Пока цветет жасмин (СИ)

А дальше первая тошнота, подозрение на беременность после первой сладкой ночи.

— Ребёнок? — переспросил мужчина, смотря на девушку. — Вот это да…

— Ты разве не рад? — Палами почувствовала какую-то тревогу. Взглянула на возлюбленного, а его лицо каменное, не выражающее никаких эмоций. — Ричард, я тебя не узнаю. Что случилось?

Она взяла его за руку, но он одернул руку и холодно просверлил её взглядом.

— Мне твой выродок и даром не нужен. Я завтра улетаю обратно в Лос-Анджелес. Погостил и хватит. Тем более, у меня есть невеста. Я её люблю, а ты со своим ребёнком мне не нужна. Считай, что первая ночь была и последней. Зачем мне ребёнок от какой-то оборванки?

Каждое слово произнесенное влюбленным действовало на Палами как укол. Она поверить не могла, что сейчас такое слышит от её Ричарда. От парня, которого она впервые полюбила. Новостью о беременности она хотела его обрадовать. Узнав от местной повитухи, что она беременна, она тот час же побежала сообщить Ричарду. И сообщила… Но его реакция оказалась отнюдь не радостной.

— Невеста, — еле выговорила Палами, почувствовав, как слезы на глазах застыли. — Но как же?..

— Ну, просто я с тобой поразвлекался. А все мои красивые слова были лишь обманом. Ну не нужна ты мне, Палами. Тем более, что я никогда не любил француженок. Все вы - шлюхи. А моя Джессика прекрасна. Её отец владелец сети крупных ресторанов и после свадьбы обещал сделать меня своим компаньоном, то есть отдать мне половину бизнеса. И я этому несказанно рад. Тем более Джессика умная, красивая, выпускница Гарварда.

Ничего больше не слышала Палами. Она просто сглатывала слезы, которые ручьями лились теперь из глаз. Шатенка машинально положила руку на живот.

— Тварь, — прошипела она, залепив парню звонкую пощечину. — Да что бы тебе проклятым быть всю жизнь!

Ничего не сказала больше Пройс, а только развернулась и убежала.

***

— Почему ты так поступил со мной? Почему ты нас бросил? Чем я тебе не угодила? Неужели я никогда не буду счастливой? Я душу продала ради сестры, я думала, что теперь будет все хорошо. Но хорошо только с Амели, а со мной нет. Почему я опять попала в такую передрягу, почему я полюбила этого Ричарда, почему я такое совершила?! Ещё и беременна…

Палами опустила голову и посмотрела на свой живот.

— Что же мне с тобой делать, хороший мой? Я не прокормлю тебя… У меня нет денег, у меня ничего нет. Я живу в бедной халупе, хожу в каких-то тряпках, и чем я тебя буду кормить, сладенький? Зачем ты мне нужен? Зачем вообще мне нужна такая жизнь?! Я уже тебя люблю, малыш, но прости меня. У меня нет другого выхода. Надеюсь ты простишь свою мамку.

Пройс вытерла слезу, а затем приложила голову к деревянной стене в небольшой комнатушке, которая была её спальней. Она закрыла глаза, снова заплакала, а затем заметила под дряхлым столом толстую и массивную веревку. Недолго думая, девушка взяла веревку и сделала петлю.

— Мне не нужно десять лет, я отправлюсь туда раньше, — прошептала Палами, уже затягивая узел и вешая веревку на железный крюк, который располагался под потолком. — Прости, Амели, я очень тебя люблю… Будь хоть ты счастлива, родная.

Грохнул табурет, раздался тихий хрип… Когда, спустя десять минут, в комнату кто-то заглянул - Палами уже была мертва.

Её воспоминания внезапно пропали из-за того, что кто-то стучал в дверь.

— Да, входите, — сказала она и пристально посмотрела на закрытую дверь.

В дверном проеме показался один из демонов Аластара.

— Аластар вызывает тебя к себе в кабинет, — монотонно произнес демон и вышел из комнаты.

Вздохнув, Палами вышла из спальни и пошла по коридору. Этот коридор был обставлен факелами, и больше никакого освещения и не было. И вот, Пройс молча шла по этому длинному коридору и размышляла. Почему именно её вызвал к себе Аластар? Нет, у него в подчинении полно других демонов, которые ему служат, но почему именно она ему понадобилась? Нет, Палами наоборот была не против такого, и раз вызвали, значит, нужно так, но порой девушку это немного даже раздражало, и она не понимала, почему именно она должна выполнять приказы.

