Эротические рассказы Рунета (СИ)

Сквозь сон приходит ощущение движения. Оксанка рисует пальцем вензеля у меня на груди. Открыв глаза, встречаю ее взгляд.

– Сам уснул и меня приспал, – жалуется она. Ну почему надо меня обвинять в том, что я не делал? Впрочем, вопрос можно отнести к разряду риторических. Оксанка, похоже, не собирается исправлять положение, а продолжает рисовать своим пальчиком.

– Можно подумать, что кроме меня здесь никто больше не получает удовольствие от этого?

– Дурачок, – она целует меня в губы. – Это было здорово.

– Ваши слова – отпущение грехов моей провинившейся душе.

– Можешь, говорить все что хочешь, но этим не отделаешься, – ее рука скользнула по телу к моей мужской гордости. Пальчики пощупали, опробовали, обхватили и стали медленно возбуждать.

– Значит, если я скажу, что люблю тебя, то это окажется пустой звук? – спрашиваю ее, сам пробираясь к ее заветной пещерке.

– Повтори, что ты хотел сказать?

Наши руки усердно трудятся на интимных местах партнеров.

– Люблю тебя? – как бы не поняв, переспрашиваю я.

– Угу, – соглашается Оксанка, глядя прямо мне в глаза.

– Я люблю тебя, – произношу я «с чувством, с толком, с расстановкой».

– Да, – шепчет она и тянется ко мне.

Губы соединились и мы целуемся – жадно, требовательно. Оксанка возбуждается – пальцы ощущают, как началось сильное выделение смазки, тело прижимается плотнее ко мне, дыхание учащается. Я тоже уже готов под ее рукою. Не в силах больше сдерживаться опрокидываю Оксанку на спину и наваливаюсь сверху. Та послушно разводит свои ножки и сама же направляет мой инструмент в себя. Мне остается только опуститься и войти в ее лоно. Оксанка обнимает руками за ягодицы, а ножками переплетается с моими. В результате мы тесно прижаты друг другу и мне ничего не остается, как начать скачку, чтобы удовлетворить девочку.

 Наслаждение и волнение охватывает нас. Накатывается вожделение и ничего не остается кроме самой Оксанки и ее сладкого тела, которое отвечает на мои движения. Мы хотим друг друга и сливаемся вместе, чтобы достичь экстаза.

Вершины блаженства достигаем практически одновременно. Оксанка вцепилась в меня, не давая ничего делать. Я не сумел удержаться и моя струя выплеснулась в ее лоно. Это было опасно, но разум не хотел сейчас реагировать. Он получал свою долю сладкого безумия и отключился, чтобы насладится им.

– Ты не дала мне отстраниться, – сообщаю ей на ушко.

– Это было здорово, – счастливо шепчет Оксанка.

– Но ведь…

Она ладошкой закрывает мне рот.

– Молчи.

Целую остановившую меня руку.

– Маньячка.

– Которую ты любишь, – смеется Оксанка.

– Люблю, – прижимаю ее к себе и целую уже в губы.

– Я хочу тебя всего целиком.

– Ты уже имеешь меня.

– Не всего.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял я.

– Я чувствую, что ты разделен. Здесь ты такой, каким мне нравишься. Но где-то ты становишься другим, совершенно чужим. Я боюсь его и хочу одновременно. Хочу, чтобы ты был цельным и любил меня.

Теперь я вывожу зигзаги вокруг груди Оксанки и думаю, что ей сказать. Не могу же я поведать о своем перевоплощении в девчонку, да еще с такими способностями. А Оксанка интересуется Вальрисой все настойчивей.

– Я совсем другой.

– Знаю и хочу увидеть это.

– Зачем?

– Чтобы помочь тебе.

Как бы это было здорово, если бы Оксанка сделала меня прежним. Тем самым Валиком, с которым она дружила и с которым теперь занимается любовью. Но что она может сделать с Вальрисой?

– Боюсь, что это будет невозможно.

– Та женщина не ошиблась, когда сказала о нашей любви. Она сказала, что я могу помочь.

– Если бы это так было, – чуть не выкрикнул я.

– Валик, что там происходит.

– Оксана. Я тебя прошу… не лезь пока туда…

– Это плохо?

– Нет. Скорее опасно… для… других.

– Мне надо, – настаивает она. – Я должна, иначе не смогу быть счастлива.

– Мы уже счастливы, – и чтобы прекратить этот ненужный разговор, наваливаюсь на Оксанку и начинаю ласкать, где только возможно. Она раскрывается и с упоением воспринимает меня.

Наши объятия закончились бы еще одним слиянием, если бы нас не прервал звук открываемой двери и голос Светланы Александровны:

– Это я, Оксана.

– Да, мама.

– Ты не одна?

– Это Валик.

– А-а!... Уроки делаете?

– Да. Уже заканчиваем.

– Только не беситесь, как обычно.

Смех распирает нас. Наши «уроки» и «алгебра» становятся все боле откровенными, продолжительными и сладостными. По крайней мере, для нас двоих.

Приход мамы Оксанки оказался прекрасным предлогом ретироваться. Некрасиво было покидать сейчас мою девочку, но надо было уйти от разговора о Вальрисе.

Дома я все еще переживал свою неискренность с Оксанкой, никак не мог успокоиться. Поэтому когда раздалась трель телефона, то вскочил с кресла в смятении. Звонила Ира. Ее мобильник выдавал полузнакомую мелодию, требуя моего внимания.

– Да? – спросил я, когда, наконец, удалось включить связь.

– Ты чем-то взволнован? – поинтересовалась Наставница.

– Нет, – соврал я, хотя голос был далек от спокойного.

– Помощь нужна?

– Не надо. Все нормально. С чего ты взяла, что мне нужна помощь?

– Ты не забыл, что я Наставница? Я чувствую твое состояние. Совсем недавно тебе было очень хорошо.

– Не лезь в чужие дела, – вспылил я.

– Успокойся. Никто не препятствует тебе. Просто ты чем-то угнетен, а меня поставили помогать тебе. Прости, но это не прихоть, это моя обязанность, от которой напрямую зависит мое существование.

Тут Ира – Адари была права. Зря я на нее набросился, но лучше ей не трогать Оксанку.

– Извини. Все в порядке.