Пока цветет жасмин (СИ)

Плачут ангелы. Молча, без слов.

Капли-слезы к щекам прикасаются —

Поцелуи несбывшихся снов…

Люблю тебя, Люцифер…

Комментарий к Без тебя нет меня

Курсивом выделены только воспоминания героини, поэтому, там повествование от третьего лица. Я знаю что в главе частые переходы от первого к третьему лицу. Но так и было задумано, ибо это всего-лишь воспоминания героини.

Спасибо С.Одинокой за прекрасный стих.

========== С тобою и в темнице сладко будет… ==========

When I thought that I’d fought this war alone,

You were there by my side on the front line.

And we thought to believe the impossible.

When I thought that we’d fought this war alone,

We were one with our destiny’s intertwined.

When I thought that I’d fought without a cause,

You gave me a reason why.

— Проснись и пой! Солнце уже взошло и пора вставать! На свободу, сладенькая моя.

Звонкий и такой знакомый голос заставил Палами открыть глаза. Полночи она не спала, а горько плакала и писала стихи про плачущих ангелов. Когда совсем силы покинули Палами, девушка безжизненно увалилась на кровать и задремала.

— Что? Гавриил? Ты что тут делаешь? Как ты сюда проник? Дом же…

Как только Палами открыла глаза, то заметила перед собой веселого архангела Габриэля, который как всегда кушал шоколадный батончик и бросал фантики на пол.

— Охраняют? Да. Это правда. Ангелы Михаила, конечно, очень сильно охраняют дом. Подумать только. Я даже не знал, что мой братик ради тебя выделит своих солдатиков. Да и ещё такое множество. И все ради тебя одной. Но я не был бы Габриэлем, если бы мне его солдатики помешали. Не спрашивай. Я же Фокусник, Трикстер. Я знаю такие проделки, которые даже Михаилу не снились. Он все рассчитал на пятерку, но прочитался в одном. Он меня не учел. Я тоже в его игре. И не собираюсь проигрывать. А ещё я Фокусник, и этим все сказано. Хочешь конфетку?

— Да но… Зачем ты сюда перенесся? Ты что-то знаешь о Люцифере?

— Сижу за решеткой в темнице сырой, — начал нараспев Гавриил, игнорируя вопросы Палами.

— Габриэль, пернатая жопа, скажи мне, где Люцифер и что с ним? Я люблю его, больше жизни люблю! Ты же не просто так сюда заявился? Или тебе меня стало жалко, и ты решил освободить меня из заточения? Просто так? — Палами вздохнула и подошла к сладкоежке. Она пристально посмотрела в медовые глаза архангела. — Гавриил, ты же хороший, я знаю. Хоть и проказник ещё тот. Скажи мне, умоляю тебя, что с Люцифером? Где он? Хочешь, я на колени встану перед тобой?!

— Тише. Не стоит, сладкая. И не кричи. Если меня тут увидят ангелы, буду молить о пощаде Михаила. Да, ты права. Я сюда пришел не в картишки играть.

Сладкоежка, выдохнув и доев шоколадную конфету, стал серьёзным. Он подошел к окну и открыл его. Комната мгновенно наполнилась чарующим ароматом цветов, которые росли под окнами.

— Через два часа, на кладбище «Сталл» Михаил встретится с Люцифером, и для Люси это будет финал. Миссия Михаила исполнить приказ Отца нашего и убить Люцифера, остановив будущий Апокалипсис. Он должен помешать Люси истребить людей. Ты для него была обузой и мешалась под ногами, вот он и запер тебя здесь. В общем, что я хочу сказать, что только ты можешь помочь мне и Люси. Я люблю своих братьев, я очень люблю своих братьев, причем обоих. Михаил – старший братик, верен своему Отцу, Люцифер – старший братик, неверен своему Отцу. Но, не смотря на это, я все равно люблю Михаила и Люцифера и не хочу, чтобы они друг друга поубивали. Когда я вижу, как два моих брата между собой грызутся, как два моих любимых брата готовы убить друг друга, мое сердце сжимается от боли. Они — мои братья, и я не хочу видеть, как они враждуют между собой. Они — мои старшие братья, моя надежда и опора в трудную минуту и мой пример во всем. Я всеми фибрами своей души люблю братьев и не могу позволить им убить друг друга. В свое время я сбежал с Небес из-за того, что в Раю началась гражданская война между моими старшими братьями, в финале которой Михаил победил и низверг Люцифера в Ад. Я не мог видеть эту войну, братскую войну, и сбежал с Небес на Землю, дабы не переносить такое. Я не мог видеть, как мои братья объявили друг другу войну. Сейчас же история повторяется, и они друг против друга, — Габриэль достал очередную шоколадную конфету. Положив её в рот, он продолжил: — Что я от тебя хочу? Я тебя сейчас перенесу на кладбище. Ты спрячешься в кустах или зарослях и будешь ждать Михаила и Люцифера, а затем… Ты остановишь их битву и не позволишь, чтобы Михаил убил Люцифера. Поняла меня? Ты должна сделать все, чтобы битва не произошла, а мои два брата остались живы. Ты меня поняла, Палами? Не промахнись.

