Отравленное яблоко (СИ)

— Кто? Тетрадь Смерти или…

— Тетрадь смерти.

Рюк сунул длинную когтистую лапу в свою кожаную сумку и вынул оттуда две Тетради, одна из которых принадлежала лично ему, а вторую протянул Лайту:

— У тебя теперь их две, верно? — поинтересовался шинигами. — Эта, и та, которую ты получил от Рэм.

— Верно, — кивнул Лайт, взяв тетрадь Мисы и с благоговением проведя кончиками пальцев по мягкой кожаной обложке. — Сейчас в нашем мире всего три тетради, Рюк, две из которых у меня, а третья находится в полицейском участке. Ее изъяли, когда мы задержали Хигути.

— Как неосторожно с твоей стороны, — заметил Рюк, улыбаясь еще шире.

— Думаешь? — Лайт склонил голову, в который раз заставляя Рюка поразиться человеческим особям, которые не переставали его удивлять. — Когда Тетрадь Смерти в руках полиции, они наивно думают, что оружие Киры дает им какое-то преимущество. Но я должен вернуть ее себе.

Рюк ничего не сказал, только сорвался с места и перевернулся в воздухе, поднимая столп пыли.

Хоть штаб-квартира и была в довольно неплохом состоянии, тут все еще было очень грязно и пыльно. Лайт хотел тут как следует прибраться, прежде чем возвращаться к работе, и генеральную уборку он планировал именно на сегодня. Прошлой ночью он забрался в своеобразную кладовку, вытащил оттуда несколько одеял и устроил себе постель на диване в кабинете, где когда-то собирались за работой все члены следственной группы.

Этот потолок, этот пол, эти стены… Они видели начало их с Элом отношений и видели конец жизни великого детектива.

Лайт не знал, где сейчас Эл. Тот не решался входить в эту комнату, поэтому мог оказаться где угодно. Честно признаться, Лайту тоже было тут не по себе, но он оставался тут из принципа.

Лайт также боялся, что совместное сожительство в этой штаб-квартире вскроет старые раны, поэтому он старательно держался от детектива подальше и спал тут, а не в их общей постели.

Он не видел его с прошлой ночи, хотя был уверен, что Эл находится в здании. Перед сном Лайт предусмотрительно закрыл все входы и выходы, хотя понимал, что если детектив поставит перед собой цель сбежать, он сможет без проблем разбить окно, но это привело бы к активации всех систем безопасности. Пока сирены молчали, Лайт лежал спокойно, уверенный, что мертвый сыщик шатается на одном из тридцати этажей.

— Я никогда не воспринимал это место всерьез, — сказал Рюк, закончив скакать по всей комнате. — Что привело тебя сюда?

— Удобство. Конфиденциальность, — пожал плечами Лайт и ухмыльнулся, — и злость.

Рюк склонил голову, улыбнувшись своим безобразным ртом:

— Ты совсем не изменился, Лайт. Я рад. Ты всегда забавлял меня.

— Я рад, что не разочаровал тебя, Рюк, — Лайт сделал небольшую паузу и добавил: — Ты принес?..

— Принес, — Рюк снова начал рыться в своей кожаной сумке и вынул оттуда небольшую коробку. — Мне пришлось взять одну из своих шкатулок для такого дела.

Лайт протянул руку и взял шкатулку из когтистых лап:

— Так что ты задумал? — с любопытством спросил Рюк. — Она вела себя довольно странно, прежде чем покончить с собой.

— Я покажу тебе свою тетрадь, но будь терпелив, Рюк, — бросил Лайт, осторожно вскрывая замок и откидывая назад окровавленную резную крышку. В нос тут же ударил отвратительный запах, так что Лайт лишний раз порадовался, что не успел еще позавтракать.

— Ну, — добавил он, держа шкатулку на расстоянии, — она сдержала слово. Она обещала мне свое сердце в коробочке, и… вот оно.

— Да, вынуть его из ее тела было гораздо сложнее, чем ты думаешь.

Лайт снова опустил глаза на содержимое шкатулки, разглядывая небольшое мясистое сердце, лежащее в темно-красной крови, которая наполняла шкатулку почти до середины. Оно было пронизано красными и фиолетовыми венами и покрыто прозрачной и тонкой, словно паутина, пленкой. Лайту на мгновение показалось, что оно дернулось, будто вот-вот возродится к жизни. В некоторых местах Лайт заметил следы когтей, случайно задевших сердце. Неаккуратная работа Рюка.

