Флагелляция в светской жизни

Женщина подчинилась, морщась при соприкосновениях ткани трусов с рубцами на ягодицах.

Миссис Грэй предложила ей кусок ткани — вытереть глаза.

— Ну как, больно?

— Конечно, больно, — обиженно протянула Маргарет.

— Вот и хорошо. Я гарантирую, ваша Лора не будет больше непослушной девушкой. Она должна быть наказана сегодня вечером?

— Да.

— Хорошо, выпорите ее легко. Сделайте просто три штриха, но предупредите, что следующий раз она получит шесть раз.

Миссис Грэй положила прут обратно в ящик и начала завертывать его.

— Кстати, — сказала она, не оборачиваясь, — лучше возьмите два прута, моя дорогая. Девочка может испортить или похитить один, а пороть чем-то надо… Вам завернуть два?

— Давайте.

Маргарет уже нащупывала кошелек.

Лора переместилась. Ей было неудобно. Она сидела в пижаме на крае кровати, все еще прикладывая к глазам платок. Наказание было быстрым и искусно выполненным. Раньше наказание означало тепло материнских колен и шлепки рукой. Теперь запомнилась только жесткая обратная сторона стула и язвительные ласки ротанга. И боль, боль! — беспредельная боль.

Девочка встала и приспустила обратную сторону брюк от пижамы. Ее пальцы нащупали гладкий голый зад, и посреди него — три горячих, параллельных рубца с пробелами. Она уже в который раз удивилась: как это ее мама вдруг стала таким экспертом по порке прутом?

Происшествие в Спанкленде

Перевел Andy Mcdowel

УДАР! СКРЕЖЕТ МЕТАЛЛА!

Судьба ударила меня наотмашь, явившись в образе старенького микроавтобуса. Я прижался к обочине также, как и протаранивший меня негодяй.

Я вышел из машины и осмотрел повреждения. Задний бампер всмятку. Черт побери! Меня «укачало» на круглую сумму. Остается надеяться, что страховка покроет большую часть «проблем». Горько сожалея о судьбе своего бедного бампера, я вдруг почувствовал, что кто-то стоит позади меня.

«Мне так жаль! Это была полностью моя ошибка, сэр. Это все моя невнимательность.»

Обернувшись, я увидел, произнесшего эти слова, водителя машины, виновника происшествия, который оказался женщиной. Очень хорошенькой, с детским личиком и манерами простушки, еще более заметными, в связи с тем беспокойством и раскаянием, которые она в этот момент испытывала. Одета она была в короткое летнее платьице, которое изящно трепетало на ней под дуновением мягкого, прохладного бриза. Моя досада почти испарилась при виде такой красотки, хотя я знал, что пожалею об этом. «Все в порядке. С каждым случается, мисс». Я легко коснулся руками ее обнаженных плеч, успокаивая ее, и почувствовал, как она напряжена.

«Вы можете называть меня Сьюзен. Но все совсем не в порядке! Я правда не должна была терять внимания на дороге, вместо этого я предавалась своим мечтам, разглядывала облака в небе, а не машины, идущие впереди меня. Пожалуйста сэр, я заслуживаю хорошей порки».

Я жил в Спанкленде почти неделю, так что не могу сказать, что был полностью застигнут врасплох ее словами. (Но я точно не был готов к этому!)

Компания, где я работал, решила основать филиал в Спанкленде, и мне поручили управлять им. Я собирался провести здесь по меньшей мере несколько лет и предварительно навел некоторые справки. Жители этой сельской страны все еще чтили старые традиции и придерживались множества странных обычаев. Одним из них было применение телесных наказаний. Кроме средства воспитания закоренелых преступников и непослушных детей, порка применялась здесь при урегулировании гражданских споров. Так, один из давних обычаев Спанкленда, был таким: любой гражданин чувствовавший потребность признать ошибку, принести извинения за совершенный проступок и выразить раскаяние, в качестве надлежащего способа сделать это должен был предложить свой зад для телесного наказания! И они делали это охотно, гордясь своими традициями, усматривая в этом залог национального согласия и примирения. Спанкленд является родиной высказывания: «немного адвокатов и много выпоротых задниц», которое здесь часто употребляется.

