Поэзия

Напоминающий дюшес

Ну как со штукою такою

Он к ней бы в задницу залез?

Там в пору лишь пролезть мизинцу,

Другая б вышла бы игра.

Когда б немного вазелинцу.

Ведь растяжима же дыра.

Он вопрошает катерину:

- Хочу я в жопу тебя еть,

Да не войдет без вазелину...

- Ах, вазелин? он кстати есть.

Нашлась тут банка под подушкой

Залупу смазала сама.

- Ну, суй, дружок, да лишь макушку

Иначе я сойду с ума.

- Ах, катя, ты трусливей зайца

Вдруг крик всю спальню огласил:

- Ой, умираю, - он по яйца

Ей беспощадно засадил.

Она рванулась с мелкой дрожью,

Хуй брызнул мутною струей:

- Ах, плут, помазанницу божью

Всю перепачкал малафьей.

- Хочу сосать, - она сказала

И вмиг легла на гришу ниц,

Платочком хуй перевязала,

Для безопаски у яиц.

Чтоб не задвинул он ей в горло

И связок там не повредил,

Как давеча, дыханье сперло,

Когда он в жопу засадил.

Она раскрыла ротик милый,

Он был красив, изящен, мал,

И хуй набухший, толсторылый

Едва ей в губки пролезал.

Она сосет, облившись потом,

Орлов орет: "сейчас конец".

Она: "ну, нет. хочу с проглотом.

А ты не хочешь? ах, хитрец.

Противный, милый, сладкий, гадкий

Под лоб глаза он закатил

И полный рот хуйной смятки

Императрице напустил.

И связок чуть не повредила,

Едва от страсти не сгорев,

Всю малафейку проглотила,

Платочком губы утерев.

Орлов уж сыт. она нисколько.

- Ты что ж кончать? ан нет шалишь.

Еще ебать меня изволь-ка,

Пока не удовлетворишь.

- Эге, однако, дело скверно,

Попал я парень в переплет:

Не я ее - она наверно

Меня до смерти заебет.

Дроча и с помощью минета

Она бодрить его взялась.

Орлов был молод - штука эта

Через минуту поднялась.

А за окном оркестр играет,

Солдаты выстроились в ряд.

И уж Потемкин принимает

Какой-то смотр или парад.

- Мне нужно быть-бы на параде,

Себя на миг хоть показать...

- Как трудно мне царице, - бляди

И власть и страсть в одно связать.

И снова на спину ложится...

И поднимает ноги ввысь...

Кряхтит и ерзает царица

Под ним, как раненая рысь.

Скрипит кровать, трещит перина,

А на плацу проходит рать:

О, слався ты, Екатерина,

О, слався ты, ебена мать!