Эпоха Мира и Милосердия (СИ)

— Приставите ко мне надзирателя?

— Не совсем. Издревле лучшим способом примирения между враждующими знатными семействами были брачные договоры. В случае с вами, учитывая ваше высокое положение, это сработает.

Брови Тони стремительно поползли кверху. Ситуация выглядела в каком-то смысле гротескной, и он бы от души посмеялся, но не в этот раз.

— Вы, надеюсь, не всерьез? Должность в управлении «Старк Индастриз» и контрольный пакет акций вас никак не устроят?

— Брак — это абсолютное доверие и наивысшая близость, мистер Старк. Супруг на законных основаниях будет принимать участие во всех делах корпорации, появляться с вами на публике и вместе с вами владеть контрольным пакетом акций, а еще акциями «Таурон Инжиниринг», которые вы так предусмотрительно приобрели накануне войны. И, разумеется, он станет вашим прямым наследником.

— Ну… я уловил вашу логику. Но в вашем плане есть изъян. Если кто-то вроде вас будет всё время ошиваться рядом со мной в качестве супруга, никто не поверит, что я пошел на это добровольно, напротив — ни у кого сомнений не возникнет, что меня держат под колпаком.

— Мы подумали об этом. Да, для этой роли требуется особенный человек. Тот, с кем вы будете органично смотреться на публике, это важно. Человек, далекий от деятельности спецслужб, с почти кристальной биографией. И мы нашли такого.

Шмидт вновь коснулся пульта, и изображение портала сменилось трехмерным портретным фото. Тони замер, не мигая и не дыша. Капитан Роджерс, глядевший на него со статичной голограммы идеального качества, казалось, вот-вот улыбнется, блики света играли на аккуратно подстриженной пшеничной шевелюре, а глаза глядели всё также ясно и открыто.

_______________________________________________________________

http://fastpic.ru/view/71/2015/0813/e5de5f66240ca87750662eb982255bab.gif.html

========== 6. Dead Inside (Мёртвый внутри) ==========

Дом с непривычки казался огромным. Башню Старка прошерстили сверху донизу: кое-что из привычной обстановки осталось на средних и нижних этажах, а пентхаус изменился почти до неузнаваемости. Из мастерской вынесли всё подчистую, оставив голые стены. Тони потерянно бродил по коридорам, переходил из комнаты в комнату, пытаясь поймать ощущение, что он находится у себя дома, но ничего не выходило.

«Джарвис, какого черта тут творится?»

«Я не могу ответить на ваш вопрос, сэр. Потому что я перестал существовать».

Мысленно прокрутив в голове этот короткий диалог, Тони на секунду остановился, прикрыв глаза. Джарвиса больше нет. На его месте какая-то стандартная прога вроде «Домашнего управляющего» с дурацким монотонным голосом и ограниченным набором функций. Нет ни Пеппер, ни Хэппи, ни Роуди. Нет его компьютеров, инструментов, домашних дройдов, коллекций элитного алкоголя, живописи, эксклюзивных аэромобилей и спидеров. Да, черт подери, даже его любимая кружка куда-то запропастилась.

Ощутив внезапную слабость в ногах, он оперся о стену, потом медленно сполз вниз, сел, уткнулся лбом в колени. Он чувствовал себя больным и разбитым, это никуда не годилось. Для людей существуют стимулы выживать и двигаться вперед двух противоположных направленностей: позитивного и негативного. Позитивный — выживание ради чего-то или кого-то, негативный — выживание назло чему-то или кому-то. Позитивный стимул стал для него недоступен с тех пор, как он лишился всего, что было для него важно и дорого, оставался негативный. Старку бы сейчас не помешал мощный заряд здоровой злости. Ненависть к доктору Золе была изрядно приправлена отчаянием и безнадегой, собственно, как хороший психолог, Зола рассчитал всё правильно — ненависть к нему не придавала сил, а обессиливала. Фигура Шмидта отложилась в сознании смутной тенью, за нее сложно было зацепиться. А вот капитан Роджерс… Тони вновь попытался представить его в допросной, рядом с Золой и креслом, в котором сидела Кристин Шелли. Пририсовать злорадную ухмылку на идеально красивое лицо, сделать ясный открытый взгляд затуманенным маслянистой поволокой удовольствия от происходящего. Ни черта не выходило. Скверно. Совсем скоро они встретятся лицом к лицу. Точнее, уже сегодня. Сперва будет регистрация брака в Капитолии, потом короткое интервью местной прессе. А после они вернутся сюда, и для Тони начнется совершенно новая жизнь — жизнь под постоянным надзором, словно в прозрачном аквариуме.

