Отравленное яблоко (СИ)

— Я… — глаза Эла вдруг остекленели и он замолчал, глядя прямо перед собой.

— Эл?..

— Ну… Есть кое-что, — прошептал он, продолжая смотреть в пространство. — Но… Но я… Я не могу тебя об этом попросить.

— Что это? О чем? — карие глаза загорелись любопытством.

Эл внезапно тряхнул головой, словно выпадая из транса:

— Н-нет, ничего. Забудь, что я только что сказал. Я никогда не осмелюсь попросить тебя о подобном, так что я ничего не скажу.

Он взял черного коня, сделал ход и поднял глаза на Лайта. Тот все еще смотрел на Эла, будто собираясь что-то сказать, но не мог сформулировать это в у себя в голове.

— Лайт-кун, — мягко сказал Эл, щелкнув пальцами. — Твой ход.

Лайт уже видел стратегию, благодаря которой сможет поставить Элу мат, но…

Это могло повлечь неоправданные потери других фигур.

Он знал, что Эл тоже наперед предсказывает каждый его ход, поэтому у него не было другого выбора, кроме как отправить королеву на верную смерть. Как и предполагалось, Эл срубил ее слоном. Потянувшись, он взял королеву за ее маленькую корону и, держа ее между большим и указательным пальцами, начал раскачивать из стороны в сторону, как маятник, в то время как Лайт поставил ему сокрушительный мат.

— Ты выиграл, Лайт-кун, — констатировал Эл.

Лайт кивнул.

— …Но ты потерял свою королеву, — заметил детектив, не отрывая глаз от фигурки.

— Это уже не важно, она была просто более сильной пешкой, — пожал плечами парень.

— Действительно, — Эл поставил белую королеву на столик и, протянув руку, взял черную и поставил их бок о бок. — По иронии судьбы, ты и мысли не допускал, что королева может быть самой сильной фигурой на доске? Сильнее, чем сам король. Если ты по глупости потерял ее в начале игры, то…

— Мой приз, Эл, — прервал его Лайт, зная, что тот имеет в виду. Он выхватил у него свою фигурку. — Или… То, что ты собираешься сказать, имеет отношение к М…

— К Аманэ-сан? — Эл покачал головой. — Прошу прощения за разрушенные надежды.

— Тогда что, черт возьми, ты…

— Твои воспоминания, — Эл перегнулся через стол. — Ты, наверное, понял, что твои воспоминания немного… неполные, Лайт-кун. Есть определенные события, произошедшие с тобой в этот временной период, который выпал из твоей памяти. Ты понимаешь, что что-то не так, но не можешь вспомнить…

Лайт в ужасе уставился на детектива:

— Как ты… Как ты узнал?..

— Я много чего знаю, Лайт-кун, — улыбнулся Эл. — При жизни я думал, что знаю почти обо всем, но на фоне моих нынешних знаний я был просто невеждой. Да, я знал столько, сколько не знает большинство людей на земле, и тем не менее есть вещи, которые сокрыты от простых смертных. Они не так умны, как смеют думать.

Лайт кивнул, показывая, что внимательно слушает.

— Я бы хотел напомнить тебе правила из Тетради Смерти, — продолжил детектив. — Должен признаться, сейчас я знаю о ней почти все, так что с твоей стороны будет глупо пытаться скрыть от меня информацию. Итак, что ты знаешь о глазах шинигами, Лайт-кун?

— Ты можешь заключить сделку с шинигами на глаза Бога смерти, которые позволят видеть настоящее имя и продолжительность жизни любого живого человека, даже если это фотография, — на автомате отчеканил Лайт.

Эл одобрительно кивнул.

— Ты никогда не торговался за них, хотя Миса-сан сделала это дважды, — задумчиво сказал Эл. — А что ты знаешь о самой сделке?

— В обмен на глаза ты отдаешь половину своей жизни, которая переходит к шинигами, — нахмурился парень.

Эл снова улыбнулся и поднял вверх указательный палец:

— Половина, — тихо повторил он. — В этом ответ на твой вопрос, Лайт-кун.

— Половина?..

— При обмене на глаза Бога Смерти отнимается ровно половина оставшейся жизни человека, — объяснил Эл. — А за возвращение к жизни владельца Тетради Смерти отнимается ровно половина его воспоминаний. В твоей жизни происходили вещи, о которых ты в последнее время ни разу не вспомнил, потому что их нет в твоей памяти.

