Успокой моё сердце (СИ)

- Нет…

- Нет - не собиралась или нет – не скажешь? – не унимается он.

- Не собиралась, - знакомый тугой комок заполоняет горло, а глаза начинают пощипывать. Все сначала, черт подери!

Громкой и болезненной пощечиной воспоминания о ночи без лекарств увлекают меня в свою бездну. Словно бы до сих пор там, в освещенной луной комнате, стою возле постели Эдварда, глядя на исказившееся от боли лицо. Словно бы только теперь подношу Флинну полотенце и вижу шрамы, пугающие до чертиков. И всю картинку прекрасно дополняют строчки из недлинной записки домоправительницы: «мне жаль», «терять нечего», «так будет лучше».

- Прости меня, - придушенно всхлипнув, заглядываю прямо ему в глаза, - я не думала… я не хотела…

- Эй, - Каллен хмурится, малахиты тут же теряют все проблески злобы, наполняясь лишь тревогой – Белла, не нужно плакать.

Верно. Не нужно. Но слезы просто так не остановить.

Сжав губы, обоими руками обнимаю его за шею. Приникаю к жесткой белой рубашке, с прискорбием замечая, что почти весь аромат Эдвард, убаюкивающий меня ночью, скрылся под маской дорогого парфюма.

Подлокотник вновь сменяется его коленями. И вновь по воле самого мужчины.

- Ты видела её? – с сомнением спрашивает он, убирая прядку волос мне за ухо.

- Да.

- Забыла рассказать?

- Да… - на выдохе шепчу я, - извини.

- Ты могла просто сказать мне это, и все, - мягко уверяет Каллен. Несколько пальцев проходится по моей левой щеке, стирая соленую влагу. Как ночью.

- Я никуда не собиралась ехать, - повторяю, проглатывая слезы. – Без тебя я… Джером не…

- Я понял. Все. Не плачь, - пальцы двигаются активнее и быстрее. Полностью осушают кожу за несколько секунд.

Судорожно вздохнув, провожу ещё пару минут в прежней позе, успокаиваясь. Объятья Каллена играют в этом отнюдь не последнюю роль. Нужно поработать над самоконтролем. Мне кажется или я начинаю терять его куда чаще позволенного?

- И все же, когда ты уезжаешь? – вопрос сам просится наружу. Сам и произносится – ещё одно подтверждение недавней теории.

- В девять, - шершавая поверхность белоснежных повязок гладит мои плечи, - улетаю.

Подтвердилось… Черт! Этот день может быть ещё хуже?

- Надолго?

- Белла, - Эдвард посмеивается, отстраняя меня чуть назад. Смотрит как на глупого, ничего не понимающего, но при том родного ребенка. – Я лечу не один.

- Джаспер тоже?..

- Джером, - он перебивает меня, не дав досказать. А натыкаясь на изумление, с самодовольством продолжает, - и ты, конечно.

Плохое настроение пропадает само собой.

- Ты решил поехать… - как утверждение бормочу я, широко улыбаясь, - куда Флинн сказал?

Ему не нужно кивать для подтверждения. Не нужно ничего говорить. Оно очевидно.

- Эдвард, это замечательная идея! – восклицаю, чмокая его в щеку. Внутри мгновенно растекается тепло и успокоение. Настолько приятные ощущения, что ничего, кроме как улыбаться дальше, мне не хочется.

Мужчина, кажется, тоже весьма доволен и моей реакцией, и поцелуем. Малахиты поблескивают тем самым северным сиянием, чаруя своей глубиной, завлекая внутрь и не отпуская обратно… от восторга.

- По-моему, самое время погреться на солнышке, не считаешь? – шутливо задает свой вопрос бархатный баритон.

И вот, теперь мы здесь. Теперь внутри черного «Мерседеса» под управлением главы охраны, летящего сквозь череду разноцветных машин по мокрой от дождя и темной от туч автотрассе. Ни на секунду не отвлекаясь от дороги, Джаспер будто и вовсе нас не замечает. Наверное, так даже лучше.

