Десант в прошлое

В конце лета мы выгребли из ельника за Вязьмой все сокровища до последней монеты. Выгребли, свезли в надёжное место и там хорошенько спрятали. В нашем братстве уже насчитывалось пятьдесят восемь бойцов и один из них даже был банкиром, причём довольно крутой закваски. Как и мы, тоже выходец из "внешки" и даже нелегал. Именно через него Игорь собирался продать наше золотишко и когда Евгений стал членом нашей команды и осознал, до чего мы собрались дотянуться, то разу же заявил, что сможет очень мощно на этом сработать, но только в том случае, если золото будет легализовано, то есть после того, как власть в стране переменится. Зато он смог быстро растолкать драгоценности по аукционным домам вроде "Сотбиса" и "Кристи", что обеспечило нас деньгами, вполне достаточными для того, чтобы создать в Испании компанию "El amo de los mares", то есть "Хозяин морей" и та заявила, что собирается поднять со дна моря сокровища, находившиеся на борту галеона "Ла капитана Хесус-Мариа".

Эта компания, учредителем которой были двое наших старых друзей, обосновавшихся в Испании, сразу же заявила, что четверть золота будет передана Перу, хотя галеон затонул за пределами двадцатичетырёхмильной зоны. На пресс-конференции в Мадриде, наши друзья привели такие факты, что подавляющее большинство специалистов сразу же признало их реальными, а не вымышленными. Помимо всего мы купили неподалёку от Звёздного городка санаторий и тот стал нашей постоянной базой. Там мы и разместили подразделения темпорально-ментальных исследований, электронного слежения, а также нашу немалую казну. С того момента я стал каждый день ездить на работу, словно какой-либо клерк или менеджер. Туда же я перевёз всю свою мастерскую и превратил её в небольшой цех.

Почти каждую неделю наше странное братство увеличивалось на два, три человека. Хотя каждый из членов братства имел право совершать путешествия в прошлое, далеко не все добровольно соглашались торчать целые сутки в комнате "старшего брата" — зале, битком напичканном компьютерами, с огромным экраном, на котором можно было увидеть местонахождение каждого из нас. Довольно скоро мы разделились на две неравные по своей численности группы — силовиков с лопатами и наблюдателей. Зато мне удалось откосить от самой нелюбимой в нашей команде повинности — наблюдать за каждым её членом не взирая на чины и ранги, ведь я был единственным специалистом по темпорально-ментальному оборудованию и постоянно думал, как бы его улучшить и сделать ещё удобнее.

Как я не старался, но мне довольно долго не удавалось заглянуть в будущее и у всех сложилось мнение, что это вообще невозможно, но я не отчаивался. Таких артефактов, которые в сочетании с экраном из соколовита делали возможными путешествия во времени, у меня набралось уже столько, что я мог изготовить несколько десятков тысяч темпорально-ментальных шлемов. Тем не менее, как только я не изощрялся, какую форму не придавал детектору, заглянуть в будущее мне так и не удалось до того дня, пока меня не осенило. Всё оказалось просто, как дважды два, ведь я всё время размещал детектор на внешней стороне экрана и никогда на внутренней и как только сделал это то сразу же совершил проход в будущее. Первый и далеко не последний. Потом их были тысячи.

Зал темпорально-ментальных исследований находился в просторном подвале трёхэтажного здания сталинской постройки, рядом с нашим золотым запасом. Санаторий был хотя и небольшим, но зато когда-то принадлежал ЦК КПСС и потому его оснастили здоровенным, просторным бомбоубежищем на случай атомной войны. В нём даже имелся спортзал и именно там стояло три десятка удобных стоматологических кресел, на которых ничто не мешало нам совершать продолжительные путешествия в прошлое. Моя новая мастерская находилась рядом, на первом этаже, так что идти с "новым" шлемом в руках было недалеко. Как только я забрался в кресло, надел шлем на голову и включил музыку, то сразу же мысленно рванулся вперёд и вверх. То, что я вскоре увидел, привело меня в ужас.

