Записки грибника

Зайдя внутрь, сгрузил свою поклажу у стены, сразу у входа. Половину сейчас заберут, да и тащить дальше эту неподъемную кучу железа, свинца и кожи, сил не было, думаю, пара пудов веса здесь наберется.

На мое приветствие, услышал ласковый ответ Никодима, — Чего приперся?

— И тебе не хворать. Силантию обещался, вот исполнил и привез, шесть пистолей и к ним припас огненный. — Скинул опостылевший кафтан, расстегнул сбрую, снял её и повесил на вбитые между бревнами колышки. Прикрыл сверху одежкой, чтоб в глаза не бросалось. Сел за стол, заглянул в стоявший на плите чугунок, там были остатки какого-то варева, пахло вроде как вкусно, да вид не ахти.

— Чего морду кривишь, кулеша, не видал что ли?

— Как вы только этот клейстер жрете? До Глаши дойти лень или молодость вспоминали с Силантием, кто лучше походную похлебку сварит? И давай дверь откроем, проветрим, а то воняет как в свинарнике.

— Тебе надобно ты и открывай, — Мне показалось, что Никодим пьян. Последующий разговор и амбре исходящее от него подтвердили диагноз. Он попытался наехать, а я не стал его слушать. Пошел искать Силантия, мне ещё надо было провести обучение и хотелось опробовать винтовку.

Старого стрельца нашел после недолгих поисков. Обговорил с ним время, когда соберет людей. Он предлагал одних, а я же хотел всю толпу разом, мне здесь, что неделю жить? Уговорил.

По прошествии часа, когда все собрались в мастерской, показал, как нужно пользоваться пистолетом, правила стрельбы и как его чистить. В помещении было ещё пусто и, поэтому практические занятия провел здесь же, с улицы притащили пару чурбаков и расстреляли. На каждого пришлось по три патрона, один дробовой и два с пулями. Оружие стрельцам понравилось, особенно кармашки для зарядов. Посоветовался с Силантием, решили, что носить пистолеты будут под кафтанами, что и было озвучено.

— Силантий, пойдешь со мной, новое, старое ружье пристреливать? — Я стоял рядом, вытирая руки чистой тряпицей

— 'Костолом' свой исправил? — Силантий пытался застегнуть на впалом животе, ремень с кобурой.

— Угу. Дай подсоблю. Надо тебе, будет перевязь как у пиратов аглицких, шорнику заказать, она просто через плечо перекидывается, а пока можно и так. — С этими словами, достав засапожник, проделал в кобуре дополнительные дырки, продел кожаный ремешок. Теперь можно будет подвязать и на корсарский манер накинуть всю сбрую. Что и проделал.

Много ли надо для счастья человеку, провоевавшему без малого, полсотни лет.

— Федь, — Силантий остановился рядом с телегой, — А поехали к болоту, мужики там давеча кабана видели. Заодно и спытаем.

— Скажи уж, мяса захотелось. — Я как раз закончил укладывать жерди для крепления и сами мишени, связанный из лозы круг, обтянутый рогожей.

— И это не помешает. Ребятишки, эвон сало последнее подъедают. Кто ж от свежатинки-то откажется?

— Кабан говоришь? — задумчиво посмотрел на этого змея-искусителя, — А ежели не получиться?

— Не получиться, так не получиться, те все равно ружжо проверить надобно.

— А это хоть, недалеко? Я бы не прочь седня и домой возвернуться.

— Завтра с утра и поедешь, кто ж на ночь глядя, в путь то отправляется? Пока туда доедем, пока обратно, неизвестно сколько там пробудем.

Тимошка, сучий сын, возьми харчей, да пива не забудь, мы у Марьиного болота будем. Федька, поехали, ежели стоять будешь, так и до вечера не доедем. — Раздав ценные указания, Силантий залез в телегу, повозился, устраиваясь, прилег и, подложив под голову руку, прикрыл глаза.

— Митрофаныч ты совсем уже… Хоть пальцем ткни, куда ехать-то? — Последующие жесты и слова достойны памятника, но не перевода…

— Вон там, смотри, видишь ракиту? Чуток левей, на ладонь примерно, камыш поломан…

— Да он везде, поломан, — Тихим шепотом ответил Силантию, показывающему мне место, где последний раз видели кабана.

— А ты почто аки змей шипишь? — Спросил и подозрительно так посмотрел.