Джером, сидя сбоку от Эдварда, с упоением и внимательностью к мелочам художника рассматривает проносящийся за стеклами пейзаж. Сжав папину руку, он, время от времени, оглядывается на меня, посылая нежную улыбку. Он весь в предвкушение. Ему интересно, ново и необычно то, что происходит. Мне тоже…

Оборачиваясь туда же, куда и мальчик, разглядываю стволы сосен, серый асфальт, темное небо… и не боюсь. В отличие от прошлой нашей поездки с Хейлом к Эдварду в небоскреб, эта наполнена безмятежностью и радостью от грядущего отдыха. Четыре дня! Целых четыре дня, которые можно провести вдали от всего, что пугает и волнует! Четыре дня там, где нам никто не сможет помешать. Четыре дня вместе. Без опасностей.

Имеет ли в таком случае в принципе значение, куда мы летим, куда едем? Я согласна жить в форксовском лесу, в палатке под столетним дубом, только бы подальше от всех неприятелей. И чтобы Каллены были со мной, в целости и сохранности.

Светлые мысли настолько пленительны, а уверенность в обязательном свершение запланированного будущего так очевидна, что позволяю себе расслабиться. Устраиваюсь на плече Эдварда, тихонько вздыхая. Черная материя его пальто мягкая. Как и сам мужчина в последнее время.

Чувствую, как он поворачивает голову в мою сторону и даже догадываюсь о том небольшом удивлении, которое испытывает, глядя на меня, но позы не меняю. Продолжаю смотреть в окно вместе с Джеромом, будто ничего не происходит.

Тихий смешок мужчины слышится прежде, чем его свободная рука обвивает мои пальцы, сплетая с собственными. Укладывает себе на колени.

А потом Эдвард возвращается обратно в сторону сына, чмокая белокурое создание в макушку.

…Это будут потрясающие выходные.

*

Сладко зевнув, Джером поворачивается на бок, укладываясь на свою мягкую взбитую подушку. С удобством располагаясь на мягкой коже дивана, скрытой светлыми простынями, он выжидающе смотрит на меня, приглашая присесть рядом.

Не думаю, что когда-нибудь смогу ему отказать.

Надо же, и вправду удобно.

- Закрывай глазки – ласково потираю крохотную ладошку в своих руках, с нежностью глядя на маленькие пальчики, - тебе будут сниться очень хорошие сны, какие только захочешь! Придумай их себе и засыпай.

Безмятежно улыбаясь, малыш зажмуривается, сжимая губы. Выдумывает.

Мягко посмеиваюсь, доставая из изножья импровизированной кровати одеяло и накрывая им белокурое создание.

К тому моменту, как заканчиваю, Джерри, похоже, находит нужную картинку в своем сознании.

- Придумал?

Легкое качание головой отрицает мою версию.

- Хочешь, я помогу?

«Сказка».

- Маленький Принц?

Громче беззвучного «да» этого ребенка вряд ли удастся произнести.

- Хорошо, - соглашаюсь, когда малыш обнимает меня, прижимая к своей груди мою правую ладонь – как всегда перед сном. Вздыхает, приготовившись слушать.

- Далеко-далеко…

…Он засыпает очень быстро. Куда быстрее, чем в любой другой из разов. Тельце в золотистой пижаме расслабляется, личико окончательно утрачивает любые эмоции, гарантирующие связь с реальностью. Морфей забирает его к себе на заслуженный после долгого дня отдых.

И хотя по-прежнему сижу рядом, поглаживая светлые волосы, прекрасно знаю, что пожелай уйти – он не помешает. Сейчас, наверняка, сбывается один из сценариев его цветочных снов.

Я смотрю на такие дорогие черты и не могу сдержать улыбки. Мой маленький, любимый, очаровательный ангелочек! Я помогу тебе избавиться от слез. Навсегда. К тому же, думаю, мы уже на верном пути. Осталось немного…

Что-то с негромким хлопком падает на пол салона сзади, вынуждая меня вздрогнуть и обернуться.

Нахмурившись, Эдвард взволнованно смотрит на сына, одновременно с этим поднимая с коврового покрытия свой телефон. Длинные пальцы с не дюжей силой впиваются в тонкий экран – вот-вот раздавят, разломают на части.

- Прости…

- Он спит, все в порядке, - пожимаю плечами, с недоумением встречая появившиеся на бледном лице раздражение и ничем неприкрытый, хоть и сдерживаемый, гнев. Чересчур вытянутая поза на удобном кожаном кресле тоже недвусмысленно подчеркивает ситуацию.

Поразмыслив пару секунд, я осторожно выпутываюсь из объятий Джерри, поднимаясь с диванчика. Пол, благо, ни единого лишнего звука не издает. Здесь тихо. Настолько, разумеется, насколько может быть в салоне самолета.