Команда начинается с вратаря
Команда начинается с вратаря читать книгу онлайн
ОТ АВТОРОВ
Мы не ставили цели писать книгу. Она родилась сама собой из разговоров, споров, встреч, которых за годы нашего знакомства набралось немало. И начать ее не могли долго - тому были свои причины. А когда приступили к ней, то решили, что, закончив рукопись, вернемся назад и расскажем читателю, что все-таки побудило каждого из нас взяться за перо.
Пусть сказанное нами чуть ниже не будет воспринято как дежурное откровение авторов. Просто давайте считать это короткое вступление словами приветствия при встрече будущих друзей.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Признаюсь, поначалу в сборной меня раздражало постоянное стремление Саши непременно кого-то обвести вблизи своей штрафной и обязательно отдать пас, даже если на него наседают соперники. Судите сами, какому вратарю приятно, когда, кроме чужих футболистов, ему треплют нервы еще и свои. И как-то я, набравшись смелости, заявил ему, что все это когда-нибудь добром не кончится.
- Понимаешь, Ринат, - с привычным спокойствием выслушав меня, сказал Александр, - мы ведь с тобой за сборную выступаем. А она должна играть только красиво. Именно к этому и надо стремиться. Я ведь, овладев мячом, не спешу «палить» вперед не потому, что лишний раз хочу себя показать. Просто считаю, что чем точнее и неожиданнее начнет защитник атаку, тем острее и опаснее может она получиться. Ты-то ведь тоже не торопишься вводить мяч куда и кому попало. Вот и я стараюсь, чтобы он только кому-то из наших достался.
Чивадзе просто не умеет играть по-иному. Да и не хочет. Его футбол - не ожидание случая, который, если повезет, может принести удачу, а спор, где победа приходит только с помощью логически выстроенных, продуманных ходов. Как в шахматах. Возможно, поэтому так часто Чивадзе легко застать над заставленной фигурами доской погруженным в разбор интересной партии. Не случайно же среди болельщиков за ним прочно укрепилась весьма лестная и уважительная репутация футбольного гроссмейстера.
В Испании, где проверялись все, на долю нашего капитана выпали особые испытания.
В Малаге в матче с шотландцами, принимая мяч, он неожиданно поскользнулся, чем воспользовался «дежуривший» рядом Джордан.
Шотландцы в отличие от предыдущей встречи с бразильцами, где они также открыли счет, но все же проиграли, на сей раз, видимо, не намерены были повторять своих ошибок. Страчан, Саунесс и особенно не стоявший ни секунды на месте Арчибальд прорывались по флангу и центру, били из любых положений. К концу первого тайма я вспотел и устал так, будто в полной вратарской амуниции провел сорок пять минут в жаркой сауне.
Нужно было что-то предпринимать. Очевидной становилась необходимость неожиданного хода, чтобы овладеть инициативой, начинающей переходить в наши руки.
И тогда Чивадзе все чаще и чаще стал совершать затяжные вояжи на половину противника из глубины. Постепенно это все больше и больше нервировало шотландцев. Был момент, когда он обыграл сразу нескольких игроков соперника, но пробить не успел - помешали. В другой раз хорошо сыграл в стенку с Гавриловым. Однако чуть промедлил.
Александр упорством и верой шел вперед, ведя за собой ребят. Такая решимость всегда раздражает противника, заставляет его суетиться, терять самообладание и в конце концов ошибаться. Что в итоге и произошло.
После резкого выпада Бессонова и Гаврилова в штрафной вратаря Рафа началась суматоха, в результате которой мяч на мгновение остался беспризорным. Раньше всех к нему подоспел Чивадзе. И хладнокровно сравнял счет.
Не знаю, но я почему-то был твердо убежден, что сделает это именно он. Наверное, Александр своей верой в успех заразил и меня, как и всех остальных.
Когда после стольких передряг и волнений мы вышли в следующий этап первенства, по дороге из Малаги в Барселону Саша сказал мне: «Не должно теперь с нами осечки произойти. Знаю - еще сложней, чем раньше, будет. Но в полуфинал мы попадем».
Не думаю, что это были слова, сказанные по капитанским обязанностям. Пройдя через первые испытания, выдержав их, Чивадзе страстно желал обрести состояние уверенности и остальным.
