Избранница Павла (СИ)

— Хм. Про рабочего паренька, у которого дядька в Манчжурии в аэростатной роте служил, и который о небе мечтал это ты здорово придумал. Это будет по-нашему по-большевистски. А вот империалистическую, ты зачем туда добавил? Тебе Гражданской мало что ли? И вообще больно долгий рассказ получился. Может сократить его, а?

— Товарищ комбриг. Ну, как такое сократишь? Это ведь сериал! Первая серия это то, откуда вообще бысть пошла вся наша авиация. Помните, там этот дядька в Манчжурии дает возможность мальчишке на воздушном шаре слетать, чтобы небо и землю сверху увидеть? А можно еще чтобы тот дядька пареньку про свои награды рассказал. Например, про осаду Плевны, где он, еще совсем молоденьким мальчишкой тоже в небо поднимался и от турецкого снаряда например ногу потерял, но успел доложить что турки в обход скачут. И даже короткий эпизод об этом снять. Это же легенда! Да и где же тогда героям летать учиться и опыта набираться? Без этого получится что они сразу асами стали, а так не бывает.

— Не бывает говоришь?

— Конечно, товарищ комбриг! Все кто летает, сразу почувствуют недосказанность. А так все логично будет. Сначала эти парнишки на полеты Ефимова в Одессе любовались. Затем мотористами в воздухоплавательный парк устроились. Там их шпыняли разные аристократы. Потом на Качу перевелись, где их сам Ефимов практически подпольно и обучал. Затем один из них уже с младшим братом своего инструктора Тимофеем Ефимовым на войну в Болгарию поехал. Летал там против турок и даже небольшое ранение получил. Потом с 14-го они против немцев с австрийцами летали, потом против беляков и поляков. А еще один их друг не смог из-за буржуев и аристократов пробиться в летчики, и все равно стал воздухоплавателем на дирижабле Альбатрос.

— А этот у тебя откуда взялся?!

— Этого я прямо сейчас и придумал.

— Гм. Ладно, продолжай. Дальше чего с ним.

— А уже потом на он "Муромцах" стрелком летал, и раненого летчика в бою заменял. А после Гражданской они все втроем в Туркестане басмачам хвост накрутили, затем КВЖД. Да! И пусть их в Азии смелые чекисты охраняют и двое из них ценой своей жизни их спасают. Это чтоб НКВД не обидеть.

— Да-а-а, старлей. Гм…

— Потом у них продолжение летной учебы и служба в авиаотрядах. Двое в истребительных до командиров поднялись, а один стал в бомбардировочном командиром звена. Эти два первых, сначала эскадрильями командовали. И вместе в своей бригаде молодежь обучали. Четверых наиболее злостных летных хулиганов там гоняли. На "губу" их отправляли. Ну примерно таких же орлов, какими сами когда-то были.

— Вроде тебя, значит? А молодые там зачем?

— А мы с вами, товарищ комбриг, тут связь времен и поколений покажем. А потом снова судьба разбросала друзей. Один из них советником в Испанию, другой в Китай. А тот третий принял полк бомберов на Дальнем Востоке. Потом одного друга ранили в Испании, а поехавший с ним мальчишка погиб в бою с "мессерами". Второй из друзей воевал в Китае вместе с одним из тех же пареньков, а потом он вместе с третьим другом и парой тех молодых ребят почти сразу попал в Монголию. А в Монголии этот полковник в воздушном бою погиб, прикрывая еще одного из этих хулиганистых мальчишек. И этот парень на всю жизнь запомнил это! В общем, молодежь собирается после Монголии у всех троих по ордену. Они поминают всех погибших и полковника и своего однокашника и своих боевых друзей, кто остался там… Старики остались вдвоем, один бомбер, другой истребитель. А потом показан строй наших самолетов на заснеженном аэродроме, и уже этим молодым но повидавшим парням вручают новые ордена и звания. Каждый уже комэск. Снова двое истребителей, один бомбер. Вот этот бомбер-мальчишка на своем торпедоносце сквозь пушечные трассы идет в атаку на вражеский корабль. И…

— А это откуда?! Ведь не воевали еще ни с кем!

— Это обязательно надо, товарищ комбриг! Война начнется, ребятам ведь и над морем летать придется. Тут можно в самое начало еще один эпизод вставить про то, как русские летающие лодки Зонгулдак турецкий в 16-м бомбили.

— Мда-а-а.

