Ловец мудрости (СИ)

Было очень весело.

Я думал о том, что они сказали мне, пока принимал душ. Это имело смысл, поддаться девушке из сна, рано или поздно, теперь, когда у меня были надлежащие перспективы – я уже признал, что не было иного способа, чтобы я мог и дальше избегать этого, так или иначе.

Так зачем беспокоиться?

Было уже за полночь, когда мы втроем вернулись в офис Карлайла и Эсми. Единственным звуком, за исключением сердцебиения Беллы и равномерного дыхания пятерых человек, было тихое потрескивание углей в камине.

Наши родители спали в нише, скрытой за гобеленом, но девушки очень удобно расположились в основной части. Элис и Розали заняли диваны, в то время как Белла наколдовала кровать для себя. Мы втроем опустились на колени возле своих половинок, вид их тихих форм внушал спокойствие, которое ни одна охота не могла когда-либо достичь.

Она выглядит такой спокойной, - размышлял Эммет, его лицо было лишь в дюйме от Розали. Его разум боролся с удивлением. Я мог понять: во-первых, он никогда не имел удовольствия наблюдать за любовью всего своего существования, пока она спала; во-вторых, он настолько привык к вспыльчивой, страстной натуре Розали, что для него было странным, увидеть ее носящей такое спокойное выражение на лице. Он осторожно погладил ее по щеке, зная, что это действие не прекратит эффект снотворного.

- Эммет, - прошептала она, в результате чего мой брат будто застыл.

Она мечтает обо мне.

Я знал из мыслей Джаспера, что одно маленькое словечко вселило в него радость.

- Теперь ты понимаешь? – прошептал я самодовольно.

Эммет кивнул, хотя был не в силах оторвать взора от своей спящей жены.

Элис пошевелилась в объятиях Джаспера.

Приятный запах, - отметила она подсознательно.

- О чем она видит сны? – спросил Джаспер.

Я повернул голову к нему, предполагая, что ответ будет очевиден: - О тебе.

Поподробней, пожалуйста.

- Она покинула офис, - улыбнулся я, - и ждет тебя в небольшом ресторанчике, где вы двое впервые встретились. На ней шелковое платье свободного покроя. Она хочет, чтобы ваша встреча была особенной.

Она беспокоится о платье для ужина?

- Для тебя, - поправил я, прежде чем мое внимание вернулось к Белле.

Ее волосы разметались по подушке, красные, почти, когда ловили блики на себе. Я задавался вопросом, будет или нет она сегодня видеть сны обо мне. Это было время, когда я с горечью возмущался окклуменции; я отдал бы что-нибудь ценное, чтобы получить представление о ее мыслях.

Позади меня Эммет приподнял тело Розали, чтобы он смог забраться на диван. Его грудь прижалась к ее спине, когда он заключил ее в свои объятия. Мебель была достаточно широкой, поэтому места было более чем достаточно для них двоих.

- Что ты делаешь? – спросил Джаспер.

- Создаю себе уют. А как это выглядит?

- Мы не можем остаться здесь, Эм…

- Я не оставлю ее! – настаивал он шепотом. – Они могут вычесть миллион очков, мне все равно.

Мой светловолосый брат вздохнул и потянулся за бутылочкой на журнальном столике рядом с нами, наливая три равные порции. Когда рюмки были наполнены до краев, он передал по одной Эммету и мне, оставив последнюю себе.

Собираешься ли ты следовать нашим советам?

- Я не совсем уверен в этом, - произнес я, снимая ботинки, прежде чем лечь на кровать. – Ты узнаешь утром, без сомнения.

Я бросил последний взгляд на Беллу, поражаясь ее красоте, и поднес рюмку к губам, проглатывая порцию за раз.

Мой взор мгновенно затуманился, сужаясь с каждой секундой, как будто я уходил вглубь длинного, темного туннеля. Наконец, последний клочок света исчез из поля зрения, погружая меня в то, что казалось бесконечным забвением – неизбежную темноту, которая простиралась до бесконечности. А затем…

Я открыл глаза.

И там была она – самая красивая девушка, с которой я уснул рядом, смотрела на меня глазами цвета шоколада, что я боялся, что они растают вблизи огня.