— Сэр, я искал вас. Завтрак готов, а команда стилистов уже ждет в зале рядом с гардеробной.

Старк поднял голову, моргнул, сфокусировав взгляд на высокой фигуре в идеально скроенном светло-сером костюме и безупречным пробором на гладко прилизанных светлых волосах. Парень, которого приставили к нему в качестве личного камердинера, оказался в меру назойливым, со слегка слащавыми манерами, но в целом резкого отторжения не вызывал.

— Э-э-э… как тебя там?

— Валентин Краузе, сэр.

— Слишком длинно, буду называть тебя Вэл. Ты же сказал, у меня есть час.

— Час уже прошел, сэр.

— Ладно. Я иду.

За большим овальной формы столом, сохранившимся еще со времен его отца, Тони никогда не ел. Он вообще редко ел дома: обычно Пеппер приносила ему сэндвичи и пиццу, и он съедал их прямо в мастерской, не отрываясь от работы. Теперь, сидя во главе стола, он ощущал себя еще более оторванным от привычной среды обитания, чем даже находясь в тюремной камере. Завтрак был сервирован на одну персону по всем правилам этикета: омлет с грибами, овощи, кусочки ветчины и сыра, свежевыжатый сок и кофе. Тони жадно потянулся к чашке с вожделенным напитком, глотнул и поморщился.

— Вэл, что это за дрянь, скажи на милость?

— Кофе без кофеина, сэр. Обычный вам пока нельзя, врачи запретили.

— Просто заебись, какая забота, — бормотнул Тони сквозь зубы, брезгливо отодвигая чашку. Почти не чувствуя вкуса, сжевал что-то из лежащего на тарелках, выпил сок, встал, неловко отодвинув громоздкий стул.

В комнате, оборудованной под гримерную, его ждали пятеро вычурно одетых и причесанных особ, чей пол и возраст сложно было определить с первого взгляда. Будто с головой окунув в суету и назойливый гул голосов, его усадили в кресло, окружили, наперебой обсуждая детали своей будущей работы. Пока на лице Старка подсыхала чудодейственная маска, кто-то приводил в порядок его ногти, кто-то мазал его волосы липкой пахучей дрянью, кто-то носился вокруг, обсуждая детали костюма. Спустя пару часов ему, уже полностью загримированному и одетому, позволили глянуть на себя в зеркало. И он, наконец, по достоинству оценил проделанную над ним работу — казалось, он вышел не из застенок Гидры, а вернулся из длительного отпуска у моря. Гладкая кожа лица, покрытая автозагаром, ухоженные волосы, стриженные, возможно, чуть короче, чем обычно, кремового цвета костюм с модным галстуком, стилизованный под смокинг. Разве что щеки чуть более впалые, чем раньше, но это было почти незаметно благодаря искусно наложенному тону. Команда стилистов толпилась вокруг, наводя последние штрихи на идеальный образ и явно ожидая похвалы. Тони дернул уголком рта, приводя лицевые мышцы в движение. Повел бровями, цинично ухмыльнулся своему отражению.

— Не невеста, а загляденье. Сам бы себе вдул.

***

Стоя перед зеркалом, Стив оправил парадный мундир, стряхнул с рукава невидимую пылинку. Ему показалось, из зеркала на него смотрит не он, а какой-то другой человек. Уже в который раз он задал себе вопрос, правильно ли поступает. Готов ли он для той игры, в которую ввязался. Было бы гораздо проще… Впрочем, что толку рассуждать. Его основной жизненный принцип — если ты можешь что-то сделать, то делай — не позволил бы ему поступить иначе. Нет ничего хуже, чем оставаться в стороне, опасаясь испачкаться. Солдат не боится ни крови, ни грязи.

Отражение Иоганна Шмидта внезапно появилось позади и чуть сбоку, одобрительно кивнуло. Стив резко развернулся на каблуках.

— Не слышал, как вы вошли.

— Ну, вы были увлечены наведением лоска. Продолжайте, прошу.