Такова была теория вопроса, как я ее себе представлял. Описываемый случай подтверждал теорию и я имел возможность применить ее на практике к прекрасной нарушительнице, стоящей передо мной. Это был первый случай, когда меня просили наказать кого-либо, и я не хотел оскорбить эту молодую леди отказом. Я желал наказать ее как подобает, но был неуверен удастся ли мне это сделать с соблюдением всех правил.

«Мм, но я здесь новичок,» — сообщил я. «Я никогда не делал этого прежде. Мм, не могли бы вы, мисс, подсказать мне, как это лучше сделать?»

«О, конечно!» Сьюзен усмехнулась и, как показалось мне, чуть расслабилась. «Я уже знаю, что Вы иностранец; наш город невелик, а слухом земля полнится. Позвольте мне дать Вам несколько советов».

«Прежде всего, выбор вида наказания полностью принадлежит Вам. Я не имею права что либо говорить об этом, после того как я вас попросила наказать меня. Вы должны наказывать меня не стесняясь, до тех пор, пока не будете уверены в том, что справедливость восторжествовала.»

«Но, я расскажу Вам как поступила бы на вашем месте.» Она опустила глаза вниз. «Я была опрометчива и небрежна и причинила серьезный ущерб вашему автомобилю. Я понимаю, что заслуживаю сурового наказания». Размышляя, она смотрела на меня около минуты. «Я вижу, Вы носите толстый кожаный ремень. Я думаю, сэр, вы должны положить меня лицом вниз на капот вашего автомобиля и хорошенько выпороть меня Вашим ремнем по голой заднице.»

Я был шокирован. «Посреди дороги? Публично?!»

«О, да! Это единственный способ сделать все правильно.» Она слегка покраснела. «Это ужасно стыдно всякий раз, когда я должна выставлять свою попку на всеобщее обозрение, в данном случае ее сможет увидеть любой, кто будет проезжать мимо. Они смогут замедлить ход и рассмотреть мои самые укромные местечки. В таком маленьком городе, как наш, где все знают друг друга, каждый может обратиться с вопросом типа «Как Ваша задница?», причем могут это сделать как сейчас, так и через неделю.

Она взглянула в мои глаза. «Но я должна доказать Вам, что искренне раскаиваюсь в происшедшем. Я твердо уверена в том, что нерадивые водители представляют угрозу себе и другим и должны быть примерно наказаны. Могу ли я делать исключение для себя? К тому же, могло случиться и хуже.»

«Что же может быть хуже?»

Она хихикнула. «Однажды меня ожидала еще большая неприятность. Судите сами, как-то раз я была с друзьями в театре и не смогла сдержать громких едких комментариев по поводу дурного содержания пьесы и глупых костюмов. В конечном счете, меня вывели на сцену, перегнули через табурет и хорошенько выпороли тростью в присутствии 300 зрителей. Надо было видеть какой «театр» я устроила! Причем, я должна была остаться на всеобщем обозрении до конца последнего акта. Я стояла в углу сцены, спиной к залу, при этом мои трусики были спущены на лодыжки и каждый мог наблюдать, как я шевелю своей исхлестанной попкой, если ему в этот момент наскучило представление.

Она машинально потерла рукой свою юбку сзади, будто вспоминая о происшедшем. «Это был единственный случай, когда я находилась в центре внимания, и уверяю Вас, мне бы очень не хотелось его повторения! По сравнению с этим, старая добрая порка ремнем на «месте преступления» — пустяки.»

«М-мм. Это звучит так будто это не первая Ваша «дорожная» порка.

Она сцепила руки за спиной и потупила взгляд. «Мм, да сэр. Это третий несчастный случай произошедший с моим участием в этом году. Вы должны преподать мне урок, который я долго не забуду.»

О чем было говорить после этого? Я сделал жест рукой и Сьюзен, проскользнув мимо меня оказалась перед моим автомобилем. Опершись руками по центру капота, она легла на еще теплый металл. Когда она полностью прижалась животом и грудью к поверхности капота, ее юбка задралась, обнажив бедра и еле прикрытую трусиками попку. Сознавая, что настал «момент истины», я стянул ее трусики вниз до ступней ног. Вид абсолютно круглой обнаженной попки на мгновение ослепил меня. Она выгнула спину, предоставив беззащитную «цель» в полное распоряжение ремня, в то же время, плотно сжав ноги вместе. Это был прекрасный вид: широкие бедра, увенчанные круглыми полушариями, стройные ноги, заканчивающиеся небольшими аккуратными ступнями…