Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)

А в середине этой зимы взошли два новых светила – старшее немного раньше, - ещё больше усложнив ситуацию. Старший, Исиль, сменялся раз в двадцать восемь дней, а отношение между золотым и серебряным светом медленно и неуклонно менялось в сторону золотого – и это тоже нужно будет учитывать в календаре…

В обед приехала Линталле. Последний обоз с гранитного карьера пришёл уже несколько дней назад, но Линталле после этого ездила ещё в старый лагерь за оставшимися там вещами, и только теперь окончательно перебралась к старшей сестре.

Хисайлин как раз помогала ей разбирать узлы и хвасталась стеклянным тюльпаном, подаренным Тинто, когда прибежал посыльный от Карнистиро и сказал зайти к нему, желательно поскорей.

Тропинка шла вдоль длинной боковой стены склада, где кто-то вылепил снегом целую картину с солнцем, проглядывающим сквозь сосульки на карнизе, и цветами, распускающимися в траве под ним. Зимой эту траву постепенно подъедали снизу растущие сугробы, но в последние дни они заметно пошли на убыль, оставив за собой полосу наледи на стене шириной в пару ладоней, и снежные цветы и травы тоже то подтаивали днём, то схватывались ночными заморозками, переплавляясь из белых в голубовато-прозрачные.

Постучав, Хисайлин толкнула дверь и вошла, чтобы остановиться у порога, давая глазам привыкнуть: после яркого снежного дня в помещении казалось сумрачно, несмотря на лампы.

Эта часть склада отличалась от остальных только тем, что мешки и ящики оставляли свободной половину комнаты, где стоял стол, в несколько слоёв застеленный картами, чертежами и списками, и рядом - стеллаж с точно таким же содержимым. Хисайлин не удивилась бы, увидев тут и постель: ей давно казалось, что Карнистиро со складов уходит только поесть. И то не всегда.

Сам Карнистиро стоял у противоположной стены, рядом с дверью в следующую комнату, сложив руки на груди. На приветствие ответил только он, мрачно сидящий за столом Куруфинвэ не снизошёл даже до кивка.

- Спасибо, что нашла время, - сказал Карнистиро, жестом приглашая к столу. - Мы готовы обсуждать проект.

- Отлично, - улыбнулась она, проходя к столу и присаживаясь. - Думаю, много времени это не займёт.

Куруфинвэ презрительно хмыкнул, а Карнистиро, проигнорировав его, снова коротко кивнул.

- Хорошо. Напомни, где и что ты хотела разместить.

Хисайлин приступила к объяснениям, показывая нужные места на схеме, Карнистиро строго надзирал из своего угла, и Куруфинвэ слушал молча, не перебивая, только кривился и сверлил её неприязненным взглядом. И продолжил не перебивать, когда она уже договорила и выжидательно повернулась к нему, вместе с Карнистиро.

- Ну? – первым не выдержал Карнистиро.

- Что “ну”? – поморщился Куруфинвэ. - Полный бред.

- Что именно? – вежливо осведомилась Хисайлин.

- Всё, - отрезал Куруфинвэ.

- Курво, - Карнистиро многообещающе шагнул ближе. - Объясни, будь добр.

- Объяснить? – Тот посмотрел зло, вскинув голову. - О чём можно вообще говорить, если вы не понимаете элементарных вещей!

Несколько минут разговор продолжался в том же духе. Хисайлин подчёркнуто вежливо предлагала варианты и задавала вопросы – Куруфинвэ брезгливо отмахивался, не глядя, и все предложения называл принципиально неосуществимым бредом.

Пока это представление не надоело Карнистиро окончательно.

- Хватит уже! – рявкнул он, хлопнув ладонями об стол, и тяжело опёрся на руки, наклоняясь к брату. - Даже я вижу, что здесь достаточно перенести одну трубу на три шага! Её проложили уже? Нет? Тогда прекрати закатывать глаза и займись делом!

- Ты видишь?! – Куруфинвэ вскочил. – Ну так и строил бы сам, раз всё лучше меня знаешь!

Теперь за представлением наблюдала Хисайлин: с вежливым интересом, сложив руки на столе.

- Надо будет – построю! – отрезал Карнистиро. – А тебя потом отправлю это чинить и оборонять! Сядь на место! Пока я тебя сам не усадил!

Куруфин постоял, позыркал исподлобья и сел обратно, придвинув к себе схему и глядя на неё с ненавистью. Карнистиро выразительно приподнял брови.

