Флагелляция в светской жизни

Я увидела как она замахивается, вся сжалась и зажмурила глаза. Ремень просвистел в воздухе, я услышала резкий щелчок и одновременно испытала жгучую боль от удара по ягодицам. Помню, что я закричала, дернулась, и впилась зубами в подушку. Похоже, что я даже на мгновение потеряла сознание. Тут же последовал второй удар, чуть пониже, но не менее болезненный. Я вновь дернулась, вскрикнула, и вывернулась на бок, чуть поджав колени. Вновь просвистел ремень, перехлестнул через правую ягодицу, и щелкнул меня по животу. Боль была ужасной — я взвыла.

— Лежи ровно, дрянная девчонка! — Ирина толкнула меня кулаком в зад, — и учти, что этот раз не засчитан!

Я подчинилась и выпрямилась на кровати. Порка продолжалась… Cил кричать не было — я просто хрипела и царапала ногтями постель, слезы потоком лились у меня из глаз. Моя учительница явно не спешила. Она делала большие паузы, давая мне возможность прочувствовать каждый удар.

Ремень безжалостно впивался в тело и было ужасно больно, но, в то же время, с каждым разом я чувствовала, что поднимаюсь еще на одну ступеньку по какой-то волшебной лестнице. Я поняла, что близка к оргазму. И вот, на десятом или одиннадцатом ударе, кончик ремня каким-то невероятным образом изогнулся и хлестнул меня между ног, задев половые губы (позже я поняла, что Ирина сделала это специально). Я завопила, судорожно сжала ягодицы — боль буквально пронзила меня, но спустя секунду по моему телу вдруг разлилось ощущение необычайного тепла и блаженства, все стало далеким и нереальным, и боли уже не было — я кончила… А Ирина все хлестала и хлестала мое тело, бившееся в конвульсиях. Наконец удары прекратились, и я, как из забытья, услышала её далекий и неожиданно ласковый голос:

— На первый раз с тебя хватит, моя девочка. — Она погладила рукой мою голову, — Я больше не сержусь на тебя. Вставай, я скоро вернусь.

Ирина оделась и вышла из комнаты. Я же еще долго лежала, не в силах пошевелиться, а потом едва сползла с кровати. Мои ягодицы и бедра буквально горели, до середины живота тянулась алая полоса — след от удара. Между ног тоже было больно и влажно. Путаясь в сползших колготках, я подошла к зеркалу, повернулась к нему спиной, и взглянула через плечо. Все тело ниже спины было разрисовано такими же полосами. Они шли поперек тела, накладывались друг на друга и беспорядочно пересекались. И вдруг, глядя на свое заплаканное лицо, я поняла, что не просто готова ТЕРПЕТЬ порку, а что это мне НРАВИТСЯ. Ощущения были странными и противоречивыми.

Вернулась Ирина. Она принесла из аптеки какую-то мазь, и сама смазала мне ею пострадавшие места.

— Не будет синяков, — объяснила она.

Мне доставила удовольствие ее забота, и я поблагодарила её за урок. Она усмехнулась:

— Благодарить будешь потом. Тебя придётся драть еще не раз. A ведь признайся — тебе это понравилось?

Я кивнула. Мы продолжили занятия. Сидение на стуле доставляло болезненные ощущения, но я вдруг обнаружила, что моя голова прояснилась. Ирина оказалась права, и порка действительно принесла некоторую пользу.

Моя подготовка длилась еще две недели. Мы обе вошли во вкус. Ежедневно Ирина, придираясь к чему-нибудь, подвергала меня различным, все более изощренным наказаниям. Можно долго их описывать, для этого не хватит и нескольких страниц. Расскажу лишь о самом запомнившемся.

Если я не долго понимала её объяснений, она заставляла меня раздеваться, и ставила в угол на колени, абсолютно голую. Сама же ходила с ремнем по комнате и читала вслух правила и теоремы. Я должна была их повторять, и если ошибалась, то следовал хлесткий удар кончиком ремня по моему обнаженному заду. Однажды последовало более жесткое наказание: она завязала мне глаза, скрутила сзади руки веревкой, и поставила спиной к стене, c раздвинутыми ногами. Потом взяла длинную деревянную линейку и при каждом неверном ответе била меня то по животу, то по соскам, то по бедрам, то между ног. Не зная куда последует следующий удар, я, прижатая к стене, извивалась и молила о пощаде.