Палами внимательно слушала Гавриила, и с каждым предложением архангела сердце девушки уходило в пятки. Демоница из последних сил старалась не упасть сейчас в обморок.

— Я должна спасти Люцифера?

— Не только Люцифера. И Михаила. Ты должна сделать так, чтобы битва между моими старшими братьями не произошла. Поняла меня, невестка?

— Да но… Если мою пропажу тут увидят, тебе сладко не будет, да и мне тоже…

Габриэль улыбнулся и погладил свои волосы. Сладкоежка достал большую плитку черного шоколада и, откусив её, остатки протянул девушке.

— Я создам иллюзию. Твою иллюзию, и никто не догадается. У тебя будет время. Этому фокусу, кстати, меня научил Люцифер. Ещё на Небесах Люцифер учил меня фокусам и премудростям. Он учил меня создавать предметы из воздуха и создавать иллюзии. Поэтому, ты сейчас отправляешься на кладбище «Сталл», а я буду тут.

— Габриэль, я…

— Я не спрашиваю твое согласие, - с улыбкой протянул сладкоежка и, оказавшись возле Палами, приложил ей два пальца на лоб.

***

— Бобби, что ты делаешь?! Выпусти меня отсюда, немедленно!

Сэм Винчестер стоял у железной двери бункера Бобби и стучал в дверь. Младший Винчестер явно был в недоумении, для чего Бобби запер его в своем бункере. Винчестер разозлился и снова ударил кулаком в железную дверь.

— Балбес, это для твоего же блага, — спокойно ответил Сингер, стоя за дверью бункера. — Ты налакался демонской кровушки сильнее, чем утреннего Несквика! Лучше бы Несквика выпил! Я не могу тебя отсюда выпустить, ибо ты навредишь себе и другим. Да и ты дашь свое согласие нашей Люси, капризной девочке, я это прекрасно знаю. Тем более ты же для этого её пил?!

— Бобби, я дам согласие Дьяволу. Только так можно запереть Люцифера в его темнице! Я подведу Дьявола к Клетке и тогда… Отправлю его туда, откуда он выбрался!

— Ты не сделаешь этого, Сэм! — Сингер выдохнул, стараясь сохранять контроль над ситуацией. — Ты подведешь Дьявола к Клетке и спрыгнешь в неё сам! Как ты не можешь этого понять?! Ростом вон каким вымахал, а извилины не работают! Ты балбес, Сэмми, и ты не можешь понять, что ты самое дорогое, что есть у меня. Я люблю тебя и Дина как своих сыновей, и я не позволю, чтобы ты пострадал! Вы единственное, что у меня есть. Я не позволю тебе это сделать, и ты не дашь согласие Дьяволу!

— Это единственный выход и ты это знаешь! — ответил Сэм и облокотился об железную дверь. — Я все продумал. Я дам согласие Люциферу! Я тебе уже это говорил: у меня есть план! Да и Дину я нужен. Он отправился на кладбище “Сталл”. Я там должен быть, пойми ты это, Бобби!

Бобби ничего не ответил, а только отошел от бункера. Он не слышал крики Сэма, ну, или не хотел слышать.

— Ты отсюда не выйдешь, балбес. Это для твоего же блага. Я не потеряю тебя… Не сейчас.

***

— Дин, эм, не понимаю я тебя. Ты едешь на кладбище, дабы брату помочь, но ты забыл, что истинный сосуд Михаила — ты сам. Михаилу только того и нужно. Он заполучит твое согласие любой ценой. Скажи мне теперь, не чистое ли самоубийство заявляться к нему? Михаил не перед чем не остановится, чтобы вселиться в тебя. Понять должен ты это.

Кастиэль сидел на переднем сидении Импалы, пристально смотря вперед. Дин Винчестер вел машину по направлению к кладбищу. Задача у него была простая. Дин должен был спасти Адама. Спасти любой ценой. Даже ценой собственной жизни.