Вызов принят

Отдадим должное организаторам: хоккейные матчи с участием первых «звезд» были похожи на настоящие праздники на льду.

В девятнадцать тридцать под громкие аплодисменты на лед, на раскатку, вылетели, словно их выстрелили из пушки, хозяева. Минутой спустя неторопливо, как мне показалось, необычно робко, из боковой «калитки» выехали гости.

Минут через пятнадцать наши покинули лед, а соперники покатались еще и только по сигналу сирены уступили лед для подготовки его к торжественному открытию «Кубка вызова».

Сначала выехали на коньках с метелками служители стадиона, больше похожие, правда, на цирковых клоунов. Их встретили дружным смехом и даже поаплодировали, должно быть, за смешные пируэты на коньках. Потом постелили ковровую дорожку, вынесли сверкающий «Кубок вызова», установили микрофоны. Выехали судьи. Набежала толпа фоторепортеров, и, наконец, началось представление публике хоккеистов. Сначала стартовых шестерок, а затем и всех игроков. Тут уж и нашим хоккеистам досталось много аплодисментов. На слух, Третьяк занял второе место после Лафлера.

Под потолком зала в этот вечер висели государственные флаги СССР, Канады и США, два певца и певица исполнили гимны этих стран. (Шведов организаторы обошли, и, на мой взгляд, несправедливо – они ведь дали в команду трех игроков, а из американских хоккеистов в число 26 так никто и не пробился, они предоставили только зал и… президента НХЛ.)

Под взрыв оваций вышел Бобби Орр и произвел символическое вбрасывание. Наш капитан Борис Михайлов опередил капитана соперников Бобби Кларка и галантно преподнес шайбу Орру – на память. Игроки, положив на лед клюшки и перчатки, съехались и обменялись вымпелами, значками и сувенирами, Трибуны гремели аплодисментами. За тридцать секунд до того, как стрелки часов показали восемь, на льду остались только стартовые шестерки.

Ровно в восемь начался первый матч «Кубка вызова». И начался он ошеломляюще: на шестнадцатой секунде Лафлер филигранным броском в верхний угол завершил комбинацию, стремительно проведенную им вместе с Шаттом и вышедшим только на одну смену в этом звене Кларком.

Хотя, если вдуматься, ничего ошеломляющего в натиске хозяев для наших хоккеистов не должно было быть. Было хорошо известно, что профессионалы сразу же после первого вбрасывания устремляются на штурм. Смять, ошеломить противника. И то, что в первой смене вместо Дионна выйдет Кларк, поскольку он из шестерки «избранных», тоже не было сюрпризом. Тем не менее гол получили.

А шесть минут и шесть секунд спустя счет стал 2:0. Мог он увеличиться и раньше. На исходе 1-й минуты Б. Мейерс удалил Жлуктова. Выстояли. На 6-й минуте двухминутный штраф получил другой наш центрфорвард – Петров. Третьяк несколько раз выручал. Один раз парировал бросок Босси в упор. Однако все же Босси удалось реализовать численное преимущество, когда на поле была специально Боумэном сорганизованная для такого случая тройка Босси – Перро – Лафлер.

2:0 – так начинали профессионалы и в сентябре 1972 года в Монреале, в первой встрече сборных СССР и НХЛ. А закончилось тогда их поражением – 3:7, вспомнилось мне. Но что-то сегодня непохоже, что все так полярно переменится. Сегодня у профессионалов уже не то шапкозакидательское отношение к нашей сборной, что было семь лет назад. А самое главное – чемпионов мира не узнать: сражаются только горьковчане, а остальные – словно какие-то робкие приготовишки.

На 12-й минуте Михайлов, использовав удаление Жиля, отквитал гол. Но четыре минуты спустя могучий Гэйни проводит третью шайбу в ворота Третьяка.

Да, тяжелый выдался период! Хозяева полностью владеют инициативой. Сразу подавили нашу команду, особенно некоторых ее лидеров, психологически, выиграли жестким прессингом силовую борьбу. Сами отлично (что ново) играют в пас и показывают высочайшее мастерство бросков по воротам, особенно в тех случаях, когда были забиты голы. Где же наше преимущество в скорости? Почему защитники так часто проигрывают единоборства? И по броскам хозяева впереди – 10:6. К тому же первый наш бросок был лишь на десятой минуте.

