Причина причин (СИ)

Майрон до боли зажмурил глаза, отгоняя от себя такие неуместные сейчас мысли.

Трандуил ждал ответа, пронизывая острыми иглами взгляда тёмную глубину капюшона «некроманта». Тот, надеясь, что эльф не уловил направление его мыслей, прошептал:

— О! Золото меня не привлекает, равно как и драгоценности. А вот расположение короля мне может пригодиться.

 — Вы предлагаете мне сделку, в которой я останусь должником? — в голосе Трандуила снова зазвучали повелительные нотки.

— Я ничего не предлагаю. Разве не вы искали со мной встречи? И потом: предмет я предоставлю вам на время. Приняв его, вы тоже мне окажете услугу. Я слишком задержался в этих землях и собираюсь странствовать. Кто знает, что ждёт меня в пути. Я не хотел бы рисковать такой великой ценностью. Надёжнее места, чем покои лесного короля, придумать сложно. Вы сохраните мою ценность, в ответ она послужит вам. Сочтем всё за счастливый случай.

На лице Трандуила промелькнула лёгкая тень иронии:

— Я не вчера рождён. Не слишком верю в совпадения.

«А ты достойный противник не только на поле боя», — подумал Майрон и решил пойти на риск. Он медленно поднялся из-за стола и двинулся к двери со словами:

— Что ж, воля ваша. Я не намерен убеждать вас. Оставим всё как есть, расстанемся и всё забудем.

Золотистые глаза от напряжения прищурились, а мысль кричала: «Останови меня! Тебе так нужен палантир!» Рука в черной перчатке уже протянулась к дверной ручке, как вдруг раздался голос короля:

— Постойте…

Лицо Майрона просияло. Очень медленно он вернулся на своё место, но не сел. Даже по-старчески согбенный, он был почти одного роста с эльфом.

Трандуил в задумчивости покусывал губы, тем самым вновь путая мысли Майрона.

Наконец, король произнёс:

— Мне неизвестно, о чём мы говорим. Что это за предмет?

«Наконец-то! Теперь ты не сможешь отказаться! Ни один король не отказался бы! Слишком велик соблазн!» — ликовал искуситель.

— О! Безделица, на первый взгляд… Но тот, кто знает цену ей, сочтёт иначе… — с этими словами Майрон, словно совершая величайшее таинство, извлёк из сумы магическую сферу, показавшуюся непроницаемо чёрной в полумраке комнаты, и очень бережно положил в центр стола.

Король потрясённо взирал на палантир, а Майрон внимательно следил за выражением серебристо-голубых глаз, мысленно приговаривая: «Да! Это именно то, что тебе нужно!»

Наконец, эльф перевёл вопросительный взгляд с камня на собеседника и тихо произнёс:

— Мои глаза не лгут мне?

— Полагаю, нет. И видим мы одно и то же.

— Но как это возможно? Ведь это…

— Палантир. Да, — закончил фразу эльфа «некромант».

Трандуил боролся с самим собой. Не сводя вопросительного взгляда с Майрона, он прошептал:

— Но… палантир… у вас? Откуда?

— Так ли это важно?

— Пожалуй… нет…

Внимательному взгляду было видно, как в короле борются любопытство, недоверие и жажда обладания. Он выразил сомнение:

— Но разве «видящему» камню под силу проникать в потусторонний мир?

— Обычно — нет. Но этот камень — мой. И видит он иначе. Я обучал его.

— И вы так просто отдадите мне палантир? — Трандуил всё ещё не верил.

— Дам на время. Спешить не буду. Десятки, сотни лет… Кто знает? Вам остаётся лишь решить: возьмёте ли его на сохранение.

Трандуил вновь направил искрящийся взгляд на камень. Видя глаза короля, Майрон поймал себя на мысли, что даже явись владелец за палантиром через сотню лет, он вряд ли получил бы его обратно. Во мраке капюшона бледные губы растянулись в удовлетворённой улыбке.

Эльф с усилием перевёл взгляд с камня на застывшего в ожидании его решения «чародея» и тихо ответил:

— Возьму.

— Вот и славно. И не тревожьтесь о возврате. Когда возникнет надобность, я дам вам знать. Теперь — прощайте, — с этими словами «некромант» слегка поклонился королю и покинул комнату.

