Такова хоккейная жизнь

В стране была система развития хоккея, касающаяся и меня. Подготовка сборной была в высшей мере серьезной. Перед тем как соединить в национальной команде Аркадия Чернышева и Анатолия Тарасова, как рассказывали ветераны, тренеров пригласили на беседу в ЦК КПСС и объяснили, что их взаимоотношения должны строиться на принципах содружества, взаимопонимания. Безусловно, оба понимали, какой груз висит на них. Они были потрясающими специалистами и четко распределили обязанности.

Тарасов занимался тренировочным процессом, в котором ему не было равных, помогал в «скамеечной работе» — во время матчей подсказывал игрокам, что нужно делать в определенных моментах и чего избегать. Он мгновенно схватывал ситуацию. Чернышев на тренировках выходил на лед реже. Он и Анатолий Владимирович расписывали план занятий заранее. Тарасов вел их с энтузиазмом, зажигал ребят, был строг к тем, кто ленился, придумывал интересные упражнения. Требовал много, но мы заводились и работали на совесть. Иногда хотел кто-то из ребят поддеть Тарасова, но все заканчивалось в его пользу.

Был один довольно любопытный случай. На тренировке в бассейне на стадионе «Метрострой», он располагался у метро «Краснопресненская», Анатолий Владимирович объявил, что будем прыгать в воду с пятиметрового трамплина — смелость развивать. Кто-то возьми да брякни: «Анатолий Владимирович, всегда готов последовать вашему личному примеру!» Надо было знать Тарасова, который по своему складу не мог дать игрокам возможность хотя бы в чем-то усомниться в нем. Сразу нахохлился — значит, жди беды, полез на трамплин. Грохнулся с него в воду, весил под сто килограммов, вылез весь красный, злой. Но прыгнул! И потом мы так напрыгались, что уходили в раздевалку, пошатываясь от усталости.

Чернышев на тренировках больше наблюдал за нами. Он великолепно руководил самим процессом игры, как бы держал ее нити в руках. Это, как я убедился, став тренером, далеко не просто. Я бы даже назвал это искусством, не доступным простому смертному. У Аркадия Ивановича была крепкая нервная система, я никогда не видел его вспыльчивым, его невозможно было вывести из равновесия, даже когда мы проигрывали важнейшие матчи, а Тарасов буквально носился вдоль скамейки, Чернышев невозмутимо стоял у бортика, ни чем не выказывая волнения.

Мы знали, что Чернышев и Тарасов умеют не только концентрироваться на работе. Безусловно, чтобы держаться в тонусе, им нужно было иногда переключаться на иное занятие, далекое от хоккея. Так, Анатолий Владимирович снимал напряжение в лесу — он был заядлым грибником. Причем умел не только собирать грибы, но и отлично их засаливать, мариновать, сушить. Аркадий Иванович страстно увлекался рыбалкой. Однажды Станислав Петухов, в свое время нападающий сборной СССР и московского «Динамо», рассказал любопытную историю. После одного из чемпионатов мира Чернышеву подарили новую «Волгу». Прошло несколько дней, и ее угнали. Понятно, в МВД на ноги подняли всех. Нашли машину. Сообщили об этом Аркадию Ивановичу. Он примчался к метро «Войковская», сразу полез в багажник и радостно сказал: все хорошо! Оказывается, его больше всего волновала не машина, а рыболовные снасти, которые он привез из Швеции.

Я многое почерпнул из работы Тарасова и Чернышева. Кроме всего прочего — ответственность. Тренеры, принимая сборную, знали, на что шли. И потому тренировочный процесс был на редкость насыщенным. И окунувшись в него, я окончательно понял, через какие испытания, как и в ЦСКА, надо пройти, чтобы потом — на льду — одерживать верх над любыми соперниками. Сумма нагрузок позволяла ему и другим армейцам выйти на максимальный уровень игры, сохранять скоростную выносливость до конца матчей. Мало того что наши хоккеисты переигрывали соперника, они допускали меньше ошибок, действуя на фоне усталости. Выйти на такие рубежи было сложно. Учебно-тренировочный процесс сборной был спланирован так, что мы работали поэтапно. В период межсезонья было сразу несколько сборов, о чем сейчас наставникам сборной и мечтать не приходится.

