Пока цветет жасмин (СИ)

Архангел примерно понял, к чему клонил Бальтазар, и понял, о чем тот хотел спросить. Ведь его поведение вызвало много вопросов, причем не только у Бальтазара. Его странное поведение, и робкие взгляды в сторону солдатки Рафаэля — странной ангелессы в длинном, нежном, белом платье и с длинными черными, кудрявыми волосами, заставило многих ангелов задаться разными вопросами и породило всеобщее любопытство. Особенно среди ангелесс, которые воевали на его стороне. Многим хотелось узнать, кто та незнакомка, на которую с такой любовью и с такой болью смотрел их главнокомандующий.

— Поговорим? — оторвавшись от своих мыслей, спросил сладкоежка, смотря на ангела. В его руках появилась шоколадная конфета. — Ты хочешь спросить относительно той девушки, советницы Рафаэля? Брось, Бальтазар, не стесняйся. Я же вижу, как любопытство прям выпирает из тебя, карамельный. И я понимаю, что тебе интересно, кем же была та девушка?

Видя, что Габриэль сам заговорил на такую тему, Бальтазар опустил глаза, прекрасно понимая, что тот понял, для чего он здесь. Видя, что ангелу стало как-то не по себе, архангел добродушно улыбнулся и прожевал шоколадную конфету. Фантик от неё он бросил на землю.

— Хватит тебе уже, Бальтазар. Хорошо, я тебе все расскажу, раз уж ты пришел. Давай поговорим, конфетка моя. Прекращай играть роль бедной девственницы перед первым сексом. Я тебе расскажу ту историю. Чего уж тут греха таить? Вообще я не хотел говорить на эту тему. Но так как ты — мой друг, мой советник, которому я доверяю, и так как ты воюешь со мной и помогаешь в бою, я тебе расскажу. Пришло время мне быть с тобой откровенным.

Бальтазар поднял голову и довольно улыбнулся.

— Я присяду? — поинтересовался он и, не дожидаясь разрешения архангела, сам присел возле него.

— Я знал Орабель, — начал говорить Габриэль, смотря куда-то вдаль. Над Небесным Садом поднялся легкий ветерок, который заставил его невольно поморщиться, а затем продолжить: — Орабель была девушкой, которая мне была важна.

— Значит, она была твоей любовью? Ну, или девушкой, которая тебе нравилась? — Бальтазар даже не заметил, как стал задавать вопросы своему другу и командиру.

— Не совсем любовью. Даже совсем не любовью… Слушай дальше, Бальтазар, и не перебивай меня. А то я не буду тебе ничего рассказывать, — добродушно отозвался Габриэль и продолжил свой рассказ: — Мы были с Орабель друзьями. Нас нельзя было назвать парой, так как она мне… Отказала… После этого мы просто стали дружить. Я не был против и не заставлял её делать что-то против воли. Она не хотела интимных отношений и отказала мне. Я не стал сопротивляться. Я понял, что для неё очень важна наша дружба, и что она хочет видеть во мне именно друга, но не своего ухажера. Я дал ей время, чтобы она поменяла своё решение… Но она его не поменяла, и мне пришлось смириться.

— То есть, тебе отказала девушка в сексе? Тебе? Габриэлю? — в шоке спросил ангел.

Он поверить не мог, что архангел сейчас об этом так спокойно говорит. Видя удивление на лице друга, Габриэль объяснил:

— Она была правильной… Ну… Она служила церкви и Богу! Она каждый вечер ездила в церковь на службу, помогала беднякам и нищим! Она занималась праведным делом и хотела хранить целомудрие! Она могла только поцеловать меня… В щеку… А большего не хотела. Да, Бальтазар, мне тоже отказала девушка. Хотя это странно. Я обычно никогда не получаю отказы. Наоборот, я люблю красивых девушек и я люблю ну… Ты понял. По-развлекаться. Но с этой девушкой было все иначе. Понимаешь, Бальт, она была другой… И мне это нравилось. Мне нравилось, что её нельзя было затащить в постель и просто трахнуть, как какую-то шлюху из борделя. Она была такой… Невинной, целомудренной, непорочной. Её душа была хрустально-чистая, а сердечко доброе. Она была одарена волшебным даром милосердия и сострадания. Она могла приютить какого-то уличного ребёнка-сироту, могла дать приют бездомным кошкам или собакам. Она служила Богу и людям.