— Так люди молвят, что кабан зверь чуткий… — Я начал оправдываться

— Федя, ты вроде бы ещё не пил, а уже ахинею несешь. День божий, ветер на нас дует, — Прищурившись, глянул в сторону болота, — До места саженей полста будет. Тьфу, на тебя.

Он оглянулся и посмотрел в сторону деревни, — И где Тимоху, черти носят? — Спросил сам себя. Покопался в телеге, не найдя ничего интересного, почесал в затылке, — Я место указал, осталось только стрельнуть. Попадешь отсель, али тебе надобно ближе подойти?

Я пожал плечами, — Наверно попаду.

— Ребятки мясца хотят, должон попасть. Доставай свою костоломку, — И ткнул пальцем в сверток с винтовкой. — Ежели не смогешь…

Он выразительно так, похлопал мерина по упитанной заднице и осклабился в улыбке.

'Блин и за каким, спрашивается, согласился на эту аферу?'

Сижу в телеге в обнимку с винтарем и бдю. Силантий натрескавшись пива и закусив чем, бог послал, мило так подхрюкивает во сне. Тимошка, отошел к кустам, по нужде.

Смотрю в сторону леса, перевожу взгляд на болото, туда-сюда, туда-сюда, как зритель на теннисном матче.

' Скучно и тоскливо. Никогда не любил охоту и рыбалку, мяса в магазине полно, в чем, тот же кабан провинился? Особенно не нравится спортивная охота, жаль, что она идет только в одни ворота, а то стрелки, мать их так. Вы бы дорогие мои, взяли бы и с голыми руками пошли бы и добыли из спортивного интереса пару гризли или тигра. Янкесы просто умиляют, поймать рыбину, поцеловать взасос и отпустить. Акула белая, может тоже обнять хотела, береговая же охрана на неё с гарпунами и пушками, не справедливо это. Человек царь природы, засранец он, а не властелин, самое слабое существо на планете, ни когтей нормальных, ни зубов, ни догнать, ни убежать. Тьфу…

Вон, Тимоха, возвращается, 'царь природы' нагадил в кустах и доволен, улыбка в половину морды. Силантий дрыхнет как…

Стоп, дорогуша. Что-то у тебя желчь через край потекла. Тебя что сюда на аркане тащили? Сам приперся, так что сиди и молчи в тряпочку…'

— Тимох, а кабана точно здесь видали? — Повернулся к подошедшему стрельцу. — Ужо, полдня сидим, может он и не придет, вовсе.

— Придет, парни ходили, смотрели, там яма с грязью, а он любит в грязи поваляться. Да вон он, — Воскликнул Тимофей, указывая в сторону леса, второй рукой ухватил меня за рукав и потащил на землю.

Чудом не навернулся, боком сполз вниз, дотянулся до оружия и потихоньку подтащил к себе, одновременно пытаясь увидеть зверя.

— Где? — Спросил у пригнувшегося рядом стрельца.

— Черемуху видишь?

— Я её от крапиву отличаю, только когда она цветет. Ты мне лучше пальцем покажи

— Да вон она, березка сломанная и по правую руку от неё, темное пятно, это и есть кабанчик. Во… гляди… Пошел.

Теперь уже и я рассмотрел, впереди, метрах в двухстах, от леса осторожно шел зверь.

Положил винтовку на борт, медленно потянул за рычаг, открывая затвор. Вставил патрон и также неторопливо закрыл. Не поднимая оружие с упора, приложился, крепко вжав приклад в плечо, и стал ждать, когда кабан дойдет до кустов. Расстояние до них порядка сорока саженей. Так Силантий сказал, сам не мерил не знаю.

А этот гад идет, и как будто вальсирует, шаг вперед и три назад. Когда до места осталось совсем немного. Думаю что, ветер поменялся, он вдруг остановился, вскинул морду и стал принюхиваться.

Тимошка, зашипел в ухо, — Стреляй, унюхал…

Целился, исключительно по стволу, попаду, не попаду. Мысленно выругавшись, нажал на курок. Раздался выстрел, позади кабана появилось как будто облачко, не издав ни звука, он рухнул как подкошенный, целиком скрывшись в высокой траве.

Я же полетел назад, сопровождаемый 'е бука ми', получив удар в лоб. Это меня приласкал проснувшийся Силантий.

— Охерели, оба… Я вас б… счаз… — Еще пяток идиом матерного характера. Все бы ничего, да только он собрался вылезать из телеги, чтоб продолжить вразумление чад неразумных. Тимошка, сука, сбежал гадский папа, мне что одному, отдуваться?