— Так вот, поняв, что его самолет поврежден молодой летчик-торпедоносец, презрев страх смерти, таранит корабль врага. А?! Я в смысле, нормально?

Получив неуверенный кивок слушателей, ораторша продолжила пересохшим ртом.

— Затем мы покажем, как один из друзей уже пожилой гоняет в училище зеленую молодежь. А в конце увидим, как другой уже совсем старый, убеленный сединой, в украшенных золотыми звездами генеральских погонах, и блистая орденскими планками и звездой Героя Советского Союза на груди, отдает приказ совсем юным летчикам, которые бегут к сверхскоростным ракетным самолетам.

— Стоять, старлей! Какие там у тебя еще погоны появились? Это у беляков погоны были! А?! Откуда они тут у тебя взялись?!

"Упс! Елы-палы! Это меня точно куда-то занесло. Мама! Михалыч! Как теперь выкручиваться? Хм. А вообще-то это же художественный фильм, а не документальный. Выкручусь".

— Хм. Это товарищ комбриг форма будущей Красной Армии. Думаю было бы красиво. Киношники ведь должны глядеть в будущее и предугадывать новое. Впрочем, можно его оставить и в гражданском костюме, но с орденскими планками и Звездой Героя. Вот это обязательно надо оставить!

— Гхм. Слыхал Кузьмич? У нас тут с тобой, оказывается свой Эйзенштейн в бригаде вырос. Ну а дальше, чего?

— В общем он отдает честь следующему поколению пилотов. И вот земля за огненным хвостом сверхскоростного истребителя сначала дымится от реактивной струи, потом стремительно уменьшается. И скоро впереди в необычном на вид прицеле, прямо в дневном небе становятся видны звезды. И на этом фильм заканчивается.

"Фух-х-х! Ну все что знала… эээ, в смысле смогла родить, то и рассказала. Гм, судя по раскрасневшимся лицам комбрига и начлета, трудилась я не зря. Или это они из-за погон так страстно негодуют?".

— Да-а-а-а. Ну и накрутил ты тут всякого, старлей! Ну, а где мы все эти самолеты для съемок возьмем?

— Самолеты, товарищ комбриг, как раз не проблема. По испанским воздушным боям почти все есть. Пару ДБ-3-х закамуфлируем в "Хейнкели", "Савойю" итальянскую можно вообще из Р-10 сделать.

— Чего?!

— Ну пару М-11-х в легких капотах ему на крылья на временных моторамах смонтировать и муляжи колес, чтоб из мотогондол снизу торчали. Пару эпизодов отснимем и вернем ему обратно человеческий облик.

— А другие?

— Самая большая проблема для нас это "Мессеры". Издали их могут какие-нибудь опытные самолеты изобразить. Там и надо-то всего пару десятков кадров. А вот вблизи… Правда мне испытатели намекали, что в НИИ ВВС есть один настоящий "мессер" из Испании. Эх! Вот бы его заснять! Ну, как он огонь ведет по нашим учебным бронированным истребителям ИП-1 и И-4, и на вертикаль уходит. Пара полетов его на хвосте "Ишака" и наоборот, съемка всего этого безобразия с четырех камер, и можно считать что все испанские бои засняты. А потом ему опознавательные знаки "Люфтваффе" нанести и еще про запас на будущее поснимать. "Юнкерсы" 52-е можно из АНТ-9 забацать, просто моторы кольцами Тауненда закапотировать и раскрасить его сверху под цвета «Кондора». Можно даже показать как Франко своих марокканцев на них грузит в начале мятежа. Итальянцев с их "Фиатами" вообще легко снимать. А вот "Илью Муромца"… Хотя у нас в морской авиации наверняка старые летающие лодки летают. Вот их и изуродовать под это дело…

Командование бригады оказалось впечатлено, как художественным талантом, так и технической эрудицией подчиненного. В общем, далее обсуждение пошло уже в двух взаимно полезных направлениях. "Кого уговаривать?" и "Как обо всем об этом докладывать?". Озадаченное и взбудораженное идеями начальство сперва выдавало все свои идеи вслух. Потом вдруг заметило все еще стоящего по стойке "вольно" старшего лейтенанта. Тут оно опомнилось, и буркнув выражение благодарности, моментально спровадило старлея из комнаты, где серьезные дядьки обсуждают серьезные вопросы, не предназначенные для ушей всякой надоедливой молодежи.