Ловец мудрости (СИ)

Меня вдруг обдало новой волной благодарности, не только от слов Беллы, но и потому, что она дала мне это все. Она права: никогда я не находил место прежде, где я мог быть самим собой, каким я являюсь в Хогвартсе. Ему, похоже, не важно, что я вампир. Здесь, среди множества ведьм и колдунов, по крайней мере, моей семье и мне не нужно волноваться. Здесь это слово всего лишь существительное.

Я притянул Беллу к своей груди и заключил в крепкие объятия.

- Я принадлежу тебе.

Я был удивлен уверенностью в своем голосе. Я любил Беллу каждой частицей своего естества, но никогда ранее я не был в состоянии принять эту истину. Постоянное присутствие яда делало это невозможным. Как бы вы относились к кому-то, когда часть вас постоянно хотела бы убить его? И, конечно, я всегда боялся желания Беллы стать такой, как я, особенно когда это означало, что она тоже будет вечно чувствовать огненное жжение от сильного яда. Теперь я знал, что это не будет доводом. Это только заставило гораздо проще поверить ее словам. Дополнительным плюсом было и то, что, как вампиру-вегетерианцу, Белле не придется изолировать себя от общества, которое она любит. Она могла бы оставаться его частью, никогда не отказываясь от своих друзей.

А потом я вспомнил о самом главном, чего обращение лишило бы ее – того самого, что так отчаянно хотела моя сестра. Сомнения перекрыли радость, чувство вины перекрыло сомнения, и, наконец, меня накрыло страшной печалью. Это, однако, было не тем, что бы я хотел, чтобы видела Белла, особенно в день своего рождения, так что я быстро отогнал угнетающие мысли в сторону, решив доставить ей радость.

Мы опробовали нашу новую форму общения за обедом. Джаспер посматривал на меня подозрительно, все время задаваясь вопросами, когда интересные мысли и вопросы Беллы угрожали разрушить мою маску. Мои братья и сестры не обращали внимания на тихий разговор. Даже Элис, мой обычный партнер для подобных взаимодействий, не выдвинула предположений.

Львица-анимаг, – размышляла Белла. – Это вроде как я.

Я изогнул бровь.

Уголки ее губ дернулись. Кажется, вампиры-вегетерианцы получают удовольствие от погони за львами.

Что-то глубоко во мне зажглось. Я не мог сказать, чем это обуславливалось: внезапным кокетством Беллы или стремлением к охоте. Я был вампиром, в конце концов. Охота была неотъемлемой частью для каждого из моего вида. Все наши посылы обусловлены этим. Она определяет нас, формирует наши самые основные и первостепенные импульсы. Я не мог себе этого представить, поэтому ничто не могло доставить большее удовольствие, чем мысль о преследовании Беллы. Я никогда не рискнул бы ей, конечно же, даже если бы во мне текла драконья кровь, как сейчас, тем не менее, этой идее было трудно сопротивляться.

Она была очень плодотворной.

Мы вдвоем усмехнулись. Однако по некоторым причинам я не мог догадаться о ее причине, ее мысли исчезли почти мгновенно. Я опустил руку под стол, чтобы переплести наши пальцы, нежно сжав ее руку. Она опять улыбнулась, но это вышло слишком грустно, чтобы успокоить меня. Она вздохнула, когда я попытался найти брешь в ее щите.

Я просто хочу… Я просто хочу, чтобы у нас было больше времени, которое можно было бы проводить наедине. Мне нравится, что мы здесь все вместе, но я скучаю по тебе, принадлежащему мне.

Теперь была моя очередь вздыхать. Она была права, конечно. Это было единственным недостатком жизни в Хогвартсе, но не достаточно большой проблемой, чтобы беспокоить всю мою семью.

Я неожиданно нашел решение, поднимаясь на ноги одним размытым движением.

Гермиона отреагировала быстрее всего: - Эдвард?

- Ничего, - произнес я, глядя на пустую тарелку Беллы. – Просто есть кое-что, что мне нужно сделать. – Я попросил прощения у своих братьев и сестер, одновременно нажимая на щит Беллы, зная, что она поймет.

- Я пойду с тобой.

Я чувствовал спиной взгляды своей семьи, когда мы покидали помещение, вызывая подозрения своим странным поведением.

