Алексей Каренин

Глава 10

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Ну вот я и готов тебя слушать, дорогой зять.

КАРЕНИН. Я пришел поставить вас в известность, что начинаю дело развода с вашею сестрой, моею женой.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Нет, Алексей Александрович, что ты говоришь!

КАРЕНИН. Это так.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Извини меня, я не могу и не могу этому верить…

КАРЕНИН. Да, я поставлен в тяжелую необходимость требовать развода.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя за отличного, справедливого человека, знаю Анну — извини меня, я не могу переменить о ней мнения — за прекрасную, отличную женщину, и потому, извини меня, я не могу верить этому. Тут есть недоразумение…

КАРЕНИН. Да, если б это было только недоразумение… Но я поставлен в положение, когда даже визит доктора неприятен мне. Это выше моих сил.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Позволь, я понимаю. Но, разумеется… одно: не надо торопиться. Не надо, не надо торопиться!

КАРЕНИН. Я не торопился, а советоваться в таком деле ни с кем нельзя. Я твердо решил.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Это ужасно! Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с Анной, поговори с ней.

КАРЕНИН. Боюсь, я не вижу…

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Ради бога, поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, умоляю тебя!

КАРЕНИН. Не полагаю, что это нужно ей.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Нужно, Алексей Александрович, дорогой! Нужно! Тем лучше, что сегодня скачки, и она там будет. Я беру тебя с собою и все решу о вашей встрече. Сделай мне дружбу.

КАРЕНИН. Что же за скачки?

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Офицерские скачки с препятствиями. Но нам разве они важны? Я все решу о вашей встрече. Едем?

КАРЕНИН. Это сейчас нужно решить?

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Сию же минуту. Я в самый раз готовился ехать.

КАРЕНИН. Мне необходимо обдумать это.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Никаких обдумываний, дорогой зять! Едем немедленно.

Одевается, выводит Каренина из номера. Идут по коридору.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Уверен, что тут есть недоразумение, и весьма надеюсь на положительный исход в его разрешении. Анна — прекрасная женщина и не могла дать повода усомниться в этом.

КАРЕНИН. Иной раз я думаю, что это только наваждение. Я прежде никогда не испытывал такого. Словно с ума сошел.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Поверь мне, эти твои мысли самые верные.

КАРЕНИН. Если это так, то как ей простить меня.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Анна, способна простить, дорогой зять. И простит…

КАРЕНИН. Мне ужасно стыдно перед ней…

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Прочь стыд. Если бы я не говорил бы себе это всякий раз, как поддаюсь очередному дурману, то давно бы сгорел.

КАРЕНИН. Что же я скажу ей?…

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Язык сам найдет нужные пути. Уж поверь мне, как ни трудно мне было подобрать слова в прошлых моих объяснениях с Долли, но язык сам их и подобрал. А объяснения были весьма неприятные и мне, и ей. А тут — подозрения. Пустяк!

КАРЕНИН. Только ли подозрения?

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Только они, дорогой зять. Ничего не могло быть. Вздор один…

Глава 11

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Вот она!

Идут к Анне. Каренин держится за спиной Степана Аркадьича.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Сестра, ты божественна. Позволь поцеловать твою ручку.

Целует Анне руку.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Гляньте, с кем я!

Отходит в сторону, демонстрируя Каренина.

БЕТСИ. Алексей Александрович! Вот номер. Вы не скачете?

КАРЕНИН. Моя скачка труднее.

БЕТСИ. В чем же ваша скачка?

Степан Аркадьевич жестом показывает Каренину, что еще рано говорить о деле.

КАРЕНИН. Дела комитета…

АННА. Ты очень мил, что приехал.

Степан Аркадьевич делает Каренину одобряющий жест. Каренин целует Анне руку.

КАРЕНИН. Как Сережа? Вырос ли?

АННА. Я рядом, потому трудно замечать такое.

КАРЕНИН. Должен вырасти. Дети быстро растут.

Анна машинально трет то место, куда Каренин поцеловал ее.

БЕТСИ. Вот уж не думала увидеть вас на скачках, Алексей Александрович. Что такое могло вас в этом привлечь?

КАРЕНИН. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение…

БЕТСИ. Никогда не замечала, что вы близки спорту.

КАРЕНИН. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализированный спорт есть признак развития.

БЕТСИ (с иронией). Вы, как всегда, чрезвычайно умны, Алексей Александрович…

КАРЕНИН. Не нахожу мои слова…

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Княгиня, пари! За кого вы держите?

БЕТСИ. Мы с Анной за князя Кузовлева.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Я за Вронского. Пара перчаток.

БЕТСИ. Идет!

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Дали!

Толпа зрителей поднялась со своих мест. Анна схватила бинокль, устремила взгляд вдаль. Лицо ее бледно и строго. Каренин смотрит на неё.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ (Каренину). Не время.

Каренин не отвечает. Смотрит на Анну, она следит за одним из скачущих. Вдруг оборачивается на Каренина.

АННА. Что тебе?

Каренин отворачивается.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Смотрите! Кузовлев ваш упал, княгиня!

БЕТСИ. Это разве Кузовлев?

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. А кто же еще! Еще один! Вот и скачки! Просто свалка! Вронский упал! Это Вронский упал?

БЕТСИ. Вронский…

Анна вскочила с места. На её лице ужас. Толпа бежит к упавшим.

СТЕПАН АРКАДЬИЧ. Вот свалка!

Бежит в сторону скакавших. Беси бежит за ним.

АННА. Пойдемте туда!

КАРЕНИН. Пойдемте, если вам угодно.

Протягивает ей руку. Анна отворачивается от руки.

АННА. Стива! Стива!

Пытается выйти из беседки, но Каренин стоит у нее на пути. Теперь они в беседке одни.

КАРЕНИН. Я еще раз предлагаю вам свою руку, если вы хотите идти.

АННА. Нет, нет, оставьте меня, я останусь.

Садится.

КАРЕНИН. Как хотите. Мы можем быть здесь. (Тоже сел.) Как, однако, мы все склонны к этим жестоким зрелищам…

АННА (пытается разглядеть упавших в бинокль). Что? Я не понимаю…

КАРЕНИН. Я должен сказать вам, что те мысли в отношении вас, которые я смел высказывать прежде…

АННА. Я не хочу вас слышать.

КАРЕНИН. Я приехал объясниться и намерен это сделать. Те мысли вдруг стали мне казаться наваждением, но видя отчаяние, которое вы не умели скрыть при падении одного из ездоков…

АННА. Что вам до этого?! Он там, а вы тут!

КАРЕНИН. Мои мысли…

АННА. Ваши мысли правильные!

КАРЕНИН. Я могу ошибаться…

АННА. Нет, вы не ошиблись. Вы не ошиблись. Я была и не могу не быть в отчаянии. Я слушаю вас и думаю о нем. Я люблю его, я его любовница, я не могу переносить, я боюсь, я ненавижу вас…Делайте со мной что хотите.

Каренин сел, кивнул.

АННА. Вы довольны? Более того, я беременна его ребенком. Выпустите меня.