Димитрий Самозванец

Когда в приятную они погоду плещут,

И солнечны лучи, когда в день красный блещут,

И нощи темнота во самом крепком сне

Любезну Ксению изображают мне.

Не вижу при тебе душе малейшей смуты,

И полны нежностью все тропки, все минуты.

До издыхания я в области твоей.

Ксения

Подобно так и ты, любезный, мной владей.

ЯВЛЕНИЕ 5

Димитрий, Георгий и Ксeния.

Димитрий

Покорствуете ли предписанной судьбине?

Георгий

Всё ясно рассмотрев, покорны оба ныне.

Димитрий

Во мзду сей жертвы мне, я всё прощаю вам,

Но впредь не то явлю толь наглым я рабам.

О правосудия плоды, вы мщенью вкусны,

Как женской слабости вы кажетеся гнусны!

Быть пользою чему подлейша может тварь,

А мучить весь народ единый может царь,

Благополучия се в мире совершенство!

Георгий

Но всенародное устроити блаженство

Удобно в свете сем ему же одному.

Ласкательно и то величью твоему.

Димитрий

Блаженство завсегда весьма народу вредно:

Богат быть должен царь, а государство бедно.

Ликуй монарх, и всё под ним подданство стонь!

Всегда способнее к труду нежирный конь,

Смиряемый бичем и частою ездою

И управляемый крепчайшею уздою.

Георгий

Способствует трудам усердье и закон.

Димитрий

Самодержавию к чему потребен он?

Узаконения монарши - царска воля.

Георгий

Самодержавие - России лучша доля.

Мне думается, где самодержавства нет,

Что любочестие, теснимо, там падет;

Вельможи гордостью на подчиненных дуют,

А подчиненные на гордых негодуют.

Не сын отечества - отечества злодей,

На троне ищущий из подданных судей.

Правленья таковы совсем России новы,

Коль нет монарха в ней, власть - тяжкие оковы.

Несчастна та страна, где множество вельмож:

Молчит там истина, владычествует ложь.

Благополучна нам монаршеска держава,

Когда не бременна народу царска слава.

И если властвовать ты будешь так Москвой,

Благословен твой трои и век России твой.

Димитрий

Я слышу таковы нередко женски басни.

Сияй Москва или хотя навек угасни,

Пускай живут мои народы в ней стеня,

Не для народов - я, народы - для меня,

А ты мя к милости на то увещеваешь,

Что Ксению еще имети уповаешь.

Георгий

Но досаждаю ли предлогом сим царю,

Когда я истину и в страсти говорю?

Я знаю то, что я во всем царю подвластен.

Но жар моей любви короне непричастен.

Мое ль то, что закон естественный дает?

Димитрий

У вас имения и собственности нет.

Ты - князь, князь Галицкий и отрасль Константина,

Однако предо мной ты тень и паутина:

Всё божье и мое.

Георгий

Себе я свой ли сам?

Димитрий

И ты принадлежишь царю и небесам!

А будучи моим, своим себя не числи.

Георгий

Моя ль но мне душа, кровь, сердце, ум и мысли?

Димитрий

То всё не для тебя. В тебе сотворено,

Но богу то и мне совсем покорено.

Георгий

Но бог свободу дал своей последней твари,

Так могут ли то взять законно государи?

Властительны они законы переменить,

Но может ли их власть неправду извинить?

Димитрий

Не приключайте вы душе моей тревоги.

Пойди под стражу ты в назначенны чертоги,

Моя любезная, прекрасная княжна,

А взавтре будеши Димитрию жена.

Ты плачешь?

Ксения

Я тебе стараюсь быть подвластна,

Колико я, увы, Георгием ни страстна.

(Георгию.)

Неожидаемой покорствуя судьбе,

Преодолей себя, колико льзя тебе!

ЯВЛЕНИЕ 6

Димитрий и Георгий.

