Time of death (СИ)

— Может, расскажешь мне, что тут происходит? — попросил друг, положив руку мне на плечо. — Ты ведь знаешь, что мне можно доверять.

Прежний Ньют без раздумий выложил бы всё лучшему другу, ничего не утаив. Но он — не я. Мне совершенно не хотелось делиться с человеком, который давно стал мне чужим.

Что вообще тут творится?

Может это какая-то лихорадка, которая помогает забыть лучших друзей? Или обычное тщеславие? В любом случае, я ничего не ответил и молча вышел из комнаты, направившись к выходу из дома. Мне было плевать на то, что ещё со вчерашнего дня моросил небольшой дождь, и на то, что я всё ещё был в штанах от костюма и белой рубашке. Тереза что-то крикнула мне вслед, едва я вышел за дверь, но её слова остались неуслышанными.

Я шёл в неизвестном мне направлении, стараясь не обращать внимания на налипшую на обувь грязь. Из-за дождя всё вокруг было размыто. Чувствовалась слабость и отчаяние, но нельзя было сдаваться. Зачем я вообще вышел на улицу за этим глупым котом? Я словно Алиса, которая гонялась за белым кроликом. Ей хотелось приключений на одно место, вот и я такой же. Галли был до ужаса скользким типом, который явно за что-то недолюбливал Эдисона. Но причём тут вообще я? Зачем показывать злобу именно на мне? Он видел меня с Томасом за весьма любопытным занятием и мало ли, что могло прийти в его голову. Он просто хочет сделать брюнету больно, заставить его страдать. Дождь начинал идти с новой силой, но мне было плевать. Даже если я и заболею после очередной такой прогулки, то рядом со мной не будет человека, который сможет обо мне позаботиться, поцеловать в лоб и сказать, что всё будет хорошо. Мысли о том, что скоро придётся оставить Томаса одного, начинали сводить с ума.

Я плутал уже несколько часов, не собираясь возвращаться. Может, мне повезёт, и я потеряюсь или попаду под машину? Из-за больших туч на улице было темно. Моё тело продрогло, и я чувствовал, что вот-вот упаду.

«Нельзя показывать своих слабостей, тряпка!» — твердил я сам себе.

С каждым новым шагом идти становилось тяжелее. Наконец, не выдержав, я упал на землю. Кажется, моя белая рубашка больше не пригодна для ношения. Хотелось разрыдаться от безвыходности, закричать, а потом надеть петлю на шею и выполнить должное. Невозможно больше терпеть. Нужно было преодолеть себя и подняться. Не важно, насколько мне плохо или тяжело, не важно, что отчаяние засело комом в горле. Всхлипнув, я поднялся на ноги.

Что я делаю?

***

Тереза просто не могла не накричать на меня за внешний вид. Девушка заставила меня раздеться чуть ли не на пороге, чтобы как можно скорее избавиться от мокрой одежды. Я не помню, как добрался до дома. Ноги и голова безумно болели. Хотелось просто лечь и впасть в долгую спячку. Время близилось к вечеру, и я с ужасом наблюдал за стрелками часов, которые, казалось, двигались слишком быстро. Тереза без проблем откапала где-то другую белую рубашку и штаны, а так же похвалила меня за то, что я не додумался надеть пиджак на свою «прогулку». Нужный адрес она написала на листочке, пихнув его мне в карман.

— Мне точно нужно ехать? — осторожно поинтересовался я, когда подруга завязывала мне галстук.

Тереза промолчала, но кивнула головой. Она была слишком увлечена своим занятием. Даже высунула кончик языка. Я закатил глаза и посмотрел на себя в зеркало. Мне пришлось принять душ, чтобы смыть грязь со светлых волос. Лучше бы я не возвращался…

Даже поездка на дорогой машине не могла привести меня в чувство. Возможно, это последний раз, когда я сижу за рулём. Кто знает, что ждёт меня завтра? На дорогу пришлось потратить очень много времени. Скорее всего, я сильно опаздывал, но было всё равно. На улице стемнело, но свечение города позволяло отлично видеть всё вокруг. Сердце пропустило удар, когда я увидел один из банков «Эдисон — Время в кредит». Тот самый, куда когда-то притащил меня брюнет. Как я понял, Галли живёт загородом в противоположной от нас стороне. Из-за незнания города приходилось постоянно останавливаться и спрашивать случайных прохожих, как выехать из этого места. Люди пытались мне что-то объяснить и показать, но я не запоминал их указаний. Или просто не слушал.

