Отравленное яблоко (СИ)

— Может, так и есть, — процедил Мэлло. — Любовь — страшная вещь. К тому же, разве мы не знаем, что он любил Ягами Лайта? Что он любил Киру…

— И он сказал тебе, что Тетрадь настоящая?

— Да. Сказал, что она принадлежала шинигами по имени Рэм, но Ягами стал ее владельцем после смерти Бога Смерти.

Оба замолчали, молча уставившись на черную тетрадь, лежащую рядом с ноутбуком Мэтта.

— …Как думаешь, может, стоит ее проверить? — наконец спросил Мэлло. — Просто, чтобы убедиться?..

Мэтт с отвращением прищурился, не сводя глаз с тетради:

— Должен сказать, Мэлло… Идея неплохая, но я бы не хотел связываться с этой штукой.

— Если честно, я тоже. Она какая-то проклятая. И все же… — Мэлло вдруг разочарованно вздохнул. — Да Господи, что с нами не так? Мы не можем доверять даже Элу…

— Но он больше не Эл, — тихо ответил Мэтт, переводя взгляд на экран ноутбука. — По крайней мере… не наш Эл.

— Но это не его вина, — сказал Мэлло, наливая горячий кофе и протягивая кружку другу.

— Да, я знаю, — Мэтт кивнул в знак благодарности. — Так что будем делать дальше?

— Сложно так сразу сказать, — пожал плечами Мэлло, отпивая свой кофе. — Я подумаю об этом позже, когда осмыслю тот факт, что Эл восстал из могилы спустя три года.

— Да и Бог с ним.

— Иисусе, Мэтт, мы в самом деле чокнутые. Кира убивает лучшего в мире детектива, и мы все пытаемся обогнать друг друга, чтобы занять его место. Это как выйти перед придурком Ягами с табличкой «Убей меня». Самоубийство!

— Ну-у, — протянул Мэтт, приподняв брови, — что я могу тебе сказать, Мэлло. Если ты думаешь о том, чтобы изменить свою карьеру, для нас всегда найдется местечко в Старбаксе. Но тебе придется постараться, кофе ты еще делаешь так себе, — отметил парень.

Мэлло слегка толкнул его локтем в бок:

— Заткнись.

Мэтт только усмехнулся:

— Люблю тебя.

***

Это был единственный логичный вывод, к которому можно было придти в этой ситуации.

Лайт откинулся на спинку стула и уставился в потолок невидящим взглядом. Включенный телевизор громко транслировал вечерние новости, рука безвольно лежала на Тетради Смерти, сжимая перо. Лайт постоянно думал о том сне, воспроизводил в голове белоснежные волосы и пытался сконцентрироваться на лице.

Ниа. Его глаза. Улыбка.

Он помнил его ужасную фамильярность, помнил большие темные глаза, внимательно следящие за истекающим кровью Лайтом, корчившимся на грязном полу. Сейчас же у Лайта было большое преимущество.

Лайт убьет его. Ниа и Мэлло заведомо покойники.

Но Эл…

С ним все было сложнее. Даже после смерти он умудрялся приносить неприятности. Его недостаточно просто убить. И даже если бы у Лайта была возможность окончательно уничтожить детектива, он бы ею не воспользовался, пока есть хоть малейший шанс того, что его можно вернуть к жизни. Лайт был уверен, что должен быть какой-нибудь способ. Эл уже сломал систему, восстав из мертвых, доказав, что все возможно.

Должен быть способ разорвать этот мост на границе между живыми и мертвыми. Способ, который вырвет Эла из лап смерти и вдохнет в него жизнь.

И по логике вещей, единственным возможным выходом было…

…сердце Ниа.

Сердце реинкарнации, родившейся до смерти оригинала.

В голове выстраивалась подробная схема, разливаясь по вымышленной карте, словно река, постепенно окрашивающаяся в глубокий красный цвет. После того, как Мэлло с Ниа умрут, никто не посмеет встать у него на пути. Он одержит победу. Мир примет Киру, вместе с его справедливостью и возмездием.

Он достигнет вершины как Кира, а затем займется алхимическими экспериментами, чтобы сделать…

…Эла свободным.

Вся боль, что лежит на холодном сердце детектива, пройдет. Он забудет страшную правду о том, что Лайт убил его. Конечно, скрыть отсутствие целевой группы будет тяжелее, как и то, что власть Лайта как Киры воцарилась над миром, но он все равно рано или поздно узнал бы. Лайт бы убедил Эла в своей правоте, навязал свои убеждения, показал, как меняется мир. В этом мире Эл в невыгодном положении — публично признанный мертвым, без Ватари, без преемников. Он бессилен против Киры.

У него ничего не останется в этом мире, кроме, разве что, Лайта.

И он посмотрит на ситуацию по-новому.

Он поймет.

Лайт улыбнулся, по-прежнему глядя в потолок. Мысли вернулись к знакомым чертам Ниа, от смерти которого зависело его личное благополучие.

Настанет время, и Лайт пробудит сердце Эла одним поцелуем.

И, наконец, они заживут так счастливо, как всегда так сильно хотели.

***

В гостиничном номере стояла тишина, за исключением тяжелого дыхания двух парней. На мягкой постели было куда приятнее заниматься сексом, чем на их старом грубом диване. Переведя дух, Мэтт поднялся и начал собирать с пола свою одежду.

— Знаешь, что меня больше всего во всем этом поражает? — спросил Мэтт, натягивая свою полосатую водолазку.

Мэлло, все еще лежавший на постели, лениво повернул голову в его сторону:

— Что?

— Эл и его любовная интрижка с Ягами.

— Хм, и что именно тебя удивляет?

— Но ведь они абсолютно противоположные люди. Я имею в виду… — Мэтт натянул брюки и принялся застегивать ремень. — … Конечно, противоположности притягиваются, как говорится, но я думаю, что это фигня. Да даже посмотри на нас. Конечно, у нас есть свои симпатии и антипатии, но в целом мы очень похожи, поэтому мы и вместе, верно? А Эл… Ну, ничего личного, конечно, я его уважаю, он же чертов гений, но по сути он… неряшливый и нелюдимый. В то время как Ягами очень красив, очень вежлив, умеет находить темы для разговоров, и у него неплохой вкус в одежде. Поэтому мне и интересно, что их, черт возьми, подтолкнуло друг к другу.

— Кто знает? — пожал плечами Мэлло. — Да и думаю, что это не имеет значения.

— Да, наверное.

Мэлло нахмурился, садясь на постели и притягивая к себе одеяло.

— Куда ты собираешься? — спросил он, заметив, что тот натягивает берцы.

— Попробую достать вторую Тетрадь Смерти, — Мэтт сел на край постели, завязывая шнурки. — Чем больше доказательств, тем лучше, верно? Нужно там внимательней осмотреться.

— Отличный план, — натянуто улыбнулся Мэлло, покосившись на часы. — Не забудь пистолет. Эл говорил, что там может быть опасно.

Все складывалось более чем идеально. Теперь не придется врать, чтобы уйти из гостиницы на встречу с Ниа.

— Да-да, уже, — Мэтт лениво крутанул пистолет на указательном пальце и добавил: — Эй, как думаешь, может стоит вместе с Тетрадью похитить и Эла?

Мэлло слегка нахмурился, обдумывая его слова. На самом деле, эта мысль уже приходила ему в голову, но он почти сразу вспоминал то, насколько Эл был непреклонен. Он запрещал все возможные покушения на жизнь Ягами, даже не забыл упомянуть Тетрадь Смерти, и не хотел от него уходить. А Мэлло не хотел рисковать.

— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец, сказал он. — Эл, или его подобие, привязан к Ягами. И, кажется, ему там вполне неплохо в компании Киры.

— Видишь? Я же говорил, что он сумасшедший.

— Я не понимаю, что с ним, — вздохнул Мэлло.

— Наверное, ты прав. Не думаю, что его присутствие тут доставит нам какое-то удовольствие. Он больше похож на мстительный дух, преследующий своего убийцу, и к тому же неловко будет заниматься сексом при нем.

— Иисусе, ты только об этом и можешь думать?

— Трудно об этом не думать, когда ты лежишь в постели, причем все еще голый.

— Иди к черт… — Мэтт прервал его, резко подавшись вперед и втягивая в пьянящий поцелуй. Отстранившись, он заметил, что Мэлло умудрился стянуть с себя свой крестик и теперь протягивает его Мэтту.

— На удачу, — пояснил Мэлло, не дожидаясь вопроса.

— Почему именно крестик? — спросил Мэтт.

— Потому что… — Мэлло помедлил, опуская глаза. — Это знак того, что я не признаю Киру как Бога.

— Хм, — улыбнулся парень. — А ты смешной, Мэлло.

А затем он начал смеяться в голос, и спустя мгновение Мэлло, вместо того, чтобы разозлиться, засмеялся вместе с ним.