Димитрий

Ты худо следуешь, Георгий, повеленью.

Смущаешься?

Георгий

Стремлюсь любви ко одоленью.

Димитрий

Бледнеешь?

Георгий

Нет!.. Креплюсь… Колико станет сил…

Ты знаешь, государь, что Ксении я мил,

И без смятения нельзя ее оставить.

Димитрий

Но сердце наглое старайся ты исправить,

А беспрепятственно волнуй лишь тамо, страсть,

Где выше смертных сан и полномочна, власть.

Георгий

Цари и цесари колико ни преславны,

Но в нежности любви и раб и цесарь равны.

Людей боготворит едина только лесть;

Несходны должности - и различная честь,

Определенная достоинству награда.

Царь - подданных отец, а подданные - чада.

Мы все рождаемся и краткий век живем:

Вельможа, царь и раб, и все потом умрем.

Пещера малая, скрывающая сира,

И победителя равно сокроет мира.

Оставим хижину, отшед из света вон,

Оставит и монарх великолепный трон.

Во всех нас действует равенственно природа:

И в обладателе подвластного народа,

Как и в родившемся незапностью рабе,

И все подвержены естественной борьбе.

Премены чувствуешь ты в царском сердце гневном,

Их чувствую и я во сердце, днесь плачевном.

Услыши, боже мой, молитву ты мою,

Зри слезы, кои днесь перед тобою лью,

Простри от горних стран божественную руку

И злую отврати со Ксенией разлуку!

В тебе спасение, в тебе я льщусь найти,

Не дай несчастному в отчаянье прийти!

Димитрий

По увещании родительском и многом,

Терзайся, рвись, рыдай и сетуй перед богом,

А мне приятно то, когда страдаешь ты,

Зря в области моей любезны красоты.

ЯВЛЕНИЕ 7

Георгий

(один)

Не чтя бессмертного и смертных ненавидя,

Довольствуйся, тиран, мое мученье видя.

Тревожа весь мой ум и грудь мою разя,

Гордися и губи людей, доколе льзя!

Ах, если я лишусь красот, которы милы!

И вображение того отъемлет силы,

Мертвеют чувства все, темнеет солнца луч,

И небо кажется покрыто мраком туч,

А воздух над Москвой наполнен мутным адом.

Увижу ль, солнце, я тебя над здешным градом

Народу счастливу светяще в высоте,

Лучи пускающе во прежней красоте?

Восплещут ли опять, играя, здешны воды?

Ко обитателям придут ли дни свободы,

И возвратятся ли те радостны часы,

В которы зрел без слез я Ксении красы?

Избавится ль сей град бесстудия и срамов,

И возблистают ли верхи златые храмов?

Затворит ли, увы, свой алчный злоба рот?

Возвеселятся ли дворяня и народ,

Возрадуются ли московские девицы,

И воссияют ли прекрасные их лицы?

Престанет ли багрить дворец и храмы кровь?

Возникни здесь покой, возликовствуй любовь

И буди счастливых сердец увеселеньем!

А ты, Москва, а ты будь райским нам селеньем!

ДЕЙСТВИЕ IV

Димитрий и Ксения.

Димитрий

Когда готовятся утехи нежны нам,

Одолевай себя, любезный вид очам,

И сердце умягчи, ярящеся вседневно,

Произведенное на троне быти гневно.

Когда ты будеши супругою моей,

Прибегнут подданны ко милости твоей.

Мной должно множество народа помирати,

Тщись миловать сирот, вдов слезы отирати

И строгости мои умеривай, как друг.

Будь жалостна жена, когда жесток супруг.

А если строгостей моих и не умеришь,

Но милостью своей ты подданных уверишь,

Что есть еще к кому в страданья прибегать,

Хотя ты страждущим не в силах помогать.

Пусть мучится народ, как мучился он прежде,

Но каждый, живучи в обманчивой надежде,

Рожденный иго несть, как подлый человек,