Лайт захлопнул крышку, пока запах крови и мертвой плоти не заполнил собой всю комнату. Вздохнув, Лайт поднял голову и победно улыбнулся, хотя его лицо все еще было болезненно-бледным.

Сунув руку под подушку, он вытащил Тетрадь Смерти и, открыв ее на нужной странице, сунул под нос шинигами:

— Вот, посмотри.

Рюк взял Тетрадь и прочитал:

«Амане Миса, суицид, 23:40.

Прежде, чем совершить самоубийство, берет бумагу, похожую на листы из Тетради Смерти, и пишет следующее:

Эл Лоулайт, тело не найдено.

Квалиш Вамми, тело не найдено.

Айдзава Сюити (23:30),

Иде Хидеки (23:30),

Тода Мацуда (23:30),

Моги Кандзо (23:30),

Ягами Лайт (23:30),

Ягами Соитиро (23:30).

Затем Амане берет другой лист и пишет:

„Я — второй Кира. Я считаю, что люди должны жить в новом мире и отказаться от всех своих Богов, кроме Киры. Все, кто идет против Киры, должны умереть, поэтому я жертвую своей жизнью, забирая с собой на тот свет всех членов следственной группы по делу Киры, в том числе Эл. Кроме того, я уничтожаю свою Тетрадь, чтобы она не попала в руки полиции. Эту жертву я приношу во имя нового мира Киры“.

Далее Амане оставляет эти листы на видном месте, где их смогут найти в первую очередь, а на третьем листе пишет следующее:

„Рюк, принеси мне Тетрадь Смерти и ее сердце. Я надеюсь, ты сможешь меня найти. Веселье только начинается. Пожалуйста, уничтожь эту записку, как прочтешь“.

Амане отказывается от Тетради и убивает себя любым способом».

— Впечатляет, — заметил Рюк, хихикая от восторга. Он ни разу не разочаровался в этом парне.

Лайт ухмыльнулся:

— Это должно снять с меня все подозрения, ведь мое имя в липовом списке, — сказал он. — Они не могут поймать того, кто умер. Я идеально все просчитал.

— Ты убил собственного отца, — отметил Бог Смерти, не замечая на лице Киры никакого разочарования.

Лайт пожал плечами:

— Я должен был. Было бы странно, если бы второй Кира убил всех из целевой группы, кроме него.

— Ты больше никогда не сможешь увидеться со своей матерью и сестрой, — продолжал давить Рюк.

Лайт улыбнулся, не обращая внимания на провокацию. Он еще не понимал, что становится все более и более бесчеловечным. Рюк был удивлен тому, что Лайт так безразлично относится к убийствам тех, кому он был дорог, хотя после того, как он убил двух своих любовников, удивлению уже не должно было быть места.

— Да, ты прав. Но это временно. Когда власть Киры воцарится над всем миром, я планирую раскрыть себя. И когда я это сделаю, я снова смогу с ними видеться. Они будут гордиться мной. Ты так не думаешь?

Рюк пожал плечами:

— Мне все равно. Тут есть яблоки?

— Нет. Пока нет. Я принесу их, но чуть позже.

— И все же я не понимаю, Лайт, — признался шинигами. — Ты «мертв». Как ты собираешься обеспечивать себя едой и зарабатывать деньги?

Лайт снова улыбнулся ему, наслаждаясь своим триумфом. Он просчитал все, каждую мелочь, каждую лазейку.

— Не беспокойся, Рюк, я хороший хакер. Я могу перекачивать деньги со своего счета, не вызывая подозрений. Конечно, может случиться так, что мой счет закроют за «бездействие» или мать снимет с него оставшиеся деньги, но тогда я смогу брать деньги с ее счета, — Лайт пренебрежительно махнул рукой. — Не беспокойся, Рюк. Я все обдумал. Все, что мне осталось сделать, это избавиться от Мэлло и Ниа прежде, чем они устроят мне неприятности.

Рюк сделал паузу, переваривая информацию, затем ткнул длинным ногтем в сторону шкатулки:

— А что с сердцем?

Лайт усмехнулся и забарабанил кончиками пальцев по крышке:

— Это всего лишь мой маленький подарок для кое-кого особенного… — с этими словами он поднялся с дивана и бодро пошел к выходу из комнаты: — Я собираюсь сварить чашечку кофе. Ты идешь?

Рюк снова пожал плечами и, расправив черные крылья, поплыл по воздуху вслед за парнем вниз по лестнице на кухню.