Tell me "I know" (СИ)

Он медленно проводит руками перед собой, перебирая что-то пальцами.

Он талантлив. Щедро одарен Нашим братом – и вероятно там, где на старшем из близнецов поставил свою печать Думат, у этого сияет клеймо Лукасана. Только Мы – отметили обоих…о чем ничуть не жалеем – такого бойца еще поискать. Все же, сразить заболевшее вместилище Прекрасного – это надо было суметь…

Младший, значит…мило. Я почему-то всегда думал, что Лет – старший из них, но Высшей Сущности – ей виднее. Впрочем, сейчас это не имеет значения. По крайней мере, я больше не ощущаю рассогласования своих… частей личности, а значит обида, судя по всему, себя исчерпала. Передергиваю плечами – те несколько мгновений были весьма…неприятными. Когда осознаешь, что часть твоего «Я»…или, в данном случае, «Мы»… решает, что кто-то из твоих спутников – забавная игрушка.

Не могу сказать, что сама перспектива сбросить излишек магии с помощью хорошего жаркого секса была мне неприятна – нет. Но то, что Тот видит в Лете лишь…вещь – в какой-то мере заставило меня нервничать. Просто потому, что я прекрасно осознаю: вещь – это расходный материал, ей можно пожертвовать ради глобальных целей. И в данном случае я больше беспокоюсь за то, что и Волчонок, и ты, и Джас с легкостью можете войти в эту же категорию. Стать…игрушками Бога.

А это именно то, чего я опасался с самого начала. То, из-за чего я так яро противился происходящему.

Потому что осознавал – рано или поздно это случится. И тогда я не смогу поставить на ваши жизни даже ломаной медяшки – потому что ОН перешагнет через вас, даже не заметив.

Размышления обрывает окрик Лета:

– Готово! Можем…выходить.

Вскидываю голову. Эльф доволен, словно мальчишка, едва не подпрыгивает от нетерпения возле странно колеблющегося облака.

– Это…выход? – протягиваю ему руку, снова ощущая крепкую хватку на запястье. – Ну…теоретически, – он пожимает плечами, – Как ты понимаешь, прежде мне не доводилось создавать подобных…проходов. Но зато, если все выгорит, это может стать основой нового направления работы с пространством Тени. – А если НЕ выгорит? – Нас, скорее всего, разотрет где-то на прохождении Завесы…или скинет в Глубокие Слои и тоже разотрет. – Великолепно, – ну, выбора у нас все равно нет… и остается лишь уповать на то, что Судьбе и мирозданию мы пока что нужны.

Дружно глубоко вздохнув, мы делаем шаг вперед. Облако смыкается вокруг нас ледяной купелью.

– оОо –

Грот был… божественен. Это было единственным, что пришло на ум Андерсу, когда он увидел колоссальную пещеру, по которой танцевали разноцветные искры магии, купаясь в потоках света от лириумных жил самых разных размеров и форм. Плети живого минерала сплетались в необозримой высоте в сияющий купол, словно ветви исполинских деревьев, и с них гроздьями, как диковинные плоды, свешивались драгоценные камни. Стены пещеры, почти неразличимые за сверкающими стволами, выглядели зеркальными, еще больше зрительно увеличивая пространство.

Но при всей пышности и богатстве чертог не производил впечатления шкатулки с сокровищами – он казался замерзшим в вечности лесом, по прихоти Созда…Богов обращенным в камень. Он выглядел хрупким, словно снежинка, и незыблемым, как высочайшие горы.

Пещера Грота была по уровню ниже того прохода, где они сейчас стояли – и, вероятно, ниже, чем …тронный зал, как его метко окрестил Варрик. С того места, где они стояли было отлично видно широкое каменное ложе, окруженное грудами сокровищ – как в ожившей сказке. Разваливающиеся и просто распахнутые сундуки, россыпи монет, груды оружия и доспехов…

Казалось, в этом месте было все, что только могло быть.

Кроме одного.

Дракона в Гроте не было.

– Ну и, господа хорошие? Грабить Архидемона будем или как? Ибо я его все равно тут не наблюдаю, а вещички свои он совершенно неразумным образом бросил…

Натанияль неловко кашлянул в кулак, пряча смешок.

