Пока цветет жасмин (СИ)

Люцифер судорожно вздохнул и постарался унять злость. Он сжимал и разжимал кулаки.

— Ну, и что будем делать? — разведя руки в сторону, спросила Палами.

— Для начала мы успокоимся, — пояснил архангел и посмотрел на шатенку, у которой щеки еще были красные от гнева, — и попробуем разгадать и понять, что для нас придумал мой брат.

Минут пятнадцать они ходили из стороны в сторону с задумчивым видом и пытались догадаться, чего Фокусник-сладкоежка хочет.

— Так, Палами, я попробую еще раз пойти посмотреть, может, и найду выход, — после долгого молчания, проговорил Люцифер.

— Нет, Люцифер, давай я попробую, — взмолилась она, так как ей не хотелось опять здесь сидеть и скучать.

— Нет, ты сиди и жди меня, — воспротивился он и пошел в лабиринт.

Архангела вся эта ситуация начинала злить.

Палами снова грустно посмотрела на удаляющегося от нее Люцифера и опять уселась на булыжник. На некоторое время она задремала, а когда услышала, что к ней кто-то приближается, встрепенулась и встала с земли. К ней приближался злой Люцифер. Взгляд архангела был бешеный, волосы торчали в разные стороны, а сам он был красным.

— Эмм, ты сколько там был? — спросила она.

— Когда я пришел, то заметил, что ты уснула, и аккуратно переложил тебя на землю, чтобы было удобно. — Люцифер улыбнулся Палами и поправил ее прядь волос. — Я был там раз пять. Здесь вообще нет выхода.

— Ну, значит, ты посиди здесь, а я пойду, наконец, погляжу, что это за лабиринт такой, — пробурчала Палами и, заметив, что Люцифер хочет что-то сказать, прикрикнула: — И не смей мне говорить, чтобы я опять сидела здесь. Сам сиди и жди, а я пойду!

Пройс решительными шагами пошла вглубь лабиринта, а Светоносный хмыкнул и уселся рядом с камнем, облокотившись на него.

Спустя некоторое время, Люцифер увидел, как запыхавшаяся и вдоволь злая Палами раза четыре выходила из лабиринта и бурчала что-то себе под нос, а на пятый раз очень громко закричала:

— Габриэль, выпусти нас отсюда, а то когда вернемся, я тебе устрою Ад на Небесах!

Но ответа не последовало. Проказник не слушал крики демоницы. Ну, или не хотел услышать её. Поняв, что результата нет, демоница устало присела возле Люцифера, сложила руки на груди и посмотрела на архангела.

— Я прибью твоего брата и не пожалею его.

— Я сам его хорошенько поругаю и отберу все его конфеты! Только выберемся отсюда, — прошептал Люцифер и неожиданно для себя обнял Палами.

Она положила голову на плечо архангелу и уже не сопротивлялась.

Картина выглядела весьма странной и неожиданной для обоих.

There is a bell in a mountain town

Each night it rings out three times

They say it rings out for those who dwell

In between heaven and sky

So lift your hearts to the mountaintop

Hear the bell as it rings

It rings out to where all the angels fly

In between heaven and sky

I hear the bell when it rings each night

I turn my face to the sky

I hear the bell as it calls out

To those between heaven and sky

From mountaintop to mountain high

Through valley far, valley wide

The angels sing and the angels cry

In between heaven and sky.

Тихо начала петь Пройс, переложив голову на колени Люциферу. Архангел был удивлен поступком девушки, но ничего не сказал. Он только погладил демоницу по волосам и стал слушать её пение. Она неплохо пела, и это привлекло внимание Люцифера, который с замиранием стал слушать песню девушки, и в душе Падшего снова вспыхивали чувства. Чувства к демонице Ада, Палачу и просто подруге по несчастью. С каждой минуткой зачарованный голосом Палами Люцифер понимал, что страсть и желание одолевают ним. Желание быть с демоницей и никуда её от себя не отпускать. Он пытался понять, что за чувства на него нахлынули, и почему он хотел, чтобы эта минутка, минутка наслаждения не кончалась, а их заточение длилось как можно дольше. Люцифер хотел, чтобы время остановилась для них обоих…

— Ты очень хорошо поёшь, — обратился Падший к девушке и нежно погладил её по длинным волосам.