- Они просто хотят побыть некоторое время наедине, - спокойно сообщила Элис им, когда закончилось ее видение.

Мой следующий и последний урок был после трех, но Белла была свободна только до двух, а затем ей нужно было идти на Чары, которые будут перед уроком по Защите от Темных Искусств. Таким образом, у нас был только час, чтобы насладиться нашим временем наедине. Тем не менее, после нескольких недель отсутствия личной жизни, я бы взял все, что мог получить.

- Что именно ты просил? – усмехнулась Белла, глядя на колоссальных размеров кровать с балдахином в центре комнаты.

Судя по всему Выручай-Комната была немного инсинуатором или обладала жестоким чувством юмора. Кровати как таковой было недостаточно. Она также почувствовала необходимость покрыть мебель красными лепестками роз, которые были шокирующим контрастом по отношению к белой ткани. В дальнем правом углу огромная серебряная арфа самостоятельно играла медленную и нежную мелодию.

Я нахмурился, глядя на кровать, когда ответил: - Я только сказал, что нам требуется место, чтобы побыть наедине друг с другом. Она придумала это самостоятельно.

Белла рассмеялась, потянув меня к ней [кровати], чтобы мы могли лечь.

- Здесь как в печке, заявила она, подползая ближе ко мне.

Я уставился на горящий огонь. Я знаю. Что ты пытаешься сделать. Это не сработает.

Руки Беллы пробрались под мою одежду, ее пальцы скользили по моей груди, пока она искала что-то прохладное в противовес теплу.

Я мог практически слышать, как комната смеется надо мной.

О, даже не возражай, – хотел я сказать себе. – Неважно, что твоя мантия каким-то образом в конечном итоге очутилась на полу, Эдвард. Неважно, что ты не можешь держать свои руки при себе. Это нормально. Все в порядке.

По мере того как час продвигался, тревоги Беллы по поводу ее незащищенного разума, казалось, полностью исчезали. Я думаю, что она начинала понимать, что я становлюсь намного сговорчивей, когда мне приходится сражаться с нашими совместными желаниями.

Не смотря на близость моего холодного туловища, крошечные бисеринки пота начали появляться на затылке Беллы. Когда я начал снимать свою рубашку, я повторял себе, что делаю это только чтобы обеспечить ей больше комфорта.

Ага, точно, – комната практически фыркнула.

Я зарычал, хотя не совсем уверен в этом. Возможно, это было в ответ на комнату, которая, казалось, была в сговоре в дьяволом на моем плече; или, может быть, это была реакция на непрекращающуюся работу пальчиков Беллы, пока они были на моей спине, так же как это было в моих снах. Какова бы ни была причина, звук, казалось, только подстегнул ее продолжить. Она закинула свои ноги мне на талию, а ее губы прижались к моей шее.

Это был рай, и это был ад – рай, потому что я никогда не испытывал ничего более невероятного за все свое существование; а ад, потому что я хотел двигаться с ней дальше, хотя и знал, что не должен. Я хотел убрать преграду из белого шелка, скрывающую ее грудь, но оставались еще несколько клочков самоконтроля, боровшихся, чтобы удержать меня в узде.

Розали и Элис были правы в одном: покажи достаточно, скрой остальное, и у тебя будет идеальный рецепт, как свести мужчину с ума.

Сначала я не мог точно определить момент, когда это безумие было задумано, но воспоминания о заговоре сестер освежили мою память. Все было пущено в ход в ту секунду, когда я впервые увидел Беллу, входящую в воду.

В этом наряде.

С ума сойти.

- Мне здесь нравится, - произнесла она, задыхаясь.

- Мм, - было моим единственным ответом. Я был слишком занят, оставляя поцелуи на ее левом бедре, еще раз проверяя свои границы.

- Может быть, мы могли бы проникнуть сюда ночью снова. Нас не поймают, не тогда, когда у нас есть радар.

- Звучит заманчиво, - ответил я грубо, совершая обратный путь наверх.

Когда мое лицо возвышалось над ее, я наклонился, чтобы поцеловать ее. Она закрыла глаза в ожидании, вдыхая мой аромат. Я улыбнулся и задел ее своим носом, слегка отстраняясь, когда она попыталась поймать мои губы. Небольшой жалобный звук вырвался из нее, становясь все громче, пока я продолжал свои дразнящие выходки.