Эпоха героев и перегретого пара (СИ)

Annotation

Русский стимпанк + АИ. Российская Империя XIX век. Отгремела Декабрьская революция. Петель победил. Правда, немного не так, как планировали декабристы. Зато, как планировал он сам. В России начинается промышленная революция. На смену тягловым животным и гидродинамике приходит эпоха пара. Но не всё так гладко. Тут и попытка развязать полномасштабную Гражданскую войну. И происки забугорных заклятых «друзей» России…

Анатолий Матвиенко

Глава первая, в которой граждане графы знакомятся с новой русской действительностью

Глава вторая, в которой Строганов восстанавливает старую дружбу с новым русским вождём

Глава третья, в которой появляется Александр Сергеевич Пушкин

Глава четвёртая, в которой празднуется первая годовщина Великой Декабрьской Революции

Глава пятая, в которой Павел Демидов решил ослушаться добрых советов

Глава шестая, в которой Строганов рассказывает о душевных терзаниях палача

Глава седьмая, в которой Государь перегибает палку уж слишком сильно

Глава восьмая, в которой некоторые персонажи поправляют личную жизнь

Часть вторая. Купец на троне

Глава первая, в которой Государь Император Павел Второй осознаёт, насколько сложнее управлять державой, нежели демидовскими предприятиями

Глава вторая, начинающаяся с визита к Государю Юлии Осиповны Шишковой

Глава третья, в которой Россия покрывается первыми линиями железных дорог

Глава четвёртая, в которой османский султан желает устроить в России явление Глюка

Глава пятая, в которой армия Паскевича выдвигается наперерез османскому войску

Глава шестая, в которой православный булат встречается с магометанской сталью

Глава седьмая, в которой Император Павел Второй желает объясниться со Строгановым, но не может этого сделать

Часть третья. Рычание заморского льва

Глава первая, в которой Паскевич встречает старого знакомого, не слишком этому радуясь

Глава вторая, в которой фельдмаршал обращается за помощью

Глава третья, в которой недостопочтимые джентльмены получают неожиданный ответ

Глава четвёртая, в которой Паскевич возвращается на военную службу

Глава пятая, повествующая о новой встрече Строганова с Паскевичем и её последствиях

Глава шестая, в которой Строганов затевает самое опасное предприятие в своей жизни

Глава седьмая, в которой жандармы узнают, что герр Трошкин — любитель спектакля «Волшебная флейта» Вольфганга Амадея Моцарта

Глава восьмая, в которой снова появляется князь Паскевич

Глава девятая, начинающаяся и заканчивающаяся как морская

Глава десятая, в которой фельдмаршал Паскевич добивается победы, которая, к сожалению для него, не является окончательной

Часть четвёртая. От Вены до Севастополя

Глава первая, в которой снова происходит встреча Строганова и Паскевича

Глава вторая. После похорон

Глава третья, события в которой разворачиваются и завершаются на Чёрном море

Эпилог

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

Анатолий Матвиенко

Эпоха героев и перегретого пара

«…Очевидно, что только русской ленью следует объяснить поразительные успехи этой страны, которая справедливо считалась тёмной окраиной Европы и медвежьим углом. Ради возможности ничегонеделания русские способны на невероятную изобретательность. Они готовы трудиться до кровавого пота, лишь бы наградой была праздность. И когда восточные дикари вздумали переложить работу на паровые механизмы, они буквально костьми легли ради этой перспективы, опередив цивилизованные государства Запада». Лорд Траффорд Брейни, первый баронет Йоркширский Из выступления в Палате Лордов. «Таймс», 6 марта 1873 года

Забавная заметка в газете, третьего дня присланной из Лондона, сообщила о новых и тщетных потугах британских джентльменов раскрыть тайну «русского чуда». Лорды, так и не поняв своеобразия нашей страны и её народа, по-прежнему изрекают глубокомысленные суждения о необычных чертах, якобы присущих русским людям. Правда проста и незатейлива — однажды владение паром стало условием: без паровых машин держава не выжила бы. Привёл же страну на край гибели и оттого предрешил её успехи не русский, а совершенно немецкий человек по имени Пауль Пестель, далёкий от инженерных и прочих научных дел. В декабре 1825 года он услышал о гвардейском бунте в Санкт-Петербурге и тотчас поспешил в столицу, желая облагодетельствовать Отечество сочинённой им конституцией, именуемой «Русская Правда». С тех пор история Государства Российского нежданно свернула с привычного русла и понеслась в направлении, никак не предсказанном западными знатоками.

Часть первая. Русский Рейх. Das Russische Reich

Глава первая, в которой граждане графы знакомятся с новой русской действительностью

По польской дороге неспешно катилась карета с двумя ветеранами наполеоновских войн.

— В Бородинской баталии тоже участвовали, Павел Николаевич? Осмелюсь спросить, сколько же лет-то вам было?

Бывший граф, а ныне заурядный гражданин Российской Республики Павел Демидов загадочно улыбнулся, вспоминая юность.

— Четырнадцать, любезный Александр Павлович. В кавалергардский полк меня в начале войны зачислили. Не столько протекции благодаря, сколько росту высокому, не глядя на юный возраст. И — да, отрицать не стану, батюшка мой Николай Никитич постарались, снарядив конный полк за свой счёт.

Напротив Демидова на мягких подушках роскошной кареты восседал другой бывший граф. О чудодейственном превращении собственной светлости в обычного гражданина и городского обывателя Александр Павлович Строганов узнал, находясь в Париже. Он ничуть сему факту не расстроился. Не мудрено — и при Бурбонах парижские улицы, пропитавшиеся вольнодумством, якобинством и революцией, каждому проходящему норовили в ухо шепнуть: свобода, равенство, братство.

По матери Елисавете Александровне, урождённой Строгановой, бывший кавалергард Павел Николаевич Демидов приходился дальним родственником второму путешественнику и искренне обрадовался, встретивши того в Варшаве. Дорогу до Москвы бородинские ветераны коротали в беседах, пока демидовский кучер погонял четвёрку отличных лошадей, а лакеи двух господ тихо злословили про хозяев.

— Сдаётся мне, кавалергарды знатно там отличились, — Строганов продолжил близкую обоим ратную тему.

— Было дело, да-с. С бригадой генерал-майора Шевича аккурат перед батареей Раевского рубили кавалерию де Груши́. Поверите ли, Александр Павлович, строен я был тогда и проворен, — с нескрываемой грустью Демидов опустил очи к жилетке, заметно подпираемой плодами чревоугодия. — А вы?

— Не без этого, изящество фигуры поутратил малость. Бог, как видите, росточком не обидел, но в кавалергарды выбиться не довелось. При Бородине также пороху нюхал. Первый лейб-гренадерский Екатеринославский полк, чай слышали?

— Непременно-с. Так что мы оба, как говорится, огнём опалённые. Позвольте полюбопытствовать, в Москву надолго или сразу в родные пенаты — во Владимир?

— Что значит — во Владимир? Нет у меня в нём дел.

— Выходит, вы не в курсе Александр Павлович, что Владимиром нынче зовётся бывший Нижний Новгород. По личному повелению Государя нашего и председателя Верховного Правления Павла Ивановича Пестеля.

— Не скрою, удивили. Более, нежели отделением Польши. Так что — на Руси два Владимира?