Бальтазар внимательно слушал Габриэля и поверить не мог, что тот имел такую пассию. Неужели, его командир, друг общался с девушкой чуть ли не монахиней? Где он вообще её нашел?

— Я понимаю, Гейб, просто сложно принять, что ты жил с… монашкой что ли… Ну, или не с монашкой, а просто с девушкой, которая хранила девственность. Просто это не в твоем стиле. Уж я-то знаю, насколько ты… Ну…

— Порочен? Отличаюсь от других ангелов? — с улыбкой перебил Габриэль Бальтазара и ухмыльнулся. — Пошлый я… Да, есть немного. Но, не смотря на это, я жил с девушкой, которая носила очень длинные юбки, закрытые кофточки и не имела огромных сисек, которые ты привык видеть в борделях, Бальтазар. И ничего в этом страшного нет! Не всегда же мне встречаться с красотками, дающими за сто долларов. Мне нравилась Орабель. Но не так, как возлюбленная. Скорее, как подруга или как сестра. Мне нравилась её позиция, нравилась её невинность и нравилась она сама. Я не разу не встречал такого доброго, нежного, милосердного, альтруистичного, гуманного человечка. А она была именно такой.

— Ничего себе… Я в шоке, — изумленно произнес тот, все ещё смотря на архангела. — А что же было потом? Никогда бы не подумал, что твой выбор падет на монашку.

— Я никому такое не рассказывал. Это было моей личной маленькой тайной, и об этой тайне знали два человека: я сам и мое второе «Я». Кстати, жизнь она такая штука… Никогда не знаешь, что она уготовит тебе и с кем заставит жить. Слушай дальше мой рассказ.

— Габриэль, мне уже лучше… Спасибо, — произнесла Орабель, обхватив руками горячую чашку чая с малиной.

Девушка лежала в постели, замотанная в теплый шарф и укутанная теплым одеялом. За окном крупными хлопьями падал белый снег, засыпая дороги и тротуары. Белый снег, словно белое покрывало, укутывал всю землю, дарил сказочность и загадочность, заставлял фантазировать и придаваться мечтам. В эту холодную и снежную зиму Бель простудилась. Она лежала в кровати и испытывала периодами сильный жар. Девушка часто кашляла и почти не могла открыть глаза. Она болела, заставляя Габриэля переживать и быть с ней рядом.

— Орабель, сладкая, я переживаю за тебя. Ты болеешь уже вторую неделю. Почему ты не принимаешь лекарства, которые я тебе купил? — строго поинтересовался архангел.

Брюнетка вяло улыбнулась. Она бросила взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стояли разные лекарства, микстуры, таблетки. Лежал градусник и целая упаковка шприцев.

— Мне лучше, правда. Габриэль, переставай за меня переживать. Со мной все будет нормально. Я заболела простудой, и в такой период это вполне нормально. Все болеют! — Бель закашлялась и отвернулась.

Видя, что Орабель не перестает кашлять, заботливый архангел бросился к лекарствам и взял какой-то сироп. Он налил лекарство в ложку и подошел к брюнетке. Та стала сильнее кашлять. Он бережно усадил девушку на мягкие подушки, и придерживая её, стал поить лекарством. Она выпила весь сироп из ложки и по-удобнее умастилась на кровати.

— Умничка, — похвалил архангел больную, положив ложку обратно на прикроватную тумбочку. — А теперь поспи. Тебе нужны силы. Я пойду что-то тебе приготовлю. Простуда ослабляет, и я понимаю, что тебе нужно отдыхать. Я думаю, это у тебя грипп. Хотя лучше бы мы сходили к доктору!

— Гейб, — Она снова закашлялась и потеплее укуталась в одеяло, — все нормально. Почему ты так за меня переживаешь? Я думала, после того, как я тебе сказала относительно наших интимных отношений, ты меня бросишь. Габриэль, пойми. Дело не в тебе. Дело во мне…

Он уже подходил к двери, когда француженка заговорила на эту тему. Габриэль прикусил губу и резко развернулся, а затем с нежностью посмотрел в сторону своей больной подруги.

— Я понимаю… Тебе не стоит переживать, карамелька моя. Я не осуждаю твой поступок. Это, наоборот, похвально, что ты посвятила себя Богу. Ты можешь не переживать на эту тему. Для меня ты как сестра, и я забочусь о тебе как о подруге, сестре. Но я не требую, чтобы ты стала моей возлюбленной. Дружба между парнем и девушкой возможна, кто бы что не говорил.