– Не думаю, господин Тетрас, что это хорошая идея… – И я полностью согласен с Натаном. Воровство – постыдное деяние, гном, и тем более негоже оскорблять так существо в сотни и тысячи раз мудрее и могущественнее любого из нас. – Чу, осади, Синенький. Мне казалось, ты научился понимать шутки. – Это место не подходит для шуток. Оно слишком близко к Истоку. Я могу ощущать здесь его песню… – на миг лицо Джаса отразило скорбь и тоску по утраченному. На его плечо легла рука Андерса: – Мы рядом. Помни об этом.

Справедливость перехватил ладонь целителя, прижав ее к своей щеке, и Андерс бережно погладил темную щетину. Натан стремительно отвернулся.

Когда-то давно он считал себя другом им обоим. Когда-то давно он выслушивал пьяные сопли целителя о его неразделенной любви к Командору. Когда-то давно он подолгу беседовал со Справедливостью о смысле жизни и о важности эмоций и чувств для смертных. Когда-то давно он, по всей видимости, стал той ступенькой, что толкнула их друг к другу.

А сейчас почему-то было… горько.

– Думаю, нам стоит возвращаться. Мы увидели все, что были должны. – Вот тут я обеими руками «за», дружище! – Зевран развернулся спиной к сокровищнице и, насвистывая какой-то залихватский мотивчик, двинулся обратно.

Ни у кого даже мысли не возникло – спуститься в Грот. Почему-то это казалось едва ли не кощунством. Еще пару секунд полюбовавшись на сказочную страну, раскинувшуюся в десятках лиг под землей, путники двинулись следом за неугомонным Вороном, уже успевшим уйти довольно далеко вперед. Только Справедливость задержался, с болью глядя на преддверие Истока. Он годами не вспоминал о своем прошлом – сначала слишком увлеченный новыми ощущениями от пребывания в смертном теле, потом – поглощенный безудержной жаждой мщения, еще чуть позже – новым, неожиданно вспыхнувшим чувством, захлестнувшим его с головой… А вот сейчас он просто слушал, вспоминая проведенные в Тени бесчисленные…годы? Века? Там не было понятия времени в привычном для смертных смысле.

Вспоминая звон магии и отголоски чьих-то снов, обрывки сотворенных случайными пришельцами видений и яркие, больше напоминающие игры стычки с демонами – никогда не приводившие к гибели кого-то из противников.

Должно быть, именно это у смертных было принято называть детством. Беззаботное существование, когда весь мир, все, что окружает тебя, можно с уверенностью разделить на черное и белое.

– Почему все так сложно… – Потому что это реальный мир, ду…Справедливость, – Фенрис подошел к нему совершенно беззвучно, встав рядом. – В нем никогда и ничего не бывает просто. Принимай все и всех такими, какие они есть. – Ты сам не особо следуешь этому совету. – Я стараюсь, – эльф отбросил с глаз изрядно отросшую челку, – Идем. Нам нужно отыскать Хоука.

Дух кивнул, в последний раз посмотрев на раскинувшийся внизу каменный лес, и развернулся. На спину легла узкая, даже сквозь слои кожи и кольчуги кажущаяся горячей ладонь.

– Да, ты прав. И… спасибо. – Меня не за что благодарить. – Ты стараешься. – оОо –

Охнув от боли, я перекатываюсь на живот и лишь усилием воли заставляю себя сплюнуть кровь. Потому что внутренности тут же начинают полыхать кипучим огнем. Да чтоб я еще хоть раз согласился на эксперимент сомниари-недоучки! Глаза слепит солнце – непривычно яркое после нескольких недель блуждания под землей и по Тени.

– Ну… живы, – сбоку раздается хриплый, прерывающийся кашлем голос эльфа. – И на том…спасибо, – еще раз сплевываю кровь и заставляю себя подняться на ноги. Те, предсказуемо, кстати, подламываются, и очередной удар о землю снова вышибает дух. – Растреклятое морово отродье. – Образно. – Летису процесс подъема дается несколько легче, чем мне, и он, чуть пошатываясь, делает пробный шаг. Успешно. Вдохновившись его примером, я так же аккуратно отрываю себя от благословенно-надежной земли. Невольно вспоминаются некоторые особо сложные ритуалы – потому что по ощущениям все это очень…похоже.

И от этих воспоминаний становится…легче. Потому что тело вновь, как и прежде, окунается в эту боль, принимая ее, растворяясь в ней.