Иван и Сара (СИ)

Иван. Вы, пожалуйста, не раздражайтесь.

Сара. А?..

Иван …Быть может, я того не стою и тогда вы зря плачете.

Сара. Что, милый?..

Иван …Вы красивая женщина, вы умеете… Вы знаете, как надо жить, а я…

Сара (отступает). Ой, пожалуйста, нет, Ваня, нет… Да нет же, да нет…

Иван …Вероятно, глупо с моей стороны было надеяться. Но ведь от надежды тоже не убежишь…

Сара. Я уже не смогу, Ваня, нет… Когда это было — сто лет…

Дальше происходит следующее: мужчина пятится, но женщину взглядом не оставляет; произносит текст из какой-то пьесы какого-то автора, по ходу же переодевает рубашку, повязывает галстук, ищет очки и находит примеривает перед зеркалом, зачесывает волосы на пробор, надевает шляпу, меняет осанку — кажется, становится похожим на русского интеллигента из 60-х. И она постепенно включается в игру; причем, весело. Переодевает платье, меняет прическу, припудривает себя, подмалевывает. Самочувствие у обоих — как бумажник с деньгами нашли на дороге. А всего минуту назад не на что было хлеба купить… Потому и текст пьесы для них пока что не важен — заметно, возбуждены, смеются, похоже, полны оптимизма.

Иван (весело замечает). Эврика, завтра покажем «Лав стори»! Как мы с тобой позабыли — «Лав стори»! Софи и Марчелло, Неаполь и Море, Любовь и Надежда, и Вера, и Секс, и еще Оптимизм!.. Италия — это почти тут напротив, и это понятно… Нам только проверить, как текст, двадцать лет не играли, но, думаю, вспомним… Зато ничего не придумывать, только играй…

Сара (распрямившись и, словно помолодев, весело спрашивает). Марчелло, ответьте, вы ко мне пришли — чтобы жениться или чтобы не жениться!..

Иван. Ты уверена? С этого места?..

Сара. Выпьем, Марчелло, за что? А вот: а не будем ханжами и лицемерами! Что, за это не против?

Иван (смеется). За это?..

Сара (смеется). За это-за это! Хотите — пейте, хотите — не пейте!.. Не хотите за это — идите домой, потому что лично мне все эти ваши разговоры!..

Иван быстро хватается за стакан и залпом его осушает.

Что, вкусно?

Иван. Мм… (Достает сигареты, пожимает плечами, кивает головой, и еще раз кивает, как бы для пущей убедительности, вопросительно на нее смотрит.)

Сара (смеется). Давайте-давайте: если очень хочется — можете курить.

Он достает спички, чиркает.

Все равно после вас проветривать придется.

Он гасит спичку, не прикурив.

А я, что ли, скушаю яблочко… (Вдруг, растерянно озирается.) Ваня, что делать, у нас нету яблок… Завтра напомни про яблоки, а то как же мы будем без яблок… (Торопится к столу, записывает.) Себе запишу и ты мне напомни, пожалуйста, очень прошу: ты напомни… Еще не забыть бы: вино, сигареты, спички, пепельницу, бигуди, косынку… (Вдруг, выпрямляется, громко и смачно чавкая, с наслаждением поедает воображаемое яблоко.) Марчелло-Марчелло! Вот только, Марчелло, не надо глядеть на меня круглыми глазами, мы же выпили за без ханжества! А? Почему молчите? Ну? Жениться или не жениться?.. Что, просто так пришли? Развлечься, поиграться, туда-сюда, да?..

Иван. Да нет…

Сара. У женщины квартира, обстановка, можно прийти, туда-сюда — да?.. Жениться или не жениться?

Иван. Вы имеете как бы в виду… конечную цель? Честно сказать… я не знаю… Может быть, как-нибудь… поближе познакомимся?

Сара. А потом поженимся? Да или нет?

Иван. Ну, давайте… Я не знаю, давайте… Давайте… А что, давайте…

Сара. Я вам тоже честно скажу: мне уже в этой жизни достаточно морочили голову.

