Выведение из практической педагогики

Е.Е.Курзанова

Выведение из практической педагогики

(Размышления над статьей "Введение в практическую педагогику")

Курзанова Е.Б. ([email protected])

Работа педагогов (как и врачей и представителей некоторых других профессий) обладает определенной спецификой.Человек для педагогики является объектом действия. Поэтому, например, подслушанные разговоры педагогов между собой могут произвести шокирующее впечатление на случайного слушателя. Это так цинично, безнравственно, вопиюще антигуманно!

Такое восприятие закономерно и связано с тем, что сама человеческая натура протестует против отношения к человеку иначе как к "цели самой по себе". Отношение к человеку как к объекту, которое слышно "непосвященному" в разговорах педагогов, оскорбляет его основные этические чувства.

В то же время, возвышенные рассуждения о гуманизме и любви к детям зачастую вызывают у педагогов ощущение некомпетентности авторов, нежизненности их рассуждений, оторванности от педагогической реальности.

Статья Александра Архипова заявлена именно на как "ответ всякого рода дешевым и прекраснодушным измышлениям в стиле вузовского учебника по соответствующему предмету", попытка дать универсальные советы и общие рассуждения, основываясь на анализе "сугубо жизненых ситуаций". Но осуществлению этих благородных намерений помешал, по всей видимости, невысокий профессионализм автора...

Первое ощущение, возникшее при чтении этой статьи - автор намеренно несколько эпатирует читателя, резко противопоставляя обычные "гуманные" представления о педагогическом процессе и свои - "человека с опытом", эдакие "рассказы бывалого". Эпатаж как средство более четкого выделения своей мысли, подчеркивания ее новизны, эпатаж как средство заставить читателя задуматься, посмотреть на проблему с разных сторон действительно может быть оправданным. Так, например, в рассмотренной нами книге "Что делать с детьми в загородном лагере" такой прием замечательно используется, это слышится даже в ее названии.

Однако в данном случае эпатаж выглядит не столько как попытка профессионала ярче показать некоторые аспекты материала, сколько как лихая студенческая издевка над дураками-преподавателями. В первую очередь потому, что те тезисы, которые приводит Александр Архипов, во многом несостоятельны с точки зрения педагогической практики. Рассмотрим их по порядку.

Первый вывод, который делает Александр из своей преподавательской практики, заключается в том, что студенты младших курсов еще не умеют брать на себя ответственность за свою учебу, поэтому на них нужно кричать "безо всяких душевных терзаний о человеческом достоинстве" под угрозой потерять свое. Однако скорее уж такой метод приведет к потере голоса, чем отсутствие крика приведет к потере профессиональным педагогом своего достоинства. И совсем уж странно представление о том, что человек, орущий на учеников, выглядит вполне "достойно"...

Педагог (мы рассматриваем, разумеется, профессионала) обладает поставленным голосом, и ему нет необходимости напрягать голосовые связки (кричать) - его и так хорошо услышат. А привлечение внимания к изложению достигается отнюдь не криком, а интересностью, интонированностью речи, уместными паузами и т.п. Если речь мало разборчива, монотонна или логически бессвязна - никакой крик не заставит ее слушать. Максимум, чего можно добиться - сидеть ученики будут тихо. Или просто перестанут ходить на такие лекции.

Второе соображение также касается "дисциплинирования" учащихся, то есть привлечения внимания к излагаемому материалу и сдерживания воспитуемых объектов. Привлекаемые средства контроля ситуации столь грубы, что могут быть использованы, пожалуй, лишь в крайне редких случаях. Переформулируем: ситуации, когда было бы уместно использование таких средств воздействия, крайне редки в работе профессионального педагога. Потому что так же, как повышение голоса, использование "страшного" взгляда, угрожающих поз и движений излишне тогда, когда поза, речь и жесты педагога не вызывают у учащихся желания противостоять ему и, тем более, целенаправленно.

В третьем пункте автор приходит к выводу о том, что воспитательные меры (под ними он разумеет наказания) должны быть сильными и бессмысленными. Именно это поможет удержать толпу в подчинении. Такое средство, разумеется, давно известно в истории. Действительно, оно вполне эффективно для запугивания и наведения порядка железной рукой. Вопрос к педагогу только один - а зачем? В чем конечная цель таких действий? Ведь подчинение себе учеников не есть цель педагогического процесса, не правда ли?

Пятый пункт посвящен усмирению самых страшных врагов - отличников. Они умны и поэтому, разумеется, наиболее опасны для непрофессионального педагога, опасающегося за свой "авторитет"...

Вообще, рассмотренные четыре пункта показывают совершенно очевидно, что перед нами не педагог. Это человек, которого судьба забросила в институт, и который вынужден как-то выживать среди этих страшных учащихся. Не имея адекватных средств работы с учащимися, не умея создать мотивацию, интересно подать материал, он вынужден непрерывно воевать со своими учениками. Ведь действительно, ни один из приведенных советов не касался того, как учить эффективно. И взаимодействовать эффективно. Даже элементарными методами дрессировки, которую автор полагает совершенно аналогичной обучению людей, он не владеет.

Особенно показателен в этом смысле третий пункт - наказания, которые, по мнению автора, должны быть сильными и бессмысленными, случайными. Однако если исходить из цели "сформировать нужное поведение" (а это и есть цель дрессировки, да, что скрывать, и воспитания), а не запугать, наказание должно быть:

За четко определенные проступки.

Немедленно после проступка.

Неотвратимо.

Это элементарные правила, описанные во множестве книг, начиная от пособий по собаководству, и закачивая литературой для юристов. ;-)

Впрочем, видимо, есть и мелкие радости в тяжелой жизни вузовского препода. Их живописанию и посвящен четвертый пункт - запудривание мозгов молодым девушкам... Бедные педагоги-женщины, им-то каково! ;-)