Флагелляция в светской жизни

Девушка кивнула.

— Как только вы войдете в мой кабинет вечером, — твердо сказал Престон, — вы будете вести себя как непослушная школьница, присланная для наказания. Вы будете называть меня только «сэр», как это делают ученики. Любое неуважение — и вы заработаете дополнительные удары.

Линда сделала над собой усилие, чтобы сконцентрироваться на работе в этот день. Она не хотела, чтобы каждый, кто видел ее, что-либо подозревал. По горькому совпадению, ее первым классом в этот день был тот, в котором учился Дерек Ньюман. Мальчик был более подавленным, чем обычно. Он, очевидно, еще не полностью избавился от боли, вызванной последними розгами — он извивался и извивался на своем месте в течение всего урока, пытаясь найти позу, в которой он мог бы посидеть. Линда чувствовала жалость к небольшому бедному задику мальчика, который уже чувствовал то, что она сама должна была почувствовать через несколько часов…

Через двадцать минут Дерек снова заерзал на лавке и сел неудачно. Его перемещение неумышленно закончилось нажатием на наиболее болезненную часть его зада. Он заскрипел зубами от боли, а руки Дерека невольно потянулись к задней части брюк. Лицо выпоротого вчера ученика покраснело. Реакция класса была разной. Более непослушные мальчики, кто сам чувствовал, что такое розга, тоже отнеслись к Дереку с жалостью и сочувствием. Лучшие ученики, наоборот, решили позабавиться над шалуном. Одна девушка, Целия Икр, громко хихикнула и щелкнула пальцами так, чтобы увидел Дерек.

Целия была хорошей ученицей — одной из любимых у Линды, но она не могла допустить ее забав.

— Целия Икр! Встань, девочка!

В смятении Целия встала, ее рот приоткрылся.

— Я вижу, — заговорила Линда, — что ты забыла, как вести себя на уроке. Ты забыла и про то, что непослушных девочек в школе тоже наказывают. Я думаю, ты изменишь свое мнение, когда я пошлю тебя к миссис Лонгворт.

Девчонка задрожала на глазах.

— О нет, мисс Чарлтон! Простите меня! — воскликнула напуганная ученица и сложила руки.

— Хорошо. Я сделаю заключение о твоем поведении в конце урока. А до тех пор постой-ка на своем месте с руками, положенными на голову.

Целия мгновенно подчинилась, не понимая, что это такое нашло на их обычно такую добрую учительницу. Она никогда не имела проблем в школе из-за мисс Чарлтон — не могла же она послать ее для порки розгами…

В конце урока Линда задержала Целию, которая стояла у своего стола, держа руки на голове. Учительница истории сообщила извиняющейся девчушке, что та вообще-то заслужила розги, но ее можно простить. Для этого ученица должна переписать предложение «Неправильно получать удовольствие из неудач других людей!» двести раз. Двести строк должны быть представлены Линде Чарлтон в шесть вечера.

— И если ты не напишешь их или если они не будут написаны достаточно аккуратно, — добавила учительница, — я пошлю тебя к миссис Лонгворт, чтобы ты сама убедилась, как хорошо учит розга.

Целия убежала, а Линда тем временем мучилась, думая, как ее собственный зад будет себя чувствовать, пока ученица пишет строки.

Утро прошло — и Линде захотелось, чтобы время тянулось помедленнее. Она мучилась ожиданием, удивляясь самой себе, что приняла такое смелое решение. В обед в комнате персонала к ней подошла другая учительница, Эмма Валентина. Она хотела сделать замечание насчет Целии Икр. Эмма Валентина была полностью согласна с историчкой, что поведение девушки в последнее время бывает возмутительным, и что порка была бы полезной для Целии.

Поскольку Эмма заговорила на эту тему, Линда решила получить некоторую информацию о предмете, который захватил все ее мысли.

— Колин порет всех мальчиков одной и той же розгой, Эмма? Или Дерек, скажем, получил другим прутом, чем, например, первоклассники?

— О, я забыла, что вы у нас всего год. Это не секрет, Линда. У Колина четыре розги: «младшая», «средняя», «старшая» и «специальная». Первая — для первоклассников, вторая — для третьих-четвертых классов, и так далее.