Второй период прошел ровнее. Во второй его половине наши хоккеисты даже имели территориальное и игровое преимущество. Хозяева не использовали удаление Цыганкова. Но это, может быть, потому, что еще на 29-й минуте Жиль, брошенный вперед точным, своевременным пасом Босси, как нож сквозь масло, прошел оборонительные порядки голиковской пятерки и приблизил счет к разгромному – 4:1.

Эта шайба явно задела самолюбие форвардов звена Голикова (жаль, что раньше этого не произошло), и они заиграли еще мощнее, чем горьковчане. В самом начале заключительной двадцатиминутки Владимир Голиков забил красивый гол, завершая комбинацию, в которой участвовали его брат и С. Макаров. По броскам мы почти догнали хозяев – 20:24, но Драйден показал, что Боумэн не зря верит в него. Финальная сирена прозвучала при счете 4:2 в пользу хозяев. В Москве было уже семь часов утра.

Лучшими игроками матча признаны Ги Лафлер и Владимир Голиков. Им вручены, как и было обещано, золотые медали, которых в мире будет всего шесть.

Матч окончен. Пора идти к тренерам, игрокам, получить несколько интервью. В девять утра материал уже должен быть передан по телетайпу в редакцию – на разговоры, на дорогу до отделения, на диктовку телетайпистке и передачу в Москву остается всего два часа. Местные журналисты передают пространные репортажи в номера газет и тоже торопятся покинуть ложу прессы. Очевидным становится их общее мнение: матч был высокого класса, это лучший спектакль из тех, что идут сейчас на Бродвее.

Тренер проигравшей команды тоже согласен, что это был хоккей на высшем уровне, но поражением огорчен. Сидит один на опустевшей теперь скамейке нашей сборной: хоккеисты ушли в раздевалку. Дали ему побыть одному второй тренер и начальник управления хоккея. Они тоже переживают поражение. Но старший тренер все, конечно, воспринимает острее и по должности, и по своему характеру.

– Не ожидал от наших лидеров – сначала шапки сняли перед «звездами» – ах Лафлер, ах Кларк! А потом, на льду, струсили. Балдерис испугался Гэйни, первой тройки не видно было, – тихо, как-то поэтому особенно горестно говорит мне Тихонов, когда я усаживаюсь рядом с ним на еще теплую скамейку в пустом полутемном зале. – Не хотят играть в сборной, надоело или не могут сражаться на высшем уровне не жалея себя – пусть скажут. Неволить никого не будем. Завтра будет у нас последний разговор.

Пошутить бы, как-то успокоить тренера. Но чувствую, сейчас это получится не к месту. А все-таки отвлечь тренера от «черных» мыслей как-то надо.

– Виктор Васильевич, надо советским читателям сказать несколько слов.

– Пожалуйста, – чувствуется, собрался тренер с силами, встряхнулся, – пожалуйста. Соперников надо поздравить с успехом. Они приложили много старания для победы, проявили незаурядное мастерство. Нас, к сожалению, подвели лидеры – форварды звеньев Петрова и Жлуктова, сыгравшие недостаточно инициативно, робко. Хорошо выглядело звено Ковина, а со второй половины встречи – голиковская тройка. Однако двумя звеньями победить такого могучего соперника, какого мы имели сегодня, конечно, нельзя. С ошибками играл Цыганков, и его пришлось отправить в запас, заканчивая встречу пятью защитниками. Из соперников отличное впечатление произвел Лафлер, поспевавший буквально повсюду. Профессионалы вновь подтвердили, что когда хотят, они могут играть жестко, но не грубо.

Много раз меня пытали: насколько отличаются интервью для печати от «беседы не для прессы». Теперь получили представление?…

На пресс-конференции кто-то из местных журналистов подкидывает нашему тренеру «спасительный вопрос»: «Какого качества был сегодня лед?»

– Лед оказался на удивление неважным, но он был одинаково посредственным для обеих команд, – ответил В. Тихонов, не ухватившись за протянутую «соломинку».

Теперь что скажут соперники? Боумэн окружен журналистами около раздевалки своей команды. По лицу видно, что счастлив, но держится скромно, с достоинством. Позже, когда его команда проигрывала, он оставался также корректен, объективен, и только глаза выдавали, насколько глубоко опечален.