Мы уже успели выяснить, что любое исследование следует начинать находясь на высоте в триста, четыреста метров и потому научились сразу же взлетать вверх, чтобы потом быстро спуститься, если внизу будут происходить какие-нибудь интересные события. Хотя с другой стороны все события прошлого представляли для нас интерес. Мы ведь занимались не только тем, что искали клады. Куда чаще мы просто изучали прошлое своей страны и всей Земли в целом, но на этот раз я попал в будущее и едва не завопил от ужаса. Передо мной лежали руины Москвы, ведь я сразу нацелился взлететь в небо прямо над Красной площадью и я её увидел, вот только всю изрытую какими-то странными, словно выжженными воронками. А ещё я увидел скелеты людей, почти полностью засыпанные обломками кирпичей, пылью и песком, а также руины зданий. От кремлёвских башен и собора Василия Блаженного не осталось ничего. Их словно смело взрывами и они превратились в каменное и кирпичное крошево. Буквально всю Москву кто-то полностью стёр с карты, сравнял с землёй и мне даже не к чему было "привязаться", чтобы понять, как далеко в столь страшное будущее я попал.

Отправься я в прошлое, то сразу же смог бы сказать, в каком примерно веке нахожусь, а через несколько минут определился бы и с годом по множеству примет, связанных прежде всего с ощущениями. В темпорально-ментальном путешествии буквально всё привязано к органам чувств и единственное, что не работает, так это обоняние, чему я всегда был только рад. В тот же момент, оказавшись впервые в будущем, я не имел никаких "привязок" и потому принялся летать над Москвой по спирали, удаляясь от центра города всё дальше и дальше, пока по почти полностью проржавевшим машинам, также основательно засыпанным обломками, пылью и песком, не понял, что по всей вероятности с момента бомбардировки прошло лет сто, если и того не больше. И вот что удивительно, я нигде не видел никакой зелени и только тогда, когда отлетел километров на двадцать от МКАДа, она стала появляться, но и та была чахлая, погибающая.

Все подмосковные города и даже деревни, а вместе с ними леса кто-то также подверг ковровой бомбардировке. Несколько раз я спускался ещё в черте города и видел, что все воронки буквально выжжены какими-то мощными бомбами или ракетами. Судя по всему, взрывная волна была очень сильной. Во всяком случае было почти невозможно определить, где проходили когда-то улицы, так как повсюду валялись оплавленные обломки. Вместе с тем мне стало также понятно, что световое излучение было не очень мощным, иначе все трупы просто сгорели бы, а я видел довольно много человеческих костей, выбеленных солнцем. Все те три часа, что я улетал от Москвы всё дальше и дальше, я видел одну и ту же картину. Когда же моё путешествие в будущее закончилось, я поднялся с кресла и крикнул:

— Ребята, выключаем музыку, надо поговорить! — Как только все исследователи вернулись из прошлого, я сказал — Похоже, что у нас вообще нет будущего. Я только что там побывал и увидел, что вся Москва и Подмосковье уничтожены полностью. Сейчас я объясню, как настроить шлемы и мы начнём выяснять, что это было. У меня возникло такое впечатление, что на нас напал кто-то из космоса, а раз так, то похоже, что у Человечества вообще нет никакого будущего. Как только войдёте в темпоральный поток, сразу же делаете короткий шаг вперёд и разбегаемся по всей планете. Давайте сразу определимся, кто и куда направится, а я постараюсь облететь всю Землю.

Слюнтяев среди нас не было, а потому никто не стал паниковать и наблюдатели, а нас в тот день заступило на вахту пятнадцать человек, внимательно выслушав мои инструкции, принялись быстро перенастраивать шлемы и рассаживаться по креслам. Каждый включал свой шлем на шесть часов. Позвонив Дьякону, я сказал:

— Игорь, через шесть часов с копейками общий сбор. Есть важная информация. Мы как раз изучаем детали.

На этот раз я прыгнул вперёд на минимально возможный срок и угодил точно в две тысячи двадцать восьмой год. Москва представляла из себя просто ужасное зрелище. Похоже, что моё пророчество сбылось. На Россию обрушился целый шквал техногенных катастроф и они были пострашнее любой войны. Город сильно обезлюдел и когда я спустился вниз, то первое, что увидел, это измученных, чуть ли не измождённых русских людей и сытых натовцев, распределяющих гуманитарную помощь. Испытав от этого сильнейший шок, я, проклиная всех русских правителей начиная от Петра, двинулся дальше и когда добрался до двадцатого мая две тысячи тридцать первого года, увидел, как из космоса на головы наших потомков обрушился огненный шквал. Это были даже не бомбы или ракеты, а какие-то огненные шары метрового диаметра. Ими стреляли по Москве и всем городам Земли какие-то ромбовидные космические бомбардировщики размером с самолёт "Руслан", спускавшиеся из космоса на высоту в тридцать километров и открывавшие шквальный огонь из пушек.