Rise (СИ)

Утро оказалось немного нервным. Мне снились какие-то нелепые тревожные сны с участием Гермионы, Грина, Алекса, Амелии, и почему-то Рона Уизли, видимо, потому казалось, что ничего хорошего от сегодняшнего дня можно было не ожидать.

Однако скоро выяснилось, что я ошибался, и это было здорово. Наспех позавтракав — хотя спешить было некуда, потому что я пришел в Большой Зал довольно рано, когда за каждым из столов было еще совсем мало студентов — я отправился на первое занятие, которым сегодня была защита с Грином. И нужно было отдать ему должное, мне, конечно, не нравилось наблюдать за идеальной рожей профессора Грина, но все же уроки он вел очень интересно.

В кабинете ЗоТИ тоже было совсем еще мало народу. Устроившись на привычном месте, я раскрыл книгу, пытаясь освежить в памяти несколько параграфов, которые Грин задал выучить к сегодняшнему дню. Но много прочитать я не успел. Услышав знакомые голоса, я поднял голову и застыл от увиденной картины: Алекс и Амелия неспешно приближались ко мне, держась за руки.

— Доброе утро! — поздоровался Алекс.

— Привет, Драко, — тихо сказала Амелия.

— И правда, доброе… — пробормотал я, не зная, как реагировать на увиденное.

— Выдохни, Драко, — усмехнулся Алекс.

Амелия заняла место за мной, где сидела раньше до их размолвки, а Алекс привычно сел рядом за нашу общую парту. Я уставился на него. Он, снова усмехнувшись, показал мне большой палец.

Поговорить нам не дал пришедший Грин.

— Здравствуйте, студенты! — бодро провозгласил он, я закатил глаза. Без этой его чрезмерной жизнерадостности можно было и обойтись. — Я проверил контрольные, которые мы с вами писали в прошлый раз, и должен сказать, что приятно удивлен. Почти все справились просто замечательно. Особо стоит отметить работу мистера Митчелла, она вообще идеальна. Близко к идеалу также подошли мисс Таунсенд, мисс Дэвидсон, мистер Малфой и мистер Шелтон. И в бочке меда, как всегда, не обошлось без ложки дегтя. Две работы меня очень опечалили — это работы мисс Смит и мистера Райта. Особенно это касается последнего. Мистер Райт, вы сдали практически пустой пергамент, а меня, как вашего преподавателя это безмерно огорчает. Мне не хотелось бы ставить вам “отвратительно” за работу, так что, возможно, вы нам сейчас продемонстрируете знания по тем же вопросам, что у вас были.

— Нет, — сказал Райт, поднявшись. — Я ничего не знаю.

— Ну хоть попытайтесь, — попросил Грин, состроив просто-таки щенячьи глазки.

— Не буду, — хмуро отозвался Хэролд.

— Тогда я вынужден снять с вашего факультета два балла, — вздохнул Грин, будто был и правда опечален этим. — Подойдите ко мне после занятия, я хочу с вами побеседовать.

Райт вяло кивнул и сел на место.

Грин раздал нам наши работы с оценками и заявил, что настроение проводить опрос у него напрочь пропало, потому он прочитает лекцию. Все вздохнули с облегчением.

Пока Грин увлеченно рассказывал о каких-то опасных магических существах, которые водятся в морях, я взял чистый лист пергамента и написал на нем: “Я так понимаю, вчера все прошло хорошо?” и, придвинув листок к Алексу, легонько толкнул его локтем в бок, привлекая внимание.

Он прочитал и принялся писать ответ. “Да, мы поговорили и все выяснили”.

Я хотел знать больше подробностей, так что дописал ниже : “Вы теперь вместе или просто друзья?”

Алекс вздохнул, прочитав мой вопрос и написал: “Ни то, ни другое. Мы решили, что попробуем быть искренними друг с другом, но ничего не загадывали и ни о чем конкретном не договаривались. Я не хочу давить на нее”.

“Я очень рад за вас! — написал я в ответ. — Давно пора было помириться”.

Алекс усмехнулся, увидев то, что я написал, и дописал ниже: “Я вчера так ярко прочувствовал, насколько мне ее не хватало… Спасибо, Драко. Ты очень помог”.

