Дикарь (Третье слово)

РОЛДАН. Мне ни к чему вся эта мифология! Но если уж речь зашла о сиренах, скажу вам – берегитесь! Они – рыбы хищные, а у Пабло – огромное состояние.

МАТИЛЬДА. Без намеков. Не будете ли вы любезны объяснить, что вы имеете в виду?

РОЛДАН (ощетинившись, как рассерженный кот). С большим удовольствием! Задам лишь два вопроса. Кто распоряжается в этом доме? Пабло, не отвечающий за свои действия. А кто распоряжается самим Пабло? Женщина, о которой мы ничего не знаем. Надеюсь, мораль ясна?

МАТИЛЬДА (в ярости хватает одну из ваз). Вот я вам сейчас покажу мораль!..

АНХЕЛИНА (испуганно удерживает ее). Матильда! Что ты делаешь? Это бабушкина ваза!

МАТИЛЬДА. Бабушкина? (С трудом сдерживается.) Сеньор Ролдан, благодарите Бога, что я не родилась мужчиной… И что это – севр!.. Можете идти.

Входит ЭУСЕБЬО.

ЭУСЕБЬО. Сеньора, там приехал сеньор Ролдан.

МАТИЛЬДА (поражена). Сеньор Ролдан? Какой еще сеньор Ролдан?

ЭУСЕБЬО. Племянник.

МАТИЛЬДА. Какой такой племянник?

ЭУСЕБЬО. Сын сеньора Ролдана.

АНХЕЛИНА. Ну, Ролдан-младший, как говорили при королеве Виктории.

МАТИЛЬДА. Какая такая Виктория?

АНХЕЛИНА. Королева английская.

МАТИЛЬДА (Ролдану). Так… Вы приглашаете гостей в мой дом, не спросившись?

РОЛДАН. Клянусь вам, сеньора, я сам его не ждал. По-видимому, он тут проездом.

МАТИЛЬДА. Превосходно! (В викторианской манере.) Пусть войдет сеньор Ролдан-младший.

ЭУСЕБЬО выходит.

Надеюсь, вы понимаете, что его визит должен носить чисто деловой характер.

РОЛДАН. Конечно. Чисто деловые вопросы. Надеюсь, вы помните, что мой сын – поверенный этой семьи?

МАТИЛЬДА. Ну, как же!.. Чуть не забыла такую интересную подробность. Отец – управляющий, сын – поверенный.

Входит ХУЛИО РОЛДАН. Он еще не стар,

весьма элегантен. Фальшиво улыбается.

ХУЛИО. Дорогие мои, я счастлив! После всех гостиниц и кают наконец-то семейный очаг! (Подходит к отцу.) Ну, как живем?

РОЛДАН. Понемногу, понемногу!

ХУЛИО. Дорогая тетя Анхелина! Молода и прекрасна, как и прежде! (Обнимает и звонко целует ее.)

АНХЕЛИНА. Спасибо, Хулио!

ХУЛИО. Тетя Матильда! (Протягивает руку.)

МАТИЛЬДА (отдергивает руку). Я вам не тетя! Так что просто «Матильда»! А еще лучше – сеньора Салданья.

ХУЛИО. Все еще не забыли старые распри? Ну до каких же пор?

МАТИЛЬДА. Я меняться не собираюсь! Если Пабло захочет принять ваше родство – его дело. Можно меня согнуть, но сломить нельзя.

АНХЕЛИНА. Ну, прошу тебя, сестрица!.. Ведь мальчики – двоюродные братья! Чем они виноваты?

МАТИЛЬДА. Хватит! Ты что-то разговорилась…

АНХЕЛИНА. Да я и двух слов не сказала!

МАТИЛЬДА. Когда ты произносишь два слова – одно всегда лишнее! (К Хулио.) Чем короче будет наш обмен любезностями, тем лучше. Вы прекрасно доехали. Не забывали о нас ни на минуту. Мое здоровье превосходно. Спасибо.

ХУЛИО. Честно говоря, я этого не ждал. Я думал, что еду в родной дом.

МАТИЛЬДА. Это уж – как скажет Пабло. Сожалею, что не могу выйти к столу. Чувствую, что у меня будет сильная мигрень.

АНХЕЛИНА. А у меня тоже будет мигрень?

МАТИЛЬДА. У тебя болит печень. Это тебе больше к лицу. Сеньор управляющий… сеньор поверенный… Идем, сестрица. (Выходят.)

ХУЛИО. Да, неважно идут дела…

РОЛДАН. Хуже, чем ты думаешь. Письмо получил?

ХУЛИО. Конечно. И очень удивился. К чему такая спешка? Неужели ты испугался этих дурацких старух?

РОЛДАН. Нет. Опасным становится он сам.