Сначала команду собирали на втягивающий сбор — на нем постепенно подводили к высоким нагрузкам, второй был базовым — с достаточно сложными в физическом отношении двухразовыми занятиями, в том числе и на льду. Третий сбор называли шлифовочным — это были двухсторонние и контрольные игры. И все это кроме работы в клубах. Наконец, в сборной давали задания, которые мы должны были выполнять в командах. Мне иногда казалось, что без запредельных нагрузок можно обойтись. Но в ходе чемпионата, когда после пяти-шести матчей некоторые хоккеисты из средних клубов начинали «садиться», ЦСКА летал по льду. И становилось ясно, что работали не зря. Конечно, и сборная добивались прекрасных результатов. Цель оправдывала средства.

Неудивительно, что одним из самых памятных для меня стал дебют в сборной на мировых первенствах. Я примерно представлял себе, как сложно играть на высшем уровне. Но когда столкнулся с этим напрямую, то понял, что смотрел на вещи упрощенно. Напряжение было запредельным, играть было тяжело, не так, как я думал. Вот говорят, что особенного, если обыгрывала всех наша команда в советские времена? Откровенно скажу, нельзя смотреть на такие вещи поверхностно. Чемпионат мира, если сказать коротко, — соковыжималка.

Любой, игравший в нем, согласится с этим. Во-первых, напряжение было запредельным, поскольку турниры были короткими — за 15–16 дней надо было провести десять матчей. Так было почти всегда. В моей карьере в одиннадцати чемпионатах мира дистанция равнялась десяти матчам. Причем настраиваться требовалось на каждую встречу. Конечно, многое решалось в очных поединках фаворитов. Но нельзя было и очка терять в играх с теми, кто стоял ниже. Это могло стоить победы. Например, в 1971 году сборная Чехословакии неожиданно потерпела поражение от американцев — 1:5, тогда команды средненькой. И это стоило чехам золотых медалей. Они набрали 15 очков, а мы — 17. Но если бы они не проиграли команде США, то также имели бы 17 очков. И тогда в силу вступали очные поединки. И перевес бы оказался на стороне сборной Чехословакии. Она сначала сыграла с нами вничью — 3:3, а потом добилась успеха — 5:2.

Интересно, что перед чемпионатом мира-69 Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов пошли на значительную по тем временам ротацию состава. В Швецию, кроме нас, отправились еще трое новичков — динамовец Александр Мальцев, армеец Владимир Лутченко и спартаковец Евгений Паладьев. К тому же не выступал из-за травмы Виктор Коноваленко, место которого в воротах занял Виктор Зингер. Естественно, болельщики настороженно отнеслись к этому.

Но, с другой стороны, тренеры все продумали — тогда играли в пять защитников и три звена нападающих. Так вот, с Евгением Зиминым и Вячеславом Старшиновым играл Александр Якушев. Он не участвовал в Олимпиаде-68, но выиграл чемпионат мира-67. Далее другая опытная связка — Викулов и Фирсов, с ними выступал в основном Александр Мальцев, сзади Александр Рагулин, Кузькин, Ромишевский, были в составе и выходили на лед Мишаков, Владимир Юрзинов. То есть двух пятерок, если третья не была откровенно слабой и не проигрывала микроматчи, хватало, чтобы замахиваться на высшие награды. Третьими были мы с Володей и Валерой — и не собирались никому уступать.

Несмотря на все положительные моменты, скрупулезный процесс подготовки, выбор состава, чемпионат-69 простым, как я говорил, не был. Перед ним на меня большое впечатление произвело откровенное выступление на собрании сборной Бориса Майорова. Этот блестящий нападающий, выглядевший вполне прилично, сказал, что не в состоянии играть на своем уровне в связи с травмой, и попросил его отчислить. К слову, он и в своем родном «Спартаке» не остался, в 29 лет завершил карьеру. Этот поступок взволновал меня, и я до сих пор оцениваю его исключительно как порядочный и мужественный.

Я привык к спартанским условиям с детства. Поэтому меня мало волновала обстановка в гостиничных номерах, в раздевалках. Тем не менее обратил внимание на то, как нас в Швеции приняли. Жили мы в Стокгольме в самых что ни на есть комфортных условиях, в уютной тихой гостинице «Фламенго» в местечке Сольно, не так далеко от катка «Юханесхофф», где проходил чемпионат. Номера одновременно служили и мини-раздевалками. Тогда на первенствах мира, как правило, наша команда одевалась в гостинице, и мы в полной форме с коньками и клюшками в руках садились в автобус и ехали на игры. Это сейчас в раздевалках сушилки, бассейны, сауны, тогда до этого еще не дошли. И мы удовлетворялись тем, что имели.