Огонь.

Он все еще был там – похожий на тот, что в офисе Карлайла и Эсми. Я выпил зелье, так ведь? Если да, то почему я не заснул? Я оглянулся через плечо, удивленный тем, что мы были единственными в комнате. Потом, конечно, я понял, что происходит.

Я повернулся лицом обратно к Белле, которая мягко улыбалась, выражению ее лица как-то удалось передать больше любви, чем я думал это возможно. Медленно, но верно, она подтянула руку со своей стороны, держа в ней символ, который изводил меня всю прошедшую неделю.

Оно выглядело значительно менее угрожающим сейчас – сейчас, когда оно частично купалось в мягком свете янтарного цвета, особенно в сочетании с нежным выражением на лице девушки.

И вдруг я устал от борьбы. Устал от сопротивления. Устал от своих границ и способов, которыми я постоянно стремился сохранить их. Просто в этот единственный раз я захотел быть эгоистичным. Я хотел быть эгоистичным и безрассудным, освобожденным из своей мысленной тюрьмы. В этом месте, пусть даже это всего лишь на несколько часов, я мог быть именно таким.

Свободным.

Я сократил расстояние без протестов, мои губы нашли малиновый плод, засомневавшись, когда я готов был прокусить кожуру. Мои глаза нашли Беллу. Ее лицо прижималось к подушке, скрывая половину его из виду. Было что-то невинное во всем этом – застенчивость, с которой она смотрела уголком глаза, румянец на щеках, когда она предложила яблоко.

Ее робость была обнадеживающей. Черты были более знакомы, чем самоуверенность, что она излучала во время моих прошлых визитов. Возможно, в этом больше не было для нее необходимости теперь, когда я был так близок поддаться – сейчас я уже не испытывал желания бороться с подсознанием

Какой бы не была причина, мне действительно было не важно. Я сделал последний вздох и погрузил зубы в мягкую и уступчивую плоть.

BPOV

Было бы преуменьшением сказать, что я была удивлена, когда, открыв глаза, я увидела лицо Эдварда. Дезориентация в первые несколько минут после пробуждения сначала заставила меня думать, что я еще сплю. Иначе, почему бы я лежала рядом с Эдвардом? Нам было запрещено проводить время вместе, в конце концов. Так было, пока я не увидела его братьев, потом я начала собирать все воедино.

Они провели вечер в Вашингтоне и, должно быть, вернулись где-то за полночь. Думаю, они нашли возможность провести ночь с нами слишком притягательной после нашей разлуки. Я на короткий миг задалась вопросом, как бы отреагировали Карлайл и Эсми. Я не потратила слишком много времени, размышляя над этим, потому что была крайне увлечена разглядыванием Эдварда.

Что бы ему ни снилось, это должно было быть приятным, потому что у него была расслабленная, но счастливая улыбка. Единственным, что отделяло меня от него, было одеяло. Если бы не было различий в температурах тел, он бы, наверное, скользнул под него. Я поспешно сбросила одеяло, стремясь почувствовать его кожу рядом со своей. Та ощущалась особенно холодной после ночи, проведенной закутанной в постели у огня, но я отказывалась с ним расставаться.

Я бодрствовала только пять минут, когда Карлайл и Эсми откинули гобелен и шагнули в комнату. Они замерли почти мгновенно, ошеломленные видом, что предстал перед ними. Их взгляды нашли меня, и я не могла не закусить губу, пока пыталась выдержать вес их взора.

- На этот раз я совершенно не знаю, как это произошло.

- Они были здесь, когда ты проснулась, - подтвердила Эсми. Это не было вопросом. Я думаю, она пыталась сделать серьезное выражение лица, но это не сработало; вместо этого широкая улыбка появилась на ее лице, и она прижалась ближе к своему мужу.

- Я думаю, что они извлекли свой урок, Карлайл, - произнесла она, ее решимость возвращалась. – Мы должны позволить девушкам вернуться в Гриффиндор сегодня.

- Они даже не отбыли половину своего срока, - отметил он.

- И, тем не менее, они по-прежнему готовы рискнуть навлечь на себя гнев и разочарование сверстников, чтобы быть вместе. Не правда ли, это говорит тебе, как тяжело им было?