ХУЛИО. Пабло? Дикарь, который даже подписываться не умеет?

РОЛДАН (меланхолически). Да, давно это было!

Хорошее было время… Теперь только дай ему кодекс, и он назавтра его тебе перескажет слово в слово.

ХУЛИО. Ну, ты преувеличиваешь! Не подозревает же он?

РОЛДАН. Все может быть. Мы слишком понадеялись на то, что он дикарь. Теперь все придется проверить как следует – подписи, документы, счета.

ХУЛИО. Не надо паники. Все в полном порядке. С точки зрения законов придраться не к чему.

РОЛДАН. Да, внешне – все в порядке. Только у него хороший нюх. Он двадцать лет провел в горах, умеет идти по следу.

ХУЛИО. Да ну его совсем! Все дело в ней.

РОЛДАН. В ней? В ком это?

ХУЛИО. А вот в этой учительнице. Тут сомнений нет: Маргарита Лухан окончила университет…

РОЛДАН. Ты ее знаешь?

ХУЛИО. Да, мы были дружны. Помню, ей очень нелегко приходилось. Трудно было учиться – вечно без денег.

РОЛДАН. Не обольщайся. Такую не подкупишь. Чересчур горда.

ХУЛИО. В те времена ей и голодать приходилось. И что-то не помню, чтобы она была чересчур гордой. Я сам ею займусь.

РОЛДАН. Тише, Пабло идет! Пойдем лучше в контору.

Идут к холлу.

ХУЛИО. Маргарита Лухан… Да, очень хорошо помню. Глаза неплохие были… зеленые… Маргарита Лухан!

Сцена пуста.

Лай собак, голос Марги. Дверь в глубине комнаты распахивается настежь. Вбегает МАРГА и тут же захлопывает дверь. Лай постепенно утихает. МАРГА легко и радостно вздыхает. Снимает с плеча ружье, бросает его, не глядя, в кресло. Садится на край стола и, переведя дух, бегло просматривает рисунки и тетради. Время от времени она удивленно вскрикивает, радуясь успехам своего ученика. Она ест яблоко, как Пабло в первом действии. Берет карандаш, правит, насвистывает сквозь зубы. Оглядывается по сторонам, закладывает в рот два пальца, пытается свистнуть, но безуспешно. Пробует еще раз.

МАРГА. Никогда не научусь! (Правит тетрадь, ест яблоко.)

На лестнице появляется ТЕТЯ АНХЕЛИНА.

Добрый день, Анхелина!

АНХЕЛИНА (спускается по лестнице). Я думала, это он пришел с собаками. Теперь вы их не боитесь?

МАРГА. Теперь мы друзья. Мы с охоты – уток стреляли, зайца травили.

АНХЕЛИНА. А Пабло?

МАРГА. В библиотеке. Занимается. (Закрывает тетрадь, подходит к Анхелине.) Вы говорили с тетей Матильдой?

АНХЕЛИНА. Я пробовала, но ведь вы ее знаете. Она считает, что лучше ему не напоминать о матери.

МАРГА. Раньше можно было. А теперь он знает, «мама» – это не только забытое слово. Он хочет знать о ней все, и мы не имеем права скрывать.

АНХЕЛИНА. Нельзя же сказать ему правду!

МАРГА. Если мы будем молчать, он сам догадается.

АНХЕЛИНА. Он опять спрашивал?

МАРГА. Все время спрашивает. Он хочет потрогать что-нибудь, чего она касалась. Ну, хоть пустячок – что угодно! Помогите мне, Анхелина.

АНХЕЛИНА. Я все шкафы перерыла, все старые сундуки…

МАРГА. И ничего не нашли?

АНХЕЛИНА. Так, пустяки – японский ящичек, музыкальную шкатулку и медальон с портретом.

МАРГА. С ее портретом?

АНХЕЛИНА. Да, она и четырехлетний Пабло.

МАРГА. Да это же клад! Можно, я скажу Пабло?

АНХЕЛИНА. Не спросив Матильду?

МАРГА. На этот раз надо решиться. Нельзя быть такой запуганной.

АНХЕЛИНА. Это не то, дорогая. Я просто стараюсь избегать треволнений. Я рождена, чтоб подчиняться – так ведь спокойнее. А сестра совсем другая. Она рождена, чтобы повелевать. Видите ли, она только восемь дней была замужем и не успела проявить свою властность.

ПАБЛО (за сценой). Марга-а-а!

МАРГА (так же). Па-абло-о-о!.. (Быстро, Анхелине.) Скорее несите, пожалуйста!

АНХЕЛИНА. А если Матильда узнает?

МАРГА. Не волнуйтесь, идите. Я за все отвечу.

ТЕТЯ АНХЕЛИНА уходит.

В тот же миг врывается ПАБЛО, в руках у него книги и