Линда немного помолчала, думая, с каким мальчиком ее можно было бы сравнить, а потом все же спросила:

— А «специальная» розга?

— Ох! Он ее почти не использует. Колин держит этот прут только для наказания за особенно гнусное поведение… Погодите! Последний старшеклассник, кто получал этой розгой… о-о, это была Шэрил Уоткинс. Она получала этой розгой от Мэри Лонгворт. Я думаю, урок пошел впрок. Теперь она никогда не курит и не выбивается из линеечки, в которую ее загнали. Глупая девушка!…

После того, как уроки кончились, Линда пошла в библиотеку, пытаясь представить дело так, что ей надо поработать. Вскоре она увидела знакомое личико. Целия Икр, которая жила в общежитии школы с пятью другими девушками, тоже пришла после обеда в библиотеку, чтобы переписать заданное ей предложение. Неудачливая девушка писала и писала в мрачной тишине, время от времени косясь на читающую учительницу. Она все еще чувствовала себя удрученной и думала, что мисс Чарлтон понравилось ее унижать. Ей было обидно, что из-за писания этих двухсот строк она пропустила любимые телевизионные программы.

Рука Целии начала болеть от этого постоянно повторяющегося упражнения, но она пересилила себя, чтобы продолжить писать аккуратно. Ученица знала, что мисс Чарлтон была серьезной в своей угрозе послать ее на порку к миссис Лонгворт… Боль в запястье и кисти были предпочтительнее, чем боль от розги в ягодицах!

К пяти вечера двести предложений было написано. Мисс Чарлтон все еще сидела в библиотеке, очевидно, мечтая. Целия встала и прошла к ее столу.

— Я сделала мои строчки, мисс, — сказала она.

Линда испуганно встрепенулась. Она была далеко в мире грез, думая об эффекте приложения к собственным ягодицам длинного гибкого прута. Потребовалась секунда, чтобы возвратиться в действительность и понять, что к ней подошла Целия Икр, тринадцатилетняя ученица, которую так забавлял эффект порки Дерека Ньюмана.

Линда взяла предложенную тетрадь у Целии и проверила упражнение. Строки были выписаны на стандартной школьной бумаге, которая имела пятьдесят строк на странице, чтобы облегчать подсчет количества строк. К несчастью для Целии, предложение, которое продиктовала Линда, не умещалось на одной строке. Вместо четырех ей пришлось использовать восемь листов бумаги. Линда рассмотрела строки тщательно — более тщательно, чем она обычно это делала.

Запись была сначала очень хорошей, но ухудшилась к концу, поскольку девочка устала. Линда определила места, где Целия опустила апостроф не после слова «человек», а на букву «s». Она холодно подчеркнула красным карандашом эти оплошности и сообщила несчастной девушке:

— Тебя ждет офис миссис Лонгворт завтра утром, перед уроками. Я прослежу, как смирно ты будешь сидеть завтра на истории!

Глаза Целии расширились в ужасе. Она вспомнила, что вчера этот хулиган Ньюман перед всеми обнаруживал свою боль, когда садился. Ей казалось ужасным, что завтра она сама получит розгой и будет извиваться за партой от боли. Целию еще никогда не секли, но она знала, что самые смелые девочки вопят, когда возвращаются в спальню от миссис Лонгворт.

Ученица упала на колени посреди библиотеки:

— Мисс Чарлтон!

Линда проявила милосердие к напуганной девчушке. Она подождала несколько секунд, чтобы Целия полностью поверила, что ее ждет розга, а потом сообщила ей, что передумала — за ее прежние заслуги.

— Ты счастливая, Целия. Я послала бы тебя к миссис Лонгворт — ты полностью заслуживаешь розгу. Запомни, это израсходовало все твои поблажки. Следующий раз я сразу пошлю тебя на порку.

И учительница бросила тетрадку с двести раз написанным предложением в мусорный бункер.

Целия, задыхаясь от облегчения, оставила библиотеку. Линда была оставлена один на один с ее мыслями. Каждые несколько минут она смотрела на часы — время никогда не шло так медленно. В половине девятого она сходила туалет, чтобы находиться в безопасности во время порки, несмотря на то, что не ела и едва пила что-либо в течение двадцати четырех часов. Затем она возвратилась к одинокому бдению в библиотеке.