Месть для ласточки (СИ)

Ночь проходит беспокойно, сказывается одновременно и раздражение, и беспокойство. Алан почти сразу после звонка забил себе билеты в обе стороны, так что хоть насчет транспорта не приходилось заморачиваться. С работой тоже удалось договориться быстро.

Так что на утро, собрав небольшую поклажу, Алан отправился в путь. Как назло утро выдалось премерзким, несмотря на прекрасную погоду. Просто мерзкое настроение, ранний подъем, глаза болят. Мышцы затекли… в общем, стандартный набор для ненависти к миру. Всю дорогу омега проспал.

Дальше, увы, все пошло не так гладко и легко. Дороги подзабылись, так что самым разумным вариантом стало такси, доставившее прямо к воротам.

Неприметное бело-желтое здание не вызывало никаких ассоциаций, ровно как и огромная огороженная территорию. Алан просто прошел мимо, восстанавливая в памяти маршрут по коридору. Документы спросили лишь на пропускном пункте, а на предложение проводить омега ответил отказом автоматически.

Впрочем, удалось не заблудиться, к счастью, двери по большей части были подписаны. Одинаковые белые двери, ровные монотонные стены, но ощущения обычной больницы нет. Алан даже пытается представить людей в белых халатах или пациентов в гипсе, чтоб на лицо был повод, но нет. Как-то слишком уютно, но в то же время отталкивающе. Доживать свои дни в подобном месте омеге бы не хотелось.

- Проходите, не стоит стоять в дверях.

Алан одернул себя мысленно и зашел, сметая с лица все сомнения и неуверенность. Страха нет, как и желания общаться, но жизнь течет своим чередом, не спрашивая желаний простых обывателей.

- И зачем вам я? - первым начал разговор Алан, присаживаясь в мягкое кресло, недалеко от стола. Стояло оно там явно не для посетителей, но омега и не пациент, чтоб сидеть скромно на стульчике, ожидая вердикта. В этом кабинете, кстати, вердиктов самим больным озвучивали редко, но это уже не так важно.

- Поговорить и решить некоторые вопросы насчет вашего отца, - неопределенно определяет врач, но после небольшой паузы добавляет, - и вас.

Не желая акцентировать внимание, Алан пропускает это мимо ушей, послав мужика лишь мысленно. Уже привык, что каждый хочет нос засунуть в его дела. Это же так весело и интересно, живая жертва домашнего насилия — хоть сейчас опыты ставь. Правда, это называется как-то по-другому, но омега не зацикливается. Да и жертвой-то особо все еще не считает себя.

- Я во внимании. Мне пришлось отложить все дела, чтоб приехать сюда. Надеюсь, причина действительно есть.

- Есть. Что ж, думаю, вы и сами догадываетесь, о чем пойдет речь.

- Сделаю вид, что нет, - саркастично отозвался Алан, настроение не располагало к более душевным разговорам.

- Да ладно… - в той же манера ответил врач, но решил, что провоцировать омегу и дальше идея плохая, потому перешел к делу. - У нас серьезная тема. Вернее серьезный вопрос. Ваши действия спровоцировали прогресс, фрагменты прошлого проявляются в памяти Георга, и как вы понимаете, вопрос в том, что нам теперь делать с этим.

Не то чтоб это стало шокирующей новостью, Алан и сам ведь слышал это от Георга, но тогда это не казалось настолько опасным. Теперь же словно вся серьезность ситуации в лицо ударила, и стало стыдно за свои безответственные действия.

- Что вы предлагаете?

- Либо мы помогаем ему в этом, либо всеми силами пытаемся затормозить процесс. Принимать такие решения без подписи родственника я не могу.

- Давайте быстрее, - поторопил омега. В самом деле, чего тянуть резину? Можно было уже выложить все как есть, но нет, это же слишком просто. А еще кажется, что этот тип как-то странно поглядывает на самого Алана. Надо поскорее отвязаться от него, вернуться домой и там отдохнуть. Вроде не делал ничего, а голова уже не работает.

- Гуманнее будет оставить прежнюю стратегию, то есть не позволять ему вспоминать про ваши отношения. Про все ваши отношения. В том, что вы состояли в интимных отношениях, он уже уверен. С вашей же подачи. Потому ему не следует знать, что вы его ребенок.

Все сухо и просто. Словно Алан и сам не понимает этого, объясняет как тупому. Да и ранее они уже пришли практически к такому же выводу, зачем повторять все снова?

- Это было очевидно. Я должен прекратить отвечать?

- Нет, - отреагировал врач, словно совсем такого вопроса не ожидал. - Сейчас это уже сильно ударит по вашему отцу, он привык, что поговорить можно, что его сообщения находят ответ. Это очень важная часть его жизни, так что отнимать ее опасно. Но вот содержание стоит контролировать. Раньше это получалось хорошо. Что-то произошло? - учтиво интересуется мужчина, и омега понимает, что наткнулся на ту самую мину, что не давала ему покоя. Значит, решил подкатить свой медицинский мозг.

- В жизни много всего происходит. К чему это?

- Это хорошее событие или плохое?

- Хорошее, - немного подумав, ответил Алан. Пусть подавится.

- Почему же вас встревожила тема вашего прошлого? Может, вы сожалеете о том, что оставили ребенка? Или хотите родить?

Алан удержался от глубоко вздоха, похвалил свою выдержку и почти восхитился спокойствием. Он подпишет необходимые бумаги и уйдет, никаких отступлений от этого плана. В душу можно было попытаться залезть, когда он был ребенком, да и то не вышло, сейчас и подавно ничего не получится.

Омега поднялся и неторопливо подошел к рабочему столу, по пути оглядывая кабинет, правда, никаких новых деталей его взгляд не зацепил. Даже скучно как-то.

- А это уже не ваше дело, - пояснил омега, вытаскивая ручку из стаканчика, если первая фраза произнеслась буднично, то на вопросе голос уже звучал железно, - что писать?

- Напишем. Это мелочи. А вы не боитесь переступить грань? Интерес к ребенку, на которого долгое время было все равно — это странно. Почему вы вдруг решили поговорить об этом, да еще и с Георгом? Поддержали разговор, хотя ранее всегда соблюдали осторожность.