Трандуил заворожённо рассматривал лежащий на столе палантир, пока лёгкий стук в дверь не вывел его из задумчивости. Король едва успел спрятать сферу в складках плаща, как в комнату вошли эльфы, сопровождавшие его.

Майрон и его слуга, путая следы на случай слежки, спешно возвращались в Дол Гулдур. Искуситель прекрасно понимал, что ожидает Трандуил от своего приобретения: увидеть Валинор, а в нём — возлюбленную, или неведомые дали. Но старший палантир в покоях Дол Гулдура ограничит силу камня короля, позволяя видеть лишь то, что сочтёт нужным тёмный властелин. А вот последний сможет видеть больше… ***

Расчёт Майрона оказался верен: Трандуил разместил палантир в своих покоях, и первое время часто подолгу всматривался в непроницаемую черноту камня, надеясь разглядеть что-либо. Майрон беспрепятственно мог любоваться эльфом, поглаживая прохладную поверхность магической сферы, оставаясь незримым.

Король был мудр и наверняка почерпнул немало сведений о свойствах палантиров из древних манускриптов, вероятно именно поэтому на его лице, обращённом к «видящему» камню, так часто проступало удивление, смешанное с разочарованием, ведь он не мог знать, отчего камень не послушен ему.

Зато Майрон услаждал свой взор. В хрустальной глубине палантира он видел короля, такого разного: и надменного, строгого, порою недовольного; и печального, задумчиво рассматривающего мерцающий рубин вина в хрустальном бокале; и безмятежно спящего, широко раскинувшись на роскошном ложе; но никогда — весёлого.

Иногда в покои Трандуила заходил его сын. И Майрон отмечал, как удивительно сочетаются во внешности принца мягкость черт его матери и сила и величие его отца. Отец и сын, разделённые тысячелетиями, выглядели ровесниками.

Чаще, чем кого-либо, в покоях короля можно было видеть его личного слугу, помогающего владыке совершать утренний и вечерний туалет. И Майрон каждый раз наблюдал, как руки слуги помогают господину справляться с одеяниями, расчёсывают мерцающие золотом длинные пряди волос.

Король, погружённый в свои раздумья, не замечал, что эти умелые руки, знающие каждый изгиб стройного тела владыки, дольше необходимого возятся с застёжками, задерживаются на плечах, помогая снять одежды, любовно поглаживают волосы, расчёсывая их.

Чего не замечал король, то видел Майрон, ревнивым взглядом влюблённого подмечая каждую деталь. Всякий раз, сгорая от вожделения и ревности, несчастный страдалец наблюдал, как к его драгоценному эльфу прикасаются чужие руки, а в чужих глазах помимо обожания и преданности горит огонь, подобный тому, что полыхает в золотистом взоре тёмного властелина.

«Наглец! Я стёр бы тебя в пыль за один этот твой взгляд! Я вырвал бы эти глазки и сделал из них ожерелье, вывернул бы твои пальчики один за другим…» — в ярости шипел Майрон.

Однажды тёмный властелин вновь наблюдал за вечерними приготовлениями Трандуила, пылающим взором ревниво следя за каждым движением слуги: вот он, как обычно, благоговейно снимает с владыки одежды, поддерживает его руку, помогая погрузиться в воду для купания, опускается позади него на колени и мягко, любовно обмывает плечи и спину короля.

Майрон дрожал от злости, видя, как низко склоняется слуга к повелителю, тайком вдыхая аромат его волос. Трандуил не замечал ничего, принимая заботу о себе, как должное. Тяжело дыша, Майрон видел, как король выходит из воды, и слуга заворачивает его тело в тонкую материю, при этом, как бы невзначай, обнимая; владыка впервые смотрит в глаза слуги, и тот, теряя самообладание, неожиданно приникает губами к королевским устам.

Залы Дол Гулдура потряс вопль смертельно раненого зверя. Слуги в ужасе замерли, гадая, какой их поступок мог так разгневать хозяина. Майрон вцепился в палантир, словно пытаясь задушить в нём мучительное видение: темноволосый эльф, прильнувший поцелуем к королю. Майрон почти не дышал, видя, что Трандуил удивлён, но не спешит отстраниться.

Ревнивцу показалось, что этот поцелуй длился целую вечность. Наконец, слуга чуть отступил, виновато и испуганно глядя на своего господина. Трандуил поднёс руку к лицу слуги — Майрон предвкушал, что вот сейчас последует гневная пощечина — и ласково погладил по щеке темноволосого эльфа.