в машинном отделении, сейчас у меня был бы самый боеспособный крейсер Российского флота, а не самый "комплектный по списку". Формалист фигов!" - В который раз пронеслось в голове лже-Руднева по адресу самого себя прежнего!

       - Да вроде нет...

       - Значит, ПОДРАЗУМЕВАЛ, черт меня подери! А сейчас у нас война! И распорядитесь катер к трапу подать, мне еще на трамп наш обреченный заскочить надо, проверить ваши организаторские способности. И на "Корейце" такой же как сейчас с Вами развеселый разговор предстоит.

       Да, и само собой, не задействуйте в аврале кочегаров "Варяга" и орудийную прислугу. Попробуйте справиться силами команды "Сунгари", севастопольцами, корейскими, что у нас на борту, и палубными матросами. Им в бою особо делать нечего будет, пусть сейчас и поработают...

       На борту "Сунгари" корейские кули, деловито погоняемые русскими моряками во главе с двумя боцманами, сунгарским и с "Варяга", готовили пароход к гибели. А в это время на мостике его капитан изливал душу Рудневу.

       - Я понимаю, что необходимо. Я понимаю, или это старое корыто - или новый крейсер, один из лучших на флоте. Я понимаю, мы не утопим, так или японцы расстреляют, или, того хуже, себе заберут и будут снаряды возить, которые потом на русские головы полетят. Но все одно, своими руками свой же корабль медленно готовить к утоплению - это, ну, как будто старого друга предать! Может, для вас, господин Руднев, это просто груда железа в полторы с лишком тысячи тонн водоизмещением, но для меня...

       - Для вас она то же самое, что для меня "Варяг". Старый и верный товарищ. Прекрасно понимаю, и поверьте, сочувствую. Даст Бог, прорвемся, лично попрошу государя новому пароходу КВЖД или Доброфлота присвоить имя геройски погибшего "Сунгари", а вас поставить капитаном. А может, мобилизую вас в военный флот и захвачу вам крейсер у японцев! Примете командование?

       - Ну, если вы так ставите вопрос, то приму. Только ежели назовете "Сунгари"! Только вот, чтоб кого с моста трампа да под эполеты... На крейсер! Шутить изволите, однако, Всеволод Федорович! На Императорском флоте мне за все про все выше прапорщика по адмиралтейству не прыгнуть, сами знаете. Да и имена кораблям флота сам император присваивает. А он, поди, про такую речку и не слыхивал даже. Про нас с "Сунгари" вряд-ли кто добром вспомнит. И еще неизвестно как она, война-то, повернется. Так что мне не до шуток, поверьте. Мало того, что куска хлеба лишаете, а за это еще перед супругой ответ держать, так еще и смеетесь над моей бедой...

       Грустный сарказм в голосе капитана был практически нескрываем.

       "Ну что ж, я бы на его месте тоже не поверил. Но зато теперь я его, как придет время, смогу поймать на слове. А в эти времена слово совсем не такой пустой звук, как в мои".

       - А и договорились, пожалуй! "Сунгари" так "Сунгари". Только судно не я у вас отнимаю, а япошки, будь они трижды не ладны. И давайте пойдем посмотрим, что у вас в трюмах творится, чтоб нервы друг другу по-напрасну не тянуть.

       - Что велели-с, Всеволод Федорович! Разгром и грязь! Вот что там творится. Водонепроницаемые переборки разбиты, двери вырваны с мясом, между котлами мина ваша, будь она неладна! Очень надеюсь, что ваш лейтенант Берлинг свое дело знает, и так кочегары боятся работать. Еще куча вашего взрывоопасного барахла в кладовых и вторая мина, вся опутанная проводами, как гирлянды на иллюминации по случаю коронации государя, да-с, имел честь присутствовать.

       В грузовых трюмах еще хлеще, сначала хоть в мешках цемент сваливали, хоть какой-то порядок был, так прибежал ваш малахольный старший офицер, прости господи, наорал... Чуть очки свои не потерял по трюму шарахаясь, потом приказал распороть мешки, да еще и затопить трюма наполовину. Сейчас туда вообще мусор и камни со всего порта корейцы стаскивают, а как закончат, начнут наш уголь перегружать в баркасы, чтоб к вам, на "Варяг"...

       Хотя зачем вам наш мусорный уголек, не знаю. Мы-то на кардиффах не ходим-с. А вообще обидно, всю жизнь был чистый и аккуратный пароход, а перед смертью в помойку превратился. Мы с вами, наоборот, завтра в чистое переоденемся, а "Сунгари" вот так вот... Жалко его, одним словом. Ну, пройдемте, добро пожаловать к нам на шестой круг ада, господин каперанг...

       Внутренние помещения парохода представляли из себя квинтэссенцию беспорядка и разрушения. К этому надо добавить толстенькую 190-килограммовую тушку гальваноударной мины образца 1898 года между котлами. Два десятка ее близняшек на палубе, попарно подвешиваемых к днищам шлюпок и катеров, щедро переданных на "Сунгари" с обоих военных кораблей. Присовокупите десяток пироксилиновых патронов на кингстонах и стенках котлов, и тогда можно понять, почему кочегары, несущие вахту и поддерживающие пары, столь опасливо вжимали головы в плечи.

       Ничего, им и пройти-то надо всего пару миль, а потом пошуровать в котлах напоследок для обеспечения более красивого облака взрыва, и на "Варяг". Правда, там потом еще страшнее будет, но, что поделать, война.

       Неожиданно из носового трюма донеслась сочная морская ругань с упоминанием святых и, что совсем уж не в кассу, офицеров. Так, это уже интересно! Что у нас тут за действующие лица? Ага, два известных бузотера с "Варяга". Ну конечно, кого еще могли ночью послать затапливать трюмы с цементом? Только "любимчиков" старшего офицера. Но, впрочем, в чем то и заслуженно их Вениамин Васильевич чморит. Как какая заваруха, так эта "сладкая парочка" всегда в центре событий! Взять ту же историю с купанием четверых английских матросов в Шанхае. Не совсем добровольном, естественно, купании. Кто ж по доброй воле в марте в воду с пирса сиганет-то? Пари у них, видишь ли, было. Небось, по вопросу "кто кому в рыло первым с размаху заедет, чтобы с копыт".

       Ну да ладно, дело прошлое. А чем же у нас сейчас матрос первой статьи Михаил Авраменко не доволен? Ага, в жидкий бетон, как это по-французски, "а ля рак", плюхнулся. Ну, а при чем же тут начальство-то? Так, если вынести за скобки две минуты мата, силен, бродяга, кстати, не повторяется, к себе вернусь, надо пару выражений перенять, "а на фига вообще мы это тут делаем". Ну что же, придется снизойти до разъяснений. Мне завтра нужна вся команда в числе единомышленников, а этот сорвиголова вместе со своим корешем Кириллом Зреловым всех оповестят почище корабельной трансляции. И в нужной тональности.