— Да, я хотела стать певицей… Голос у меня в маму. Когда я была человеком, то мечтала заниматься музыкой. И мама хотела, чтобы я пела. Но она так этого и не увидела, — грустно объяснила она, перестав петь.

При воспоминании о родителях, у неё на глаза выступили слезы. Чтобы Люцифер не заметил, девушка их быстро вытерла. Слишком сильные и болезненные были эти воспоминания…

— Эту песню мне пела мама. Каждый день перед сном, она мне пела и говорила, что мой сон охраняют ангелы. Мама говорила, что мы с Амели будем самыми счастливыми. Но она не сдержала обещание! — Палами всхлипнула и вытерла слезу.

— Почему не сдержала обещание?

— Потому, что мама погибла, Люцифер!

— Ты бы хотела все вернуть? Ну, хотела бы изменить историю, чтобы твои родители были живы? Хотела бы повернуть время назад, чтобы не было всего этого, а ты не умирала и не попала бы к Аластару? — Люцифер начинал задавать вопросы девушке, не понимая, для чего он это все спрашивает.

— Знаешь, Люцифер, — Палами резко поднялась с колен Дьявола и встала. Она сделала шаг вперед и перестала плакать. Смахнув с лица горькие слезы, она посмотрела на архангела. — Я удивлю тебя своим ответом, но нет. Я не хотела бы менять историю… Все случилось так, как должно было случиться. Так предназначено самой Судьбой, и только она сама решает, как нам нужно поступать. Против Судьбы ведь не попрешь. Она дама капризная. Не нужно смотреть в прошлое с тоской. Оно не вернется уже. Но нужно мудро распорядиться настоящим. Ведь оно твое. Я знаю, Люцифер, что нужно идти навстречу туманному будущему, без страха и с мужественным сердцем.

— Но ведь ты никогда не забудешь события, которые были в прошлом. Это твоя история, и она всегда будет в памяти, верно? — Он задумался, а затем сделал вывод: — Ты очень интересный собеседник. Особенно, когда мы сидим взаперти.

— Люцифер, — залепетала Палами и на миг замолчала. Вскоре, она продолжила: — а ты бы хотел все вернуть? Ну, я про Отца твоего и Михаила…

Как только Палами упомянула тему семьи, Люцифер вздрогнул и поднял голубые глаза на Пройс. Она думала, что он сейчас снова будет кричать, но архангел только вяло улыбнулся и задумчиво посмотрел вдаль.

— Честно говоря, я хочу все вернуть на круги своя. Я бы хотел не ссориться с Отцом, с Михаилом, с младшими братиками. Я хотел, чтобы мы с Михаилом так же оставались братьями, которые не хотят убить друг друга, не устраивают войн. Знаешь, Палами, меня считают все монстром, чудовищем, в особенности Михаил, а ведь я меньше всего хочу битвы. Я хочу вернуть все обратно, и чтобы мы снова были вместе. Нам с братьями хорошо было на Небесах, мы были дружны, я сам лично воспитывал Гавриила. Я любил и люблю братьев. — Люцифер хмыкнул. — Мне хотелось, чтобы мы снова общались, были настоящими братьями, чтобы нас связывали братские связи, а не вражеские чувства…

Архангел посмотрел на Палами, а та внимательно слушала его, и с каждым словом произнесенным Люцифером, её сердце начинало разрываться от боли… От боли за самого Люцифера… Она слушала архангела, а после того, как он закончил рассказ, просто обняла его и уткнулась в его грудь. Люцифер вздохнул, но через секунду тоже неловко обнял ее, вдыхая цветочный запах ее волос и прикрывая голубые глаза.

— Значит, ты бы хотел все вернуть? И хотел, чтобы вы были с братом вместе?

— Да, Палами, хотел. Я не хочу войны, не хочу битвы. Я хочу увидеть Михаила такого же заботливого, как и в моем детстве. Такого же мудрого и хорошего старшего брата, надежду мою и опору. Старшего брата, на которого я смог бы положиться и с которого мог бы снова брать пример.

Палами сильнее прижалась к Падшему, а затем поинтересовалась, переводя тему:

— Люцифер, когда твой братец собирается вытаскивать нас отсюда?

Но ответа не последовало, ибо Люцифер только смотрел на Палами, не в состоянии выговорить и словечка.