Найдя нужную дверь, демонша прикоснулась к ней и прикрыла глаза, тяжело вздохнув. Почему-то она всегда волновалась, когда ее вызывал Верховный палач. Открыв глаза, она повернула ручку и вошла внутрь. Это случилось. Назад уже пути не было. Раз вызвал к себе наставник, значит нужно идти только вперед. Палами вздохнула ещё глубже и осмотрела кабинет своего начальника и наставника.

Сама огромная комната выполненная в стиле барокко. Дорогая и роскошная комната, а, точнее, кабинет. Стены в кабинете выкрашены в темно-красный цвет, который отлично сочетается с черным цветом пола и нейтрального цвета потолком. Все подобрано со вкусом и с неким профессионализмом. Все это великолепие дополнено нейтрально-коричневыми шторами, которые висят над камином. Ещё над этим самым камином висит дорогая картина, которая подсвечивается. Письменный стол и другая мебель выполнена из дерева и дополняет кабинет, придавая ему величественный вид. Также здесь находится диван каштанового цвета, который стоит напротив стола. Сама комната, буквально, блистает роскошью и шиком.

— Вы вызвали меня, учитель? — Пройдя к письменному столу и сев на стул, девушка посмотрела на великого палача, который сидел в роскошном кожаном кресле и пристально смотрел на свою ученицу.

— Да, Палами, вызывал, — протянул он и улыбнулся.

Палач Ада встал со своего «трона» и подошел к девушке, которая все ещё внимательно смотрела на своего наставника.

— Сегодня в Ад попала особенная душа. Ох, такое бывает не каждый день. И тебе как моей протеже, выпала такая честь, как пытка этой особенной души. Я приступил сразу к делу, так как нечего тут тянуть.

— Что это за душа? Почему она особенная? — вопросительно изогнув бровь, спросила Пройс.

— Ох, дорогуша. Я уже пытал такие души и сейчас твоя очередь. Я хочу, чтобы ты это ощутила, как пытать такую великолепную душу. А что эта за душа ты узнаешь, когда пройдёшь в пыточную, — воодушевленно протянул демон и сладко улыбнулся, а затем, продолжил. — Палами, это даже не приказ, а просто поручение такое. Я только тебе доверяю это важное дело. Только тебе и никому больше. Я не хочу поручать это дело другим демонам. Они такие идиоты. Я уверен, что они не справятся с этой важной задачей. Я поручаю это дело тебе, потому, что ты моя гордость, и ты моя ученица. Я тебя обучил всему, что знаю сам. Я тебя обучил таким пыткам, которые я сам знал. Я передал тебе все знания, и сделал из тебя палача. Я поручаю тебе это задание, потому что ты особенная у меня. Ты моя фаворитка, ты моя лучшая ученица, ты тот демон, которому я доверяю. Не отказывайся от задания, Палами. Это твой шанс доказать мне и прежде всего себе, что ты вообще можешь и умеешь, и чему ты научилась у меня. Другого такого шанса просто не представится. В этой пытке ты покажешь все, чему я научил тебя. Ты проявишь все свои способности и знания, которые я тебе дал…

Закончив свой сладостный монолог, демон отошел от девушки и улыбнулся. Воспитанница, нахмурившись, встала со стула и подошла к двери, легонько открыв её. За ней последовал наставник. Да, ни сказав ни слова своему наставнику, демоница просто покачала головой и дала свое согласие. Она согласилась выполнить особое задание великого Аластара и попытать особого грешника. И вот Верховный палач и Палами пошли по коридору, и через пару минут парочка дошла до пыточной. Демон одним взмахом руки открыл дверь.

Пройдя в комнату для пыток, девушка подошла к столику с оружием и легонько провела по своим «прелестям», злорадно улыбнувшись. Да, ей нравилось пытать грешников, как это не страшно. Демоница обожала, когда ее жертвы кричат и мучаются под ее ножами и под её виртуозными пытками. Палами было все равно, что испытывали грешные несчастные души. Ей хотелось только пытать людей и слушать их крики. Сильные, ужасные крики, стоны и мольбы о пощаде… Это было для неё что-то вроде музыки. Она уже давно не испытывала жалость, и ей было плевать на всех. Она спокойно пытала, наслаждаясь криками бедных грешников.