Лайт удивленно моргнул:

— Но… половина моих воспоминаний…

Эл поднялся на ноги, и Лайт вскочил следом:

— Почему плата за глаза такая огромная, а плата за возвращение из мертвых всего лишь половина воспоминаний?

— Всего лишь? Ты думаешь, этого мало? — спросил детектив, глядя на него с любопытством. — Твои воспоминания — часть тебя. Они создают твою личность. Память о том, кто ты, кто твои друзья, семья, события из жизни… Все это значит намного больше, чем ты думаешь, Лайт-кун. Воспоминания намного ценнее половины жизни. Разве не страшно забыть о том, кто ты есть и кем был?

— Но я могу вспомнить! — возразил Лайт. — Я знаю, кто я! Я — Ягами Лайт! Я — Кира! Я знаю, что я, Эл!

— Но ты не знаешь, кто такие Мэлло и Ниа, — просто ответил Эл.

Лайт замер, поразившись тому, что Эл упомянул своих преемников.

Затем детектив пожал плечами и отвернулся, направляясь к выходу из комнаты.

— Но я никогда этого не делал, — тихо сказал Лайт, глядя на шахматную доску. — Эл!.. Я никогда не заключал сделку на возвращение к жизни!

— Конечно, не заключал, — согласился Эл, не оборачиваясь. — Как ты мог ее заключить, ты же был в вечной пустоте.

Эл остановился в дверях и обернулся через плечо, взглянув на Лайта, который снова опустился на пол, пораженно глядя на столик перед собой.

— Мне жаль, что я столько скрывал от тебя, Лайт-кун, — сказал Эл и бледное лицо озарила грустная улыбка. — Даже знание настоящего имени человека, с которым ты когда-то спал, не дает тебе права распоряжаться им… Я имею в виду, после моей смерти… В общем, я не в том положении, чтобы осмелиться просить тебя о чем-то. Может, то, что я проиграю тебе, было предрешено заранее.

— Почему? — горько спросил Лайт, отрешенно глядя на белую королеву.

— Потому что единственный приз, который что-нибудь значил бы для меня… это тот, о котором я никогда не смогу попросить.

***

Мэтт раздраженно выглянул из-под стола, где был занят созданием четвертого модема, натянув гоглы на лоб, чтобы упрямая темно-рыжая челка не спадала на глаза. Настойчивый телефонный звонок мобильного начинал выводить из себя.

— Эй, это твой мобильник или мой?! — крикнул он Мэлло, который был в другой комнате, детально изучая старые выпуски японских газет.

— Что?! — крикнул в ответ парень.

— Я сказал…

Мэтт раздраженно вздохнул и выбрался из-под стола. Если Мэлло увлекся работой, то его трудно отвлечь, поэтому проще проверить самому. Пройдя на кухню, он обнаружил друга, сидящего в центре комнаты среди огромной кучи газет. Телефонный звонок глухо раздавался под горой разбросанных газет.

— Эй, чей это телефон? — спросил Мэтт, стукнув Мэлло отверткой по голове.

— Ай! — вскрикнул парень, схватившись за голову. — Мэтт, что, черт возьми, ты делаешь?!

— Может, уже ответишь на звонок? — нахмурился Мэтт. — Он начинает выводить меня из себя…

— С чего ради я должен отвечать на твой телефон, — пробурчал Мэлло и вернулся к газетам, продолжая потирать ушибленное место. Он наклонился, продолжая изучать статьи. Светлые волосы снова завесили его лицо. Мэтт начал было разгребать завалы старой макулатуры, когда звонок прекратился. — Всё, перестали звонить. Прекращай ныть и возвращайся к работе.

Мэтт пожал плечами и отправился обратно, когда телефон снова зазвонил.

— Да ради всего святого, Мэлло!.. — застонал Мэтт, бросая отвертку на пол и возвращаясь обратно. Нервы начинали сдавать, когда он принялся переворачивать все газеты в поисках телефона.

— Мэтт! — возмутился Мэлло, ударив кулаком по полу. — Я только тут все систематизировал!..

— Вот он, — Мэтт поднял телефон, который лежал под одной из газет с кричащим заголовком о Кире. — И это твой мобильник. Кстати, неизвестный номер.

Мэтт бросил телефон Мэлло. Тот ловко поймал его и удивленно посмотрел на дисплей. Он никому не давал свой номер, поэтому по спине тут же пробежал холодок при мысли о том, что, возможно, мафия сумела его выследить.