Конечно же, Александр замечал, что не все настроены так же, как он, Толя Демьяненко, Сергей Балтача или Володя Бессонов. Но в душе не мог не надеяться, что теперь, когда один большой турнирный шаг вперед уже сделан, многое изменится. И игра, которая так всех нас радовала до приезда в Испанию, наконец, будет вновь обретена всеми ребятами без исключения.
Но, увы, не всегда желания в нашей жизни совпадают с возможностями...
Уже после просмотра матча поляков с бельгийцами, в котором легкий, неуловимый Бонек трижды распечатал ворота Костера, кое-кто из нас приуныл. В голову мгновенно полезли разные невеселые мысли и всевозможные математические расчеты: «Сколько же мы должны забить бельгийцам, чтобы начать встречу с поляками в равных с ними условиях?»
Не трудно было вычислить - такую возможность гарантировал счет 3:0. А поскольку до этого каждый гол давался нам с невероятным трудом, то задача выиграть, да еще с таким внушительным результатом показалась нам невероятно сложной. И на игре это, конечно же, сказалось.
Во встрече с польской командой это нетрудно было понять. И даже в предыдущей, с бельгийцами, в которой победа далась за счет колоссального напряжения, после чего двухдневной паузы до решающей встречи с поляками, имевшими в отличие от нас почти неделю передышки, оказалось мало.
Почему же мы так и не сумели одолеть польскую сборную, хотя и ставшую на чемпионате третьей, но сыгравшую с нами, пожалуй, свою самую невыразительную игру?
Беру на себя смелость утверждать, что, сумей мы забить, победа оказалась бы на нашей стороне, поскольку в обороне мы к тому моменту уже крепко связи наладили и в себя верили. А в атаке ничего похожего не было. Вот почему гол помог бы встряхнуться, выйти из охватившего с первых минут состояния оцепенения. Особенно Рамазу Шенгелия и Олегу Блохину, от которых больше всего и ждали меткого выстрела.
По возвращении домой их игра подверглась особой критике.
А более чем скромная результативность (каждый провел только по одному мячу) стала главным для этого поводом. Их обвиняли в безволии, пассивности и даже потере класса, забывая, что оба они были главными действующими лицами в борьбе за путевку в Испанию, забив вдвоем в отборочных встречах почти половину всех мячей.
Стало быть, дело не в потере класса, а в чем-то другом, в том, что мешало им подтверждать его с прежним хладнокровием и умением.
Думаю, причин тому несколько.
Не стану определять, какая из них главная. Да и не в этом суть. Сумели же обрушить на них поток уничтожающей критики, даже не поинтересовавшись, почему они - форварды с репутацией бомбардиров, с хорошим международным футбольным именем - вдруг в Испании так неожиданно и на первый взгляд легко, без боя разом поставили ее под сомнение.
Но те, кто был критически настроен по отношению к игре Олега и Рамаза в Испании, не могли, да и не хотели знать того, что и тот и другой не ожидали оказаться в такой напряженной и исключительно сложной обстановке. И психологически не были готовы к ней. Хотя вроде бы и опытом достаточным располагали.
Естественно, знали (особенно Блохин, чье имя в футбольном мире известно и чтимо), что опека соперниками в Испании будет вестись с усердием и без особых церемоний. Смутило их там не это. А то, что любой незабитый ими мяч, неиспользованный момент может в одно мгновение лишить команду и миллионы болельщиков, так веривших в них, всех надежд.
И чем больше они не забивали, не использовали, тем быстрее уходила из их сознания вера в себя, тем безжалостней ломалась и рвалась игра.
На все это Олег и Рамаз реагировали по-разному.
Олег и в тренировках, и в матчах вспыхивал, взрывался по любому поводу, считая, что во всем виноваты партнеры, на которых обижался и которых то и дело обижал сам. Хотя в душе за неудачную игру наверняка больше всего клял самого себя.
Рамаз, чувствительный ко всему происходящему, очень ранимый, напротив, замкнулся, ушел в себя и стал на поле таким же мягким и скромным, как и за его пределами. К тому же его буквально задергали постоянные придирки Олега.
И тот и другой отчетливо сознавали необходимость перемен в своем настроении и игре. Но, несмотря на огромное желание, изменить ничего не могли.
Они лишь эпизодами мелькнули на чемпионате, напомнив прежних Блохина и Шенгелия, искрой, которая, как известно, заменить костер не может.
Олег блеснул во встрече с новозеландцами и в какой-то мере с шотландцами. А Рамаз в первой - с бразильцами, когда еще не успели захлестнуть его будущие переживания и сомнения.