Конечно же, мы не пренебрегали и обычной поркой. Ирина любила заканчивать ею наш рабочий день. Иногда это происходило на кровати или на полу, иногда она перекидывала меня через спинку кресла, так, чтобы кожа на моих ягодицах натягивалась как можно сильнее, или же просто заставляла нагнуться. Один раз она поставила меня на четвереньки, зажала мою голову коленями, и высекла куском электрического провода по голому заду (особенно сильно досталось моей бедной письке).

Моё обучение закончилось достаточно успешно — экзамен я сдала на "отлично". Ира впоследствии сказала мне, что я была у неё не первая по счету "ученица", но зато самая "способная" из всех. Я же благодарила её за то, что она ввела меня в запретный до этого мир, которого я боялась, и к которому одновременно стремилась. Мы с ней стали больше чем подругами, и все свободное время посвящали совместным сексуальным развлечениям. Но, это уже другая тема и другой рассказ.

Катя Мальвина

Романтический ужин

Посвящается Алисе Селезневой,

первой и пока единственной читательнице.

Сегодня на ужин — отбивные. На небольшом кухонном столе наполовину разложены продукты. Наполовину, потому что твои ноги уже привязаны к ножкам, а руки пока свободны. Я поочередно обматываю твои запястья небольшими тряпицами, а сверху веревкой, раза в два толще бельевой, и притягиваю к противоположным ножкам стола. Ты стоишь (лежишь?) распяленная поперек стола… ноги широко разведены в стороны, руки тоже, грудь расплющилась о гладкую поверхность стола, голова выступает за край.

Ты внимательно смотришь за моими манипуляциями и молчишь — еще бы, твой рот пересекает свернутый в жгут платок, завязанный за затылком. Это оставляет тебе полную свободу для стонов и криков, но лишает возможности говорить членораздельно. Позже я его сниму… может быть, но сейчас мне не нужны никакие комментарии, раз уж мы договорились играть по моим правилам.

Ну, вот можно начинать!… Стоп, я замечаю, что край стола слегка врезался в твое тело — сейчас ты этого не замечаешь, но через полчаса…, а я не хочу, что бы тебя что-то отвлекало от того, что буду делать с тобой я! Можно подложить диванную подушечку, но, я знаю — ты ее испачкаешь. Приношу из ванны махровое полотенце, сложив в несколько раз, подкладываю тебе под живот, частично свешивая с края. Теперь все!

Я обхожу стол, что бы полюбоваться полученным натюрмортом с разных ракурсов. Почти обездвиженная, ты все же пытаешься устроиться поудобнее, затем, изогнув шею, вопросительно смотришь через плечо на меня (сразу видно, что ты "сова"). Не торопясь, достаю свой инструмент… кожаный ремень, шириной около 3 см. Он мягкий, но увесистый. Складываю его пополам. Легко рукой поворачиваю твою голову — пора принять основную позицию, шоу начинается. Мне кажется, ты излишне напряжена, спросишь — как тут не напрягаться в такой то позе?… Но, тем не менее, пытаюсь помочь тебе чуть расслабиться. Едва касаясь, провожу вдоль позвоночника ремнем, затем другой рукой по ягодицам, нежно мну (сегодня им не поздоровится), поглаживаю бедра с внутренней стороны.

Отхожу немного назад, мне нужен оперативный простор. Почти без замаха (даже свиста не слышно) шлепаю по вершине правой половинки твоей попки.

Легкий вскрик! Видимо от неожиданности (несмотря на долгое ожидание), поскольку это еще не больно. А ремень то коротковат! Так нормального замаха не получится. Развернув ремень на всю длину, берусь возле пряжки и наматываю на кулак около трети — другое дело!

Замах, легкий свист, смачный шлепок!… Недовольное мычание — удар уже ощутимый, на левой ягодице — чуть розовеющая полоска. Но это даже не начало!

Поддадим жару! Свист, щелчок — ярко розовая полоса, вот это нужный колор! В ответ — взвизгивание, ну прям поросенок.

Уловив силу удара, начинаю поочередно покрывать обе половинки попки диагональными полосами, елочкой. Вхожу в ритм… удар по правой — три-четыре секунды, удар по левой! Во-первых, мне надо прицелиться, чтоб не попасть, ни в центр между половинками, ни выше — по почкам. Но главное, если лупить без пауз, ты не прочувствуешь всех этапов боли, как она вспыхивает, растекается, начинает остывать, и снова вспыхивает…, а не прочувствовав боли — не достигнешь наслаждения…