Я нахмурился, прочитав его слова. Помог — это не совсем то слово, ведь сначала я все разрушил. Я вздохнул и написал: “Надеюсь, у вас дальше будет все хорошо”.

Алекс кивнул и спрятал пергамент, потому что Грин, видимо, заметив, что мы его не слушаем вышагивал сейчас к нашему столу.

До конца занятия мы больше не общались. Алекс слушал лекцию, а я же думал о своем. Я был ужасно рад, что мои друзья наконец-то помирились, ощущение было такое, будто камень упал с души.

Когда Грин отпустил всех, Амелия подождала нас с Алексом, и мы вместе отправились на зельеварение.

— А давайте сегодня после занятий пойдем все вместе в библиотеку, — предложила она, пока мы спускались по лестнице.

— Я только за, — отозвался Алекс.

— Я тоже, — кивнул я. — Только я вас покину часов в пять, ладно?

— Да без проблем, — протянул Алекс и подмигнул мне.

Амелия только вздохнула, бросив на меня беглый взгляд, и взяла Алекса за руку. В молчании мы добрались до кабинета зельеварения и здесь тоже заняли места рядом, как раньше. Кажется, этот день был началом нового светлого витка наших жизней. По крайней мере, на это хотелось надеяться.

*

Дни снова потянулись однообразной рутиной, только теперь они были более радостными. Алекс и Амелия всюду ходили вместе, они больше улыбались и выглядели более уверенными. На занятиях мы все сидели рядом и устраивали некое соревнование, кто получит больше баллов или лучше выполнит задание. Преподаватели, кажется, были приятно удивлены нашим рвением. Все свободное время мы просиживали в библиотеке, как делали это в первом семестре, до их ссоры, много учились, болтали обо всяких мелочах, смеялись и делились воспоминаниями из детства. Иногда, правда, я ловил на себе немного грустный взгляд зеленых глаз Амелии, но она ничего не говорила мне по этому поводу, а я не хотел ее спрашивать, чтобы не сделать хуже.

Вечера я проводил в лаборатории Гермионы. Сначала у меня была тренировка, потом — мучения на беговой дорожке. Я стал пытаться ходить на ней без помощи Гермионы, потому ужасно уставал и с большим трудом терпел адскую боль в мышцах. Но это стоило того. С каждым днем я чувствовал, что в ногах прибавляется сила. И это окрыляло и заставляло все больше времени и сил тратить на тренировки. Я даже — пока меня никто не видел в спальне — пытался делать маленькие шажки, опираясь на свои трости.

После того, как я заканчивал со всеми упражнениями, мы с Гермионой садились около ее стола и работали над статьей, до отправления в редакцию которой оставалось все меньше времени.

Грин продолжал почти каждый день наведываться в лабораторию, но его сейчас отвлекали какие-то другие дела, он раскопал новую информацию про инцидент с Куппер, еще раз допросил ее, и теперь отрабатывал какую-то свою версию, естественно, не разглашая никому подробности. Я был только рад такому повороту событий. Ведь с Гермионой мы сейчас общались практически как хорошие друзья. Только вот я уже мечтал о большем, но отогнать эти мысли в дальний угол сознания становилось все труднее.

Единственным, кто стал меня серьезно раздражать, был Райт. Он будто бы с цепи сорвался. Хэролд постоянно злился, часто разбрасывал по комнате клочки разорванных пергаментов, хамил преподавателям и раздражал криками во сне. Но я старался не злиться на него, понимая, что ему было непросто, ведь ситуация в семье у него была крайне сложная. Да и с моей собственной семьей все было не так уж просто. Мама ежедневно писала мне письма, в которых не было ни намека на надежду.

Март близился к концу. Природа потихоньку оживала, а с ней — и все вокруг. Все чаще в замке был слышен веселый смех и радостные оживленные голоса.

Сегодня после занятий и очередных посиделок в библиотеке с Алексом и Амелией я привычно спешил к Гермионе. Утром я сумел самостоятельно встать с кровати, и мне не терпелось поделиться этой новостью с Грейнджер. Отрывисто постучав и открыв дверь, я переместился внутрь.

— Добрый вечер, — поздоровался я, глядя на Гермиону.

Она сидела за письменным столом с пером в руках и задумчиво перебирала исписанные пергаменты.

— Привет, Малфой, — улыбнулась она, повернувшись ко мне. — Проходи.