Иван. Я понимаю, и мне…

Сара. Правда? Видите, сколько же можно?.. Нельзя же одно и то же повторять бесконечно. Надоедает же, правильно? Что вы так смотрите? Вам не надоедает?

Мужчина задумывается над тем, надоедает ли ему.

Лично мне — я уже не могу: знакомишься с человеком с удовольствием — разлучаешься с ненавистью. Лично — сыта. Меня таким удовольствием больше… Представьте, подонку — дарю мою ласку, всю мою нежность — сколько имеется…

Иван (быстро кивает). Да…

Сара. Что — да?..

Иван. Ничего-ничего, продолжайте…

Сара. Вы торопитесь? Что ли, спешите?

Иван. Я не спешу… нет… я совсем…

Сара. Нам некуда больше спешить — верно?

Иван. Да…

Сара. Подонок. Женат много раз. Восемнадцать детей, восемнадцать рассерженных женщин, алименты, суды, кредиторы, дурацкая жизнь, не мужчина!..

Иван. Бедняга…

Сара. …С другим — присосался, три месяца жили. Все три, лежебока, валялся на этом диване!.. Вдруг, раз в неделю восстанет, куда-то, вдруг, захромает, не видно его день-другой-третий-четвертый… вдруг, возвращается — и снова мешком!.. А как он кряхтел, приползая, как плакал тут, вот, на груди, и как клялся мне в вечной любви… (Проглатывает подкатившие к самому горлу горькие слезы.) Редко-редко деньги давал… Любила его, как родного — вдруг, объявляет: всего себя распродал на целую жизнь вперед. Левую почку, правое легкое, ресницы от обеих глаз, мочки ушей, селезенку, полсердца, полпечени… (Всхлипывает, жалобно объясняет.) А мне человек нужен рядом, а не… Вы согласны, Марчелло, дорогой?..

Иван. Пожалуй…

Сара. Что — пожалуй?..

Иван. Ну, что — человек…

Сара. Понимаете?..

Иван. Да…

Сара. Ну, тогда… (Вытирает слезы.) Я тогда предлагаю — тогда… предлагаю, короче, нам с вами… короче-короче, пропустить несколько этапов. Мы — не дети уже, вы согласны?

Иван. Мм…

Сара. Считайте, что мы встретились, познакомились, понравились — я вам, а вы мне, наболтали комплиментов, потом встречались, встречались, и…

Иван. И?..

Сара. И — что дальше?

Иван странно смотрит на женщину. Она ждет ответа. Не дождавшись, повторяет вопрос.

Ну-ну, что же дальше?.. Дальше-то что, дальше?..

Он по-прежнему странно молчит.

Ваня, ты слышишь?.. (Смеется, машет рукой у него перед глазами.) Эй, товарищ! Товарищ! Что дальше, спрашиваю?

Иван (вздрагивает). Дальше?..

Сара (смеется). Что дальше?

Иван. Я тут, в Израиле, тоже днями лежу на боку, а ты носишься, все добываешь…

Сара (со смехом). Оставь, Бога ради, Иван, чего я такого особенного делаю?..

Иван. Я же не был таким: из меня — как завод вынули…

Сара. Солнце мое дорогое…

Иван. Я опустел…

Сара. Ты не должен так говорить: ты гениальный артист, и вообще, ты у меня — необыкновенный… Просто понятно, другая земля, другие люди — вообще, все другое… И просто тебя тут никто не знает… Когда ты придешь в себя, когда адаптируешься, когда о тебе узнают… Женщины быстрее адаптируются — понятно, мы примитивнее…

Иван. Ты думаешь… у нас тут получится?

Сара. О, я уверена!

Иван. Мы постарели…

Сара. Только не ты!

Иван. Все-таки, Сара, «Лав стори» — может, не стоит?

Сара (весело). Ах, Ваня, ты — тот же, что сто лет назад, я — та же, что сто лет назад! Души, говорят, не стареют — вот и сыграем про это!

Иван (смотрит ласково, мягко ее касается). Мы будем про юные души — они увидят безумных дедульку с бабулькой, зачем-то откладывающих яйца.