Пока цветет жасмин (СИ)

И Габриэль протянул Люциферу тот самый планшет.

Люцифер помедлил, переглянулся с Михаилом. Потом взял планшет и провел пальцами, запуская видео.

Архистратиг сделал несколько шагов, заглядывая через плечо брата.

Вот он — тот парк. Вот он — тот поцелуй.

Светоносный почувствовал, как перед глазами опять появляются яростные черные точки.

И вдруг картинка резко поменялась.

Не веря своим глазам, Люцифер увидел, как Палами резко отталкивает его брата и с искаженным яростью лицом что-то ему говорит. А потом резко разворачивается и почти убегает за деревья.

Последние секунды видео — Михаил, на лице которого явно видно неверие, удивление и… Страх?!

Видео давно остановилось, а в комнате все еще очень тихо. Габриэль, прислонившись плечом к косяку, с усмешкой смотрит на застывших братьев…

— Ну, допустим, — первым заговорил Люцифер, которого гробовое молчание начало угнетать. — Её вины в этом нет, но кто сказал, что нет вины в этом Михаила?! С Палами-то я поверил… А вот со старшеньким. Не обессудь, Габриэль, но с Михаилом будет отдельный разговор.

— Эм, минуточку! — Михаил закатил глаза, так как история снова повторялась. — Теперь ты знаешь правду. Я виноват, да. Я не отказываюсь от своих слов. Виноват. Вина моя огромна, и такое нельзя забыть, но ведь…

— И он виноват! — вскричал Габриэль, за щекой которого уже была шоколадная конфета. — Он пытал Марселину! Он виноват. И ещё как виноват. Ваша вина тут равная, и вы можете заткнуться и подумать своими котелками, что совершили равные преступления, и винить только Михаила, ты, Люцифер, права не имеешь. Ты сам сделал больно и ему и Марселине!

— ГАБРИЭЛЬ! — хором воскликнули Люцифер и Михаил.

— Это уже просто подстрекательство, медовый ты наш! — Михаил грозно посмотрел на брата.

А Люцифер вдруг рассмеялся, отбрасывая планшет и закрывая лицо ладонями.

— Ох, Отец… Какие же мы все-таки идиоты! Ты прав, Гейб! — невнятно воскликнул он.

А потом встал, посерьезнев, и повернулся к Михаилу.

— Наш дурашливый братец прав. Ты сделал больно мне и Палами, и это твоя вина. А я сделал больно тебе и Марселине. Это моя вина. Груз этой вины будет на нас обоих еще долго…

— Поэтому я предлагаю Михаилу быстро валить к безутешной Марси, которая вообразила себе уже все самое страшное, до чего могла только додуматься! — Габриэль сосредоточенно разглядывал леденец на палочке. А потом серьезно посмотрел на обоих братьев. — И я не шучу. Вам лучше какое-то время побыть врозь. Остыть и подумать о своем поведении.

— Сейчас ты подумаешь о своем поведении! — с укоризной, но без всякого зла произнес Михаил, в душе признавая, что брат прав.

Им с Люцифером пока, действительно, лучше не встречаться. Он будет со своей невестой в том же Париже, а его младший брат в Дэлавере. Пройдет время и раны затянутся, и братья снова смогут друг с другом видеться. Все станет на круги своя. Только нужно совсем немного дать обоим времени.

И с этими мыслями Михаил резко исчез, а его младшие братья поняли и без слов, что останавливать его смысла нет. Архистратиг перенесся в Рамбулье к безутешной Марселине, которая его мысленно уже похоронила, а Люцифер остался в доме.

— Че-ерт, там же Аластар в кафе. Ой ты ж, — вскричал Габриэль и тоже быстро исчез, оставив удивленного Люцифера с открытым ртом.

Падший невольно улыбнулся, а затем подошел к Палами. Он ещё минуту посмотрел на жену и собирался уже уходить из спальни, как она открыла карие глаза. Теперь Люцифер спокойно выдохнул. Жизни Палами уже ничего не угрожало, а она была в доме, в таком родном для неё Пайк-Крике. Перед глазами Палами все поплыло, но теперь она отчетливо видела комнату и любимого мужа рядом.

Палами улыбнулась, протянула к нему руку — и вдруг воспоминания о битве в камере обрушились на нее огненным водопадом.

Девушка побелела и отдернула руку. Ей показалось, что Люцифер все еще в ярости, и, собрав все силы, она попыталась отодвинуться на другой край кровати.

— Нет, любимая! — Светоносный сел на кровать, схватив Палами за руку. — Не надо… Не бойся.

Он видел страх жены так отчетливо, как будто он стал материальным черным облаком.

— Поздравляю… — Он грустно усмехнулся, опуская глаза и отпуская руку жены. — Ты вышла замуж за круглого идиота.

И тут Пройс невольно засмеялась. Она придвинулась к мужу и посмотрела в голубые глаза. А далее она просто провела ладонью по щеке любимого и облегченно выдохнула.

— А ты женился на истеричке…

— Бывает, — засмеялся Люцифер и махнул рукой. — А ты на идиоте.

И не дожидаясь ответа от любимой, Люцифер сгреб ее в объятия, уже целуя и смеясь.

Луна, заглянувшая в окно, прикрылась тучей, не нарушая уединения влюбленных… Все закончилось.

***

Габриэль вернулся в свой домик на солнечном Кипре, немного выпивший. Ну, или много выпивший. А виной всему была та таверна и Аластар, которому очень понравился коньяк, и который споил нашего сладкоежку. По головной боли Трикстер понял, что он больше никогда не будет бухать с адским палачом, а Аластару такой поворот событий даже понравился.

И вот, наш архангел перенесся к себе на Кипр, где на диване его ждала Орабель. Уже три дня девушка была без мужа и все извелась.

— Скучала? — спросил сладкоежка, сверкнув медовыми глазами.

— Габриэль! — ангелесса вскочила с дивана и бросилась к Проказнику. — ЖИВ! — Она даже не обратила внимание на резкий запах алкоголя.

— Жив? — Фокусник звонко рассмеялся и вытащил из-за спины коробку шоколадных конфет. — Там такое было. Сейчас я тебе всю историю расскажу!

Но ангелесса его перебила.

— Помолчи… У меня для тебя новость….

— Подожди, ты даже не выругаешь меня, что я немного пьян? — выгнув бровь, поинтересоваться Габриэль.

— Сегодня тебе можно! — понимающе отозвалась Орабель. — Я же сказала, у меня для тебя новость!

— И какая же?

— Крылатая, Габи, крылатая! От аиста новость…

Гавриил помолчал и попытался переварить информацию. А потом, когда уже до него дошло, он хлопнул в ладоши и подбежал к ангелессе. Закружив её в объятьях архангел ещё звонче рассмеялся.

— Счастлив я! Сладкоежка у нас родится!..

Turn the page I need to see something new

For now my innocence is torn

We cannot linger on this stunted view

Like rabid dogs of war

I will let the memory heal

Iʼll remember you with me on that field

When I thought that I fought this war alone

You were there by my side on the frontline

And we fought to believe the impossible

When I thought that I fought this war alone

We were one with our destinies entwined

When I thought that we fought without a cause

You gave me the reason why.

***

Спустя пол года.

Яркое солнце июля месяца озарило весь Делавер. На улице стояла жаркая погода. Деревья стояли все во свежей зелени, раскинув зеленые ветки, а в воздухе приятно пахло разными цветами: розами, пионами, магнолиями и, конечно же, жасмином. Над цветами этими жужжали пчелы, опыляя разноцветные бутончики.

Люцифер проснулся раньше Палами из-за того, что кто-то сильно и настойчиво стучал в дверь. Нехотя накинув джинсы и футболку архангел перенесся на первый этаж и оказался перед входной дверь. Стук только усилился. И вот он нерешительно подергал ручку — дверь отворилась.

Замер.

На пороге дома стоял его старший брат — Михаил, бережно держа за руку молодую жену. Под просторным цветочным платьем у ангелессы уже виднелся довольно большой и круглый животик. Щеки её были налиты румянцем и беременность ей пошла только на пользу.

— Может, пустишь? — Неловкое молчание около входа первым нарушил архистратиг.

Полгода понадобилась обоим братьям, чтобы все обдумать и взвесить, чтобы все осознать. Полгода старшие братья не общались, и это было к лучшему. Им просто необходимо было подумать «Над своим поведением», как выразился когда-то Габриэль.

И вот сейчас архистратиг стоял перед домом брата, ожидая разрешения войти.