Успокой моё сердце (СИ)

Впрочем, убранство этого авиалайнера вряд ли можно сравнить с каким-нибудь другим. Я не видела такого даже по телевизору и не была до конца уверена, что такое в принципе существует.

Внутри небольшого частного самолета нет ничего напоминающего иные, стационарные воздушные судна. Пол, потолок, стены – все, как в комнате дорогого отеля. Разве что, имеется разница в размерах…

Четыре просторных кресла, в одном из которых сейчас сидит Каллен, друг напротив друга расположены в правом углу, возле двух иллюминаторов. Столик между ними, накрытый бежевой скатертью, предназначен, судя по всему, для еды, но в данный момент – для лежбища телефона мужчины. Слева от всего этого великолепия тот самый диван, послуживший отличной кроватью для малыша – по размерам они идеально совпали. Простыни и подушки принес услужливый стюард в синем костюме с рябящей в глазах белоснежной рубашкой. По первому сигналу желтой кнопки вызова он готов явится перед нами в любое время дня и ночи. Но не думаю, что в этом будет необходимость.

Осторожно проходя разделяющее нас расстояние, опускаюсь в кресло напротив Эдварда. Малахитовые глаза кажутся усталыми и обозленными на всех и вся одновременно. Но как только касаются меня, внутри появляются ещё и капельки горечи.

- Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.

Глубоко вздохнув, мужчина качает головой, откидываясь на спинку своего кресла.

- Нам ещё долго лететь? – интересуюсь, с сомнением взглянув на темную, беспросветную мглу неба за иллюминатором.

- Шесть часов. Ты можешь поспать, стол убирается…

- А ты поспать не хочешь? – обрываю его, заботливо взглянув на бледное лицо. Оно выглядит измотанным, хотя пару часов назад ничего подобного не было и в помине. Однако, ночь все же…

- Я не сплю на борту, - он безрадостно усмехается, окинув глазами салон. Хмурится.

Немного тишины разбавляют нашу негромкую беседу. Тихое гудение летящего авиалайнера – все, что слышно ближайшие десять минут.

- Это правда была прекрасная идея, - шепчу я, робко улыбнувшись, - про поездку.

- Бог его знает, какая она была, - неопределенно отзывается Эдвард, - сейчас все равно не повернуть обратно.

- Не говори глупостей, - фыркаю, просительно протягивая руку к его ладоням. Одна из них, под внимательным взглядом мужчины, на просьбу откликается. Как и в машине, сжимает мои пальцы.

- Ты давно там был?..

- Где – там?

- На отдыхе.

- Тебе это интересно? – в бархатный голос закрадывается сомнение.

- Мне все про вас интересно, - быстро нахожусь с ответом я.

- Семь лет назад.

- Тоже в Южной Америке?

- Почти. Севернее. В Перу.

- Майя, инки, Титикака? – с улыбкой перечисляю я. «Вокруг света вместе с Джо». Выпуск 15. Эпизоды 7-9.

- Писко, капитун и кашасса, - качнув головой, безрадостно докладывает он. Но натыкаясь на мое недоумение, поясняет:

- Спиртное. Водка – виски – ром.

…В этот раз тишина вполне логична и адекватна. Наш едва установившийся диалог обрывается сам собой весьма внезапно.

- А ты?

- Я? – удивленная продолжением разговора, не успеваю поймать его новую нить.

- Отпуск?

- Нет, - опускаю глаза, с интересом рассматривая бежевую скатерть и едва заметный узор на её поверхности, - я нигде не была.

- А Италия? – он хмурится, а пальцы чуть сильнее сжимают ладонь, привлекая внимание. Малахиты тянут взглядом к своему обладателю и почти уверена, что долго сопротивляться им у меня не получится.

- Итальянский – прихоть Маркуса, - неслышно бормочу я.

Ну вот, сказала. Не так страшно, как казалось вначале.

Ожидаю лишь реакции Эдварда. И ожидаемое получаю. Разве что, не совсем такое, как представлялось.

Шумно выдохнув, мужчина внезапно обоими своими ладонями обхватывает мою, прижимая к губам. Дважды целует, потирая пальцы.

- Больше никаких прихотей не будет, - обещает он, глядя прямо мне в глаза, заставляя поверить – так или иначе – собственным словам. Без права на опровержение. – Ты будешь поступать так, как захочешь.