На самом деле, хоромы Галли впечатлили меня ещё издали. Его дом был во много раз больше, чем у Эдисона и, очевидно, богаче. Меня не интересовало, как парень зарабатывает на всё это. Хотя, Томас однажды рассказывал, как проиграл ему кучу времени. Одним словом — бизнес построен на чужих жизнях. Припарковавшись возле самого входа, я осторожно вылез из салона. Интересно, сколько у Томаса ещё машин? Хозяин дома встретил меня почти моментально. Он подошёл ближе ко мне и положил руку на моё плечо.

— Рад, что ты пришёл, — сказал он, ухмыльнувшись. — Твой друг без тебя, как без рук. Можешь полюбоваться на этого пьянчугу сам.

— Где он? — взволнованно спросил я, оглядываясь по сторонам.

Вокруг дома почти не было места: повсюду стояли кучи дорогих машин. Люди в красивой одежде собирались небольшими компаниями и о чём-то разговаривали. Галли кивнул мне в сторону входа, и я последовал за ним. Неужели брюнет вновь напился?

Когда я вошёл, почти сразу увидел его: юноша сидел за столом, сцепившись с кем-то в поединке. Он был в рубашке, с распущенным галстуком. Его волосы были сильно взъерошены, как будто минуту назад он спал лицом в тарелке с салатом. Томас как-то безумно смеялся над проигрывающем ему человеку. Когда я подошёл ближе то заметил, что у соперника остаются секунды. Нет, этого не может быть! Тереза говорила, что он никогда…

Я не успел закончить свою мысль: человек, который секунду назад сидел напротив Эдисона, резко дёрнулся и повалился на стол. На его руке застыли тринадцать тёмных шрамов. Я закрыл рот рукой и покачал головой. Быть такого не может. Томас убил человека. Убил совершенно незнакомого парня из-за каких-то принципов. Что он хотел этим доказать?

— Томми… — едва слышно сказал я, но этого было достаточно, чтобы меня услышали.

Брюнет моментально поднялся на ноги и подошёл ко мне, заключая в объятия. От юноши ужасно несло алкоголем, что заставило меня поморщиться и оттолкнуть его от себя. Мне не нравилось, когда парень был в таком состоянии. Теперь груз вины вновь висит на мне. Если бы я поторопился и приехал вовремя, этого бы не произошло. Состояние парня всё лишь усугубило. Теперь я не могу рассказать ему всего. Возможно, он ничего даже не вспомнит завтра. Но, в конце концов, я не его нянька и не обязан бегать за ним и следить, чтобы он ничего не учудил. В этом уже нет моей вины. Я пытался делать как лучше, хотел его предупредить, но он сам поставил преграду.

Галли появился из неоткуда и положил руку на моё плечо, от чего я вздрогнул. Вот как раз его сейчас хотелось видеть меньше всего. Томас вопросительно посмотрел на меня и попытался притянуть к себе, но Галли не дал этого сделать.

— Я предлагаю тебе сыграть, — сказал он, глядя на Эдисона. — В покер. В прошлый раз ты сказал, что заберёшь у меня всё, до последней секунды. Не хочешь рискнуть?

Казалось, я понял его задумку. Однако это было низко даже для такого, как он. Интересно, а если брюнет откажется, мы вернёмся домой без всяких приключений? Но Томас был бы не Томасом, если бы ответил отказом. Галли усмехнулся и присел за игральный стол, достав карты.

— Если проиграю я, тогда ты можешь забрать у меня всё, включая дом, машину и даже кота.

— А если выиграю?

На лице его соперника появилась глупая ухмылка, от которой по моему телу пробежали мурашки. На месте Эдисона, я бы не стал с ним связываться.

— Если победа останется за мной, тогда я заберу твоего милого блондинчика.

Казалось, что брюнет моментально протрезвел. Он поднялся с места и покачал головой.

— Ньют тебе не игрушка! — возмутился он. — Я не стану играть.

— Станешь, — прервал его я. Мой голос звучал так, как будто я был готов расплакаться. Возможно, так оно и было. Не стану скрывать, что мне было тяжело это говорить. Что теперь он подумает? — Я согласен. Томми, ты говорил, что даёшь мне срок на две недели, по истечению которого я смогу решить: уйти или остаться. Две недели прошло и если ты проиграешь, то я уйду работать на Галли.