- Вот сюда. – Куруфинвэ страдальчески поджал губы. - Могу перенести трубу. Других вариантов нет, и можешь не орать.

- Умница, – самым неласковым тоном похвалил Карнистиро. Повернулся к Хисайлин: - Возражения есть?

Возражений не было. Они обсудили ещё пару вопросов, Карнистиро сказал, чтобы через три дня были готовы исправленные планы, и вышли одновременно. Куруфинвэ демонстративно смотрел вдаль.

Хисайлин не настаивала. Вежливо общаться с Куруфинвэ ей нравилось ничуть не больше, чем ругаться.

***

Рингвайрэ тронул бубенец на входе и приподнял полог, дождавшись отрывистого “Входи”. Света в шатре не было, только тусклый солнечный сквозь стены и косые лучи, падавшие через дымоход наверху. Да от жаровни расходились красноватые отблески и тёплый запах какого-то варева. Кроме той самой жаровни, в шатре была только постель из тёплых белых шкур, оружейная стойка и пара колод вместо стульев, разом напомнивших Рингвайрэ их первые дни на этом берегу океана. На одном таком возле жаровни сидел спиной ко входу Турукано с ложкой в одной руке и миской в другой, и пытался попасть ложкой в вертлявого ребёнка. Девочку он замотал в одеяло – видимо, чтобы пресечь сопротивление, - но эта мера помогла только частично, и процесс всё равно требовал полного внимания.

- Поставь у входа, - так же отрывисто сказал Турукано, не оборачиваясь.

Девочка, в отличие от него, разглядела незнакомца и открыла рот, чтобы что-то спросить, чем Турукано коварно воспользовался, скормив ей полную ложку рагу.

Рингвайрэ кашлянул и отшагнул обратно ко входу.

- Прошу прощения, лорд Турукано. Я зайду позже.

На это Турукано удивлённо обернулся. Узнал гостя, удивился ещё больше и сразу же приветливо нахмурился, угрожающе держа ложку наизготовку:

- Чего тебе надо?

Рингвайрэ недовольно сжал губы – такое обнадёживающее начало разговора, - но ответил вежливо, хотя и сдержанно:

- Меня прислал твой отец.

- А кто это? – любопытно и бесцеремонно влезла Итарилле, начиная выпутываться из одеяла.

- Подожди минутку, - сказал ей отец и обернулся к Рингвайрэ, отставляя пока миску и кладя ложку в неё: - Зачем?

Итарилле радостно закопошилась ещё бодрее.

- Чтобы помочь со стройкой, - сказал Рингвайрэ.

- Мне? – переспросил Турукано. Обернулся к дочери, увидел, что она уже выпутала одну руку и вручил ложку ей: - Тогда сама ешь. И полностью не раскрывайся.

Итарилле наморщила нос, но Турукано уже встал, приглашая гостя выйти. Рингвайрэ молча покосился на ребёнка, послушно вышел вслед за лордом и остановился там, заново привыкая к путь не яркому из-за дыма, но всё же дневному свету. В лагере весенняя грязь уже успела почти везде просохнуть, а у края шатра — там, где ходили меньше, - радостно зеленела молодая травка. Турукано прищурился от света и кивнул:

– Давай по порядку.

- Тут и рассказывать особенно нечего, - пожал плечами Рингвайрэ. - В первом доме я не видел никого, кому хотел бы служить. Поэтому поехал к твоему отцу. Пришлось его поискать, конечно, но в итоге мы встретились у перевала.

Турукано скептически хмыкнул и уточнил недоверчиво:

- И он согласился тебя принять?

- Да. И отправил к тебе.

- И в первом доме тебя ничего не держит? – так же скептически спросил Турукано, всем видом выражая радость от такого подарочка и благодарность за него.

- Ничего. Я присягал Куруфинвэ Атаринкэ, - сказал Рингвайрэ, помедлив и решив, что скрывать всё-таки не стоит. - Но мы… не поладили.

- И ты решил уйти во второй дом, нарушив присягу?

- Нет. Он вернул мне присягу. Еще до того, как вы пришли. - Говорить на эту тему Рингвайрэ совершенно не хотелось, но Турукано смотрел всё так же подозрительно. Опасается, что это Куруфинвэ подсылает к нему шпионов, что ли? Повторил ещё раз: - Так что меня там ничто не держит.

- Тогда почему ты решил перейти к нам только сейчас? – продолжал щуриться Турукано. - Мы уже не первую неделю здесь.