Вид на доверие (СИ)

— Ладно, я тебе поверю на этот раз, — фыркнул Эштон, по виду которого было ясно, что ничему он не верит, но не хочет развивать эту тему дальше.

— Дискомфорт, — все-таки утолил любопытство любовника Виктор, прижимая его к себе. — Хотя вопрос ты поставил некорректно.

— А как я должен был его поставить? — поинтересовался Эштон.

— Не скажу сходу. Но не так. Потому что дискомфортно мне, потому что я не привык, чтобы сверху кто-то был. А не привык я, потому что просто нет желания туда кого-то пускать.

Виктор зарылся носом в волосы Эштона. Это был слишком сильный прилив нежности, но Хил действительно так стабилизировался. После всего, о чем они говорили, и всего, что мужчина согласился терпеть, подобное было Хилу необходимо.

— Понимаешь уязвимость постановки?

Эштон не пытался как-то противится действиям любовника. Они стали уже привычными, потому он и лежал расслабленный в его объятиях.

— Меня ты тоже не имеешь желание пускать и пускаешь просто потому что мне нравится быть сверху? — последовал следующий вопрос.

— Сначала, как ты помнишь, у меня не было выбора, — хмыкнул Виктор. — Сейчас сложно понять. Не скажу, что не имею желания — снизу вверх ты весьма красив, мне нравится. Но ради этого я поступаюсь некой долей комфорта — это да. По крайней мере, пока. Может, со временем я привыкну.

Хил чуть поерзал и сместился, чтобы уложить парня себе на плечо.

— Удовлетворил любопытство?

— Да, вполне, — кивнул Эштон. — Надо же, у нас прогресс. Мы не ругаемся, мы отвечаем на вопросы друг друга. И даже понимаем ответы.

Он фыркнул и устроился удобнее. Вообще-то вместе со всеми этими настроениями его нервозность отступила и пришла сонливость. Недостающие часы сна требовалось восполнить и парень медленно уходил в дремоту, оказавшись на плече у Виктора.

А Виктор думал, что при всей некрасивости фразы, в Эштона он буквально вляпался. Влип, и причем весьма сильно. Параллелей с прошлым Хил, конечно, не проводил, не любил подобного за весьма редким исключением, но Эш уже знал больше, чем кто-либо. И Виктор был с парнем откровеннее, чем со многими. С Николсоном иногда не бывал так откровенен.

Потому что, как полагал мужчина, только вывернувшись наизнанку, открывшись и показав все нутро, можно было ожидать доверия со стороны любовника — очень уж остро он реагировал на утайку чего-либо. Тогда Хил осознал, что правильный выбор сделал, решив добиваться доверия Эштона, вверив сначала ему все свое.

И злился он уже меньше, меньше взрывался по мелким поводам. Лишь бы с Барри все прошло нормально. Вик осознавал, что не сможет постоянно следить за Эшем, что нужно, чтобы тот сам был готов к форс-мажорам и не побоялся, если что, обратиться за помощью. Осознавал Вик и то, что далеко не факт, что Эштон дойдет до такого состояния раньше, чем ему понадобится помощь; а Хила может не оказаться рядом.

Мужчине оставалось надеяться на удачу, на любовника и даже на Барри, понимая, что в конце концов простит все — именно это Виктор умел лучше всего. Это не значило восстановление отношений или доверия, если они были подорваны. Вик готов был найти мотивы и просто принять, что их приоритет был выше, чем он. Впрочем, он сомневался уже, что не даст парню второго шанса. Эш был слишком непутевым, чтобы с чистой совестью разойтись с ним после серьезного косяка на почве потери доверия. Лишь бы он понимал, какие последствия заполучил.

Своей главной задачи на утро парень так и не исполнил; за психологическими разговорами все упало, едва поднявшись. Чем-то это было и лучше. Виктор спокойно пролежал примерно полтора часа, находясь в своих мыслях, перемалывая вероятности и почти медитируя, а потом аккуратно выбрался из объятий Эша, укрыв того покрывалом. Нужно было собраться, а потом и выехать заранее.

========== Глава 24 ==========

Виктор вернулся к часам трем — взмыленный, усталый — и протянул любовнику ключи от машины.

Эш кинул их на тумбочку, не совсем понимая зачем ему ключи сейчас. Машину он все равно планировал оставить дома — авария с Виктором его кое-чему научила. Тем более, Барри должен был заехать за ним.

— Как дела? — словно ничего не происходит спросил Эш.

— Херово, — вполне искренне отозвался Виктор, проламываясь в сторону ванной, чтобы умыться. — Во сколько? — не размениваясь на лишние слова поинтересовался он.

— В десять, — отозвался Эштон, уходя на кухню, чтобы хотя бы поставить чайник. И позволить себе еще пару минут не видеть Виктора — он, честно говоря, сам не знал, как лучше себя вести с любовником.

— Разбуди в половину, — попросил Хил, обмывая в раковине лицо и шею. — _Обязательно_ разбуди, — с нажимом повторил он, отеревшись полотенцем и выглянув на кухню, а потом двинулся в сторону ближайшей пригодной для сна поверхности.

Эштон пришел к нему с кружкой чая минут через пять. Он очень надеялся на то, что Виктор еще не успел уснуть.

— Я не буду будить, — негромко сказал он, ставя кружку на тумбочку. — Не хватало еще того, чтобы мой любовник провожал меня на свидание с бывшим любовником. Спи, — сказал он, поднимаясь и тут же выходя из комнаты.

Виктор смог лишь глухо прорычать что-то в подушку, а потом поднялся, усиленно массируя виски пальцами.

— Тебе сложно просто сделать, как просят? Очень хочется разговаривать с нынешним любовником, сидя рядом с бывшим? Или мобильный опять отключишь, чтобы я мозг не ебал? Я хочу быть уверен, что ты уехал. И уехал с тем, с кем нужно. Добровольно и уверенно. Просто, блять, разбуди. С тебя не убудет.

Эштон повернулся к Виктору и его глаза моментально сузились.

— Я. Не. Буду. Тебя. Будить, — раздельно сказал он.

Он ненавидел этот тон. Когда Виктор начинал так говорить, то всю адекватность Эштона отшибало напрочь.

Хил устало выдохнул и не менее устало отмахнулся от Эштона. Сил спорить не было совершенно, и Виктор вернулся в комнату, пробормотав что-то нечленораздельное — то ли ругательство, то ли жалобу на отвратное состояние. Плюнув, Хил просто выставил будильник на мобильном, спрятав телефон обратно в карман, и опустился на кровать.

Эштон уже успел разозлиться, поэтому он в отместку отправил Барри сообщение, что ждет его в половину десятого. Если Эш чего-то не хотел, то всеми способами делал все для того, чтобы нежеланная ситуация не произошла.

Оставшееся время до выезда он провел за компьютером. И лишь только в начале десятого принялся готовиться к выходу: сходил в душ, переоделся и курил возле окна, собравшись, в ожидании Барри.

Тот, однако, не собирался блистать пунктуальностью. Под самое время он все же сбросил смс, что задержится минут на пятнадцать.

Через несколько минут зазвонил будильник, и на кухню выбрался Виктор — более адекватный, но еще сонный.

— Ты чего? Полчаса ж еще, — удивленно поинтересовался Хил, вытаскивая из пачки сигарету и закуривая. — Ты раньше, чем за десять минут, не собираешься ведь.

Эштон не особо довольно глянул на любовника. Он все еще не хотел, чтобы тот его провожал.

— Планы изменились. Барри раньше заедет, — сказал Эштон, уходя ближе к окну, чтобы если что сразу увидеть подъехавшую машину.

— Понял, — кивнул Виктор, нажимая кнопку чайника и опускаясь на стул.

Под окном послышался клаксон, а потом у Эша пиликнул сообщением мобильный — пока парень отвлекся на любовника, Барри успел свернуть к подъезду.

— За тобой, — прокомментировал Хил, выпуская струю дыма в потолок.

Эштон фыркнул — мол, я и так знаю, что за мной. Он рефлекторным жестом пригладил волосы и выдохнул. Следом глянул на Виктора. Ощущения были очень странными и противоречивыми. Словно, он кидал сейчас Виктора.

— Я обещаю не творить хуйню, — сказал он, прежде чем выйти в коридор обуваться.

— Лишь бы ты вовремя понял, что хуйня, а что нет, — отозвался Хил, поднимаясь, чтобы налить себе чаю. Завязываться с кофе не стал — не под вечер. Налив в заварку кипятка, Вик вышел в коридор с чашкой и прислонился плечом к стене.