Подобное обещание настораживает и, если честно, малость пугает. По-моему, слишком бурно на такое простое предложение. Он ведь не знает достаточно, верно?.. Откуда?! По спине пробегает табун мурашек.

- Где мы будем жить в Сантьяго? – резко меняю одну тему на другую надеясь, что он позволит. Не хочу сегодня думать о Черном Вороне, пожалуйста! Это наш единственный отпуск. Больше его и вовсе может не быть.

- На вилле. Джаспер приобрел её пару лет назад, - он принимает мое предложение, нисколько не противясь. Разве что, руку до сих пор не отпускает.

- А почему мы?.. – пытаюсь продолжить, но тщетно. Каллен прерывает.

Одним движением сдернув скатерть и телефон со столика, Эдвард негромким щелчком заставляет его прижаться к стене. И, отбросив ненужные вещи на кресло возле моего, кивает на соседнее.

- Иди сюда, - зовет к себе, убирая подлокотник, - я не укушу, не бойся.

- Я тебя не боюсь, - поджав губы, сообщаю я. И пересаживаюсь.

Отсюда вид в окошки открывается что надо. Если бы не темнота, конечно…

- Какая смелая viola, - с легкой усмешкой произносит мужчина, притягивая меня к себе. Обнимает, ощутимо согревая.

- Какой теплый smeraldo, - шепчу, уткнувшись лицом в его грудь, чем вызываю приглушенный смешок.

- Ты даже камни заставляешь греться, - с нарочитой серьезность произносит он, пригладив мои волосы, - цветы нынче волшебные. И красивые, к тому же.

Рдеюсь, посильнее прижавшись к нему. Смущенную улыбку скрыть не получается – да и кому это нужно?

К тому же, не думаю, что от Эдварда в принципе можно что-то скрыть…

- И все же лучше поспать, - сам с собой рассуждает Каллен, потирая мои предплечья, - отказы не принимаются.

- А как же о том, что буду делать, что захочу? – подавляя зевок, интересуюсь, слушая ровное биение его сердца.

- Сегодня мы сделаем исключение, - хитро заявляет он, но затем тихо и серьезно добавляет:

- Но только сегодня.

Посмеиваюсь, хотя отказываться и вправду не собираюсь. Чувствую себя уставшей после долгого дня.

Знаю, что в безопасности. Знаю, что в безопасности те, кого люблю. А большего… большего мне и не нужно.

- E quando le arance fioriscono, la primavera verrà (и когда зацветут апельсины, весна придет), - повторяет последние слова из своей недавней колыбельной Эдвард, прежде чем я проваливаюсь в сон. Бархатный баритон, как ни крути, потрясающее снотворное.

*

- Это просто сон…

Тихий голос, почти сливающийся с гудением двигателя за иллюминаторами, звучит очень нежно. Слышу его, постепенно выпутываясь из оков сновидений и окунаясь в действительность. Не двигаюсь, молча оценивая обстановку. Пальцы натыкаются на что-то теплое, укрывающее мое тело. Знакомая ткань… черная, насколько помню… пальто?

Приоткрыв один глаз, проверяю догадку. Подтверждается.

- Я никому тебя не отдам, - отвлекая от верхней одежды Эдварда, создающей вокруг меня ореол уюта, говорящий напоминает о себе новыми словами. Не шевелясь, полуприкрытыми глазами обвожу салон. Действие, привлекшее внимание, сосредоточенно возле кожаного диванчика – постели Джерри.

Впрочем, белокурой головки на прежнем месте – взбитой подушке – нет. Среди расстеленных простыней – тоже. Нахожу её лишь благодаря золотистой пижаме, выгодно выделяющейся своим цветом на фоне темно-синей рубашки, к которой она прижалась.

Джером, обнимая Эдварда, клубочком свернулся в его руках, приникнув к груди. Покрасневшие ободки глаз и подрагивающая нижняя губа без лишних разъяснений дают понять, почему малыш не спит.

Наполовину высохшие слезы подкрепляются новыми, когда вздрогнув, мальчик крепче жмется к папе.

Первое желание: встать и узнать, в чем дело, но сдерживаю себя. Впервые после того самого случая с сосной вижу, как Эдвард наедине успокаивает сына. И что-то подсказывает, что моего присутствия